«Паршивый романтик, – сказала тогда Сашка и открыла бар, выискивая глазами подходящий случаю алкоголь. – Надо отметить появление наследника». «Не вздумай!» Он отнял бутылку и объявил в доме сухой закон…

Когда приехал домой, сразу поднялся на второй этаж, заглянул к сыну. Спит, уткнувшись в подушку, раскинув загорелые ноги. Простыня на полу, скомканная, ненужная. А вот супружеская спальня рядом, где витал слабый запах Сашкиных духов, пуста, хотя разобранная домработницей Софьей постель со свежим бельём уже ждала уставших за день супругов.

Ян спустился вниз. На залитой белым светом кухне хлопотала Софья, расставляла вынутые из посудомойки тарелки. С этой неутомимой женщиной в доме всегда был порядок.

– Вечер добрый, Александры давно нет дома?

– Ян Андреевич, здравствуйте! Перед ужином уехала супруга ваша. А вам приготовить что-нибудь?

– Нет, – он помотал головой, налил и выпил стакан воды с лимоном.

Кажется, Саша что-то говорила о дне рождения Елены, своей приятельницы, а он, как всегда, слушал вполуха. Значит, явится посереди ночи, пьяная и шумная, будет смеяться, захочет любви…

– Я спать!

Да, он спать. Надо наконец-то закончить этот день, такой длинный и суетливый. День, подаривший ему дочь, хоть этот факт подлежит обязательной проверке. Но Ян дает сто процентов из ста, что такая женщина, как Лидия, не станет обманывать. Кишка тонка. Устроившись на золотистых простынях, он полистал новости в телефоне, проверил расписание дел на завтра, высланное на почту Зосей, личным секретарём. Впрочем, всё запланированное на понедельник он помнил и так, у блестящего бизнесмена Яна Галицкого отличная память.

Луч солнца, пробравшись сквозь неплотно задвинутые шторы, скользнул по лицу, и Ника открыла глаза. Тряхнув головой, прогнала остатки сна и огляделась. Увиденное ей понравилось. Даже очень. Комната, где её поселили, была большая и красивая. Солнечные зайчики играли на стенах, отражались в зеркале, обрамлённом рамой из серебряных листьев, золотыми пятнами подрагивали на полу, на диване и креслах, обитых дорогим серо-зелёным шёлком. За окном какая-то птица выводила трели, заливистые и звонкие, и они рассказывали всему миру о наступившем дне.

Заулыбавшись, Вероника вскочила, подбежала к окну, отдёрнула шторы. За окном – мама дорогая! – раскинулся самый настоящий английский парк. Определенно ей повезло с местом, где Ника собралась отсидеться до поры до времени. Вчера она ничего не успела рассмотреть, а тут, оказывается, какая-то сказка! От фонтана причудливой формы лучами разбегались вымощенные плиткой дорожки, обсаженные туями и удивительными стелющимися деревцами, которые словно какой-то волшебной силой притягивались к земле. На ярко-зелёных газонах кое-где аккуратными вкраплениями пестрели цветы, а белоснежная беседка с витыми столбиками, которая горделиво возвышалась в дальнем углу парка, манила зайти.

Вопреки ожиданиям, Ника отлично выспалась и, что самое удивительное и немного стыдное, пребывала в хорошем настроении. Ей впервые не снились кошмары, не снился Ваня и его укоризненный взгляд. Всё, что случилось с ней в Семёновске, как будто осталось в той, несчастливой жизни. Здесь, в этой красивой комнате, она словно другой человек. Внутри поднимала голову какая-то весёлая лихость, а ещё любопытство, будто ты на пороге неожиданных приключений, и чудесное путешествие только начинается.

В дверь постучали. Быстро запрыгнув в постель, Ника натянула до подбородка тонкое одеяло.

– Да, заходите!

Осторожно приоткрыв дверь, вошла Татьяна, остановилась у самого порога.

– Доброе утро! Завтрак готов! Вы спуститесь или принести сюда? – произнесла скороговоркой.

Что?! Вопрос ошарашил. Принести? Она не шведская принцесса, поздно возвратившаяся вчера с бала, и даже не уставшая от съёмок голливудская звезда, чтоб предлагать ей такое.

– Доброе утро! Не беспокойтесь, я спущусь.

Сейчас она быстро почистит зубы в собственной ванной комнате, которая предоставлялась в единоличное владение человеку, жившему здесь. По мнению Ники – это неслыханная роскошь и расточительство! Дверь в ванную, залитую светом множества светильников и ослеплявшую белизной сантехники, скрывалась за выступом шкафа и была почти незаметна для постороннего взгляда. Ника вчера не сразу её и заметила. Она уверена – в доме полно и других сюрпризов.

Вероника достала платье из дорожной сумки, которую вчера пыталась помочь распаковать Татьяна, но это предложение Никой было отвергнуто. Она всё сделает сама. Займётся после завтрака, а пока переоденется и спустится вниз. Есть хотелось, даже если предложат скучную овсянку, Ника не откажется. Но что-то ей подсказывало, что завтрак будет так же хорош, как и всё остальное в этом доме.

Платье, выдернутое из сумки, оказалось до неприличия мятым, пришлось снова облачиться в джинсы, тоже далеко не безупречные. Ну, всё, кажется, она готова узнать, что предлагают на завтрак гостям этой удивительной дачи. Дача! Ника усмехнулась. Увидев этот особняк, мама забрала бы свои слова обратно.

Татьяна её не разочаровала. Омлет, сырники, котлетки, бутерброды со всем на свете, круассаны и печенье, кажется, она ничего не забыла, были выше всяких похвал. Да, ещё джем из каких-то экзотических ягод, названия которых Ника слышала впервые. В Семёновске знать не знали о таких, в Семёновске любили вишню и крыжовник.

Чашка крепкого кофе завершила это маленькое утреннее пиршество, хотя Ника не столько пила, сколько рассматривала кухню. Таких современных она не видела никогда. Оформленная на контрастах тёмно- зелёного и коричневого, с рядами шкафов, уходивших к самому потолку, кухня была великолепна. Жизнь можно отдать за такую кухню, в которой дверцы открывались сами, стоило приложить к ним ладонь. И не надо приседать к духовке: встроенная в стену, духовка находилась на уровне глаз.

– Спасибо, всё так вкусно! – Ника отодвинула тарелку и приложила салфетку к губам. – Может, вам помочь с обедом?

Татьяна удивлённо вскинула брови, но ответить не успела – красивая, с ног до головы белая собака с достоинством зашла в кухню. Уголки её рта загибались вверх, словно собака улыбалась, потому что страшно рада была их видеть.

– О-о! Что это за чудо?

– Ав! – сказала собака и подошла к ней знакомиться.

– Это наш Чарли, австралийский самоед. Очень «разговорчивый». Любимчик Яна Адреича.

– Ав! – подтвердила собака и разрешила себя погладить по снежно-белым ушам, подставив под ладонь Ники мохнатую голову. Кажется, Вероника ей понравилась, потому что собака развалилась на полу рядом с её стулом, уткнув нос в передние лапы.

– Не хотите погулять с Чарликом? Пока жара не навалилась? Он не любит гулять один.

– С удовольствием!

Махнув Чарли рукой, Вероника пошла к дверям. Умную собаку не пришлось упрашивать, взвизгнув, весело размахивая хвостом, она рванула к дверям. А вопрос с помощью на кухне решился сам собой.

При ближайшем рассмотрении парк вокруг дома оказался ещё красивее. Если есть рай на земле, то это тут. Так решила Вероника, сидя на кованой, нагретой солнцем скамейке и наблюдая за Чарли, который развлекался тем, что гонялся за воробьями. Надо бы идти и начать листать учебники, но как покинуть это замечательное место? Никак, совсем никак. Она рассматривала живую изгородь из плетистых, цветущих роз, а под ней – тонкую цепочку нарядных бархатцев. В жизни нет ничего равного природе…

Шаги за спиной услышала не сразу. Оглянулась – сказочно красивая женщина шла к ней по дорожке и хмурилась.

– Ты кто? – дама подошла вплотную, заставив Нику сделать шаг назад.

Хозяйка? Ей сразу стало не по себе рядом с этой женщиной с громким голосом, словно Вероника незваным гостем вторглась в чужой дом, в чужую жизнь, где ей нет места. Впрочем, так оно и было. Подбежал Чарли, сел рядом с расстроенным видом, переводил взгляд с одной на другую, крутил головой.

– Отвечай! – в голосе плохо скрываемый гнев.