— Так ты всё это время знал где мой отец? — прокричала я.
— Тише ты! Я не знал где он, — спокойно сказал Григорий, — всё, что я знал, так это то, где он был и где его уже нет.
— А ты уверен, что всё, что тебе известно это правда? — тихо спросила я.
— Нельзя верить ничему и никому, — проговорил он, — и мне ты можешь не верить, но когда меня нашёл Гриша, он прибыл на мою планету не один, а в компании Ман Ти Фат. Она и рассказала мне.
— То есть, ты считаешь, что ей можно верить? — Вновь спросила я.
— Нет и ещё раз нет, — Григорий внимательно посмотрел на меня, — Но если ей не верить, то надежды не останется совсем.
За дверью послышались голоса. Григорий вскочил, обронив командное «Держись за мной!», и на полусогнутых устремился к двери. Открыв дверь ногой, он нацелился на двух необычных людей, стоявших в коридоре, и произнёс, — Не двигаться! — из прибора на груди послышались какие-то звуки, напоминающие речь. Двое встали как вкопанные, — Ты, — Григорий обратился к одному из них, а устройство продолжало издавать звуки, — подойди сюда. Судорожно один, на которого указал Григорий, подошёл к нему. Григорий захватил его со спины, — Если не будете сопротивляться, вы не пострадаете, — обратился он к заложникам, а прибор продолжал тарабанить что-то на своём, — Соня, возьми пистолет и направь тому в спину, — Григорий указал на второго, — и, если будет дурковать, смело стреляй. Я послушала, что сказал Григорий, и медленно подошла к человеку. Он не был похож на людей, которых мне доводилось видеть ранее. Цвет кожи был скорее фиолетовым, чем чёрным. Но, в общем и целом, они походили на афроамериканцев. Я встала со спины заложника и ткнула пистолетом в спину. Он вздрогнул и что-то сказал. — Закрой свой рот, — Прокричал Григорий, обращаясь к моему заложнику.
— Ведите нас к заключённой из системы Аутопасэ, — сказал Григорий,
Заложник, которого держал Григорий, показал рукой прямо по коридору. Мы, не спеша, прошли к двери и вошли через неё в небольшой зал, в нём были столы и несколько человек. Я ловила на себе испуганные взгляды окружающих. Один из присутствующих потянул некий прибор к своей голове. — Опусти это на пол! — скомандовал Григорий. Прибор на груди снова что-то пробурчал и человек положил устройство на пол. Мы вышли из этого помещения в ещё более просторное. Но в нём был всего один человек. Присутствующий выхватил предмет, напоминающий оружие, и Григорий выстрелил в него три раза. Заложник, которого держал Григорий, закричал и стал дёргаться в истерике. Григорий локтем сжал его горло сильнее, но тот не угомонился, — Замолкни! — рявкнул он и сжал горло ещё сильнее. — Вместо сопротивления он начал плакать. Мы подошли к двери, за которой была лестница, ведущая наверх. Мы поднялись на три этажа, внезапно потух свет, а через пару секунд загудела сирена.
— Соня, — протягивая мне что-то, сказал Григорий, — надень это и поскорее!
Увидев пару небольших светящихся мониторов, я поняла, что это были очки ночного ви́дения. Надев их, я снова смогла ориентироваться. И мы побрели по лестнице дальше. Через ещё один пролёт, Григорий скомандовал своему заложнику лечь лицом на пол, а сам достал из своей боковой сумки какое-то устройство и закрепил его под ступенями железной лестницы. Подняв заложника, мы снова двинулись наверх. Дойдя до седьмого этажа, заложник показал на дверь, пройдя которую мы очутились в длинном и довольно узком коридоре, где через каждые пять метров, справа и слева, были двери. На каждой двери были какие-то надписи. Мы прошли метров тридцать, и коридор резко повернул направо. Пройдя ещё немного, заложник показал на дверь. Послышался топот множества ног, — Жара, — прошептал Григорий, — Будь осторожна, Сонь.
Из дверей впереди начали выходи́ть, один за другим, вооружённые люди. Через несколько секунд в коридоре было уже порядка тридцати человек, с виду похожих на военных. На секунду установилась тишина, которую прервал голос Григория, — Мы заберём Фат Ил Ти и уйдём, хотите вы этого или нет. И вам решать, сколько трупов останется здесь после нашего ухода. Прижавшись к стене, Григорий прошёл к двери, на которую указывал заложник, — Открывай, — скомандовал он.
Двери открылись.
— Фат Ил Ти, выходи скорее, прокричал Григорий.
Медленно, опираясь на костыли, в коридор вышла юная девушка.
— Фат Ил Ти, я здесь по просьбе твоей мамы, будь добра, подойди к той девушке позади и идите вместе с ней к выходу, — сказал Григорий, осматривая толпу вояк, целившихся в нас.
— Я тебя здесь не оставлю, — выругалась я.
— Оно и не потребуется, — тихо проговорил Григорий, — Ты видишь, она еле плетётся, я просто удержу их здесь, а вы, как дойдёте до лестницы, крикните меня.
Мы с Фат Ил Ти заторопились, на столько, насколько это было возможно, к выходу из коридора. Повернули налево. До двери оставалось каких-то метров пять, может быть шесть. В этот момент началась перестрелка. Первые выстрелы не были похожи на те, что я слышала когда-либо, они напоминали скорее лязг медной посуды. Но после очередной очереди, лязгающей звук сменился хлопками. Раздалось несколько взрывов и из-за угла повалил дым. Мне становилось всё страшнее. Перестрелка прекратилась. Из клубов дыма кто-то выбежал в нашу сторону. Не сразу я поняла, что это был Григорий. Слегка прихрамывая, он добежал до нас. Снова прогремел взрыв и из-за угла вылетело два тела. Григорий развернулся к нам спиной и, заняв стойку на колено, прицелился в ожидании противника. Прождав с полуминуты, он встал и сказал, что пора двигаться к выходу.
Мы вышли на лестницу. Внизу были слышны топот ног. Снова прогремел взрыв, многим более мощный, чем предыдущие. Мы начали спускаться. На пятом этаже всё было в дыму. Становилось всё труднее дышать. Григорий протянул мне и Фат Ил Ти респираторы. Пока я надевала маску на лицо, мой заложник меня толкнул и убежал по лестнице наверх. - Пусть бежит, — сказал мне Григорий, — С ним нам всё равно не спуститься.
В районе третьего этажа лестница в буквальном смысле обрывалась. Частично были повреждены и стены. Григорий остановился и достал трос. Закрепив крюк кошку в отверстие в стене, он установил два устройства для плавного спуска. И показав, как нужно держать трос и спускаться, он обхватил Фат Ил Ти и спрыгнул по тросу вниз.
Собравшись с силами, я повторила спуск за Григорием. Довольно быстро пролетев три этажа, мне показалось, что устройство плавного спуска работает не корректно. Я приземлилась на ноги, но они отпружинили, и я завалилась на спину, ударившись головой. Некоторое время, пока я лёжа приходила в себя, я смотрела, как Григорий разгребает проход, образованный обвалившимися маршами лестницы. Фат Ил Ти, насколько возможно помогала ему, убирая фрагменты поменьше.
Я моргнула и, как оказалось, надолго. Очнулась я оттого, что раздались выстрелы, в этот момент Фат Ил Ти уже была рядом со мной. Она бинтовала мне голову, бурча что-то себе под нос. В жёлтом свете сигнального факела я смогла рассмотреть её лицо поближе. Её юное лицо, с большими выразительными глазами, напоминало лицо диснеевской принцессы. Губы имели немного необычную для людей форму, уголки были слегка опущены вниз, складывалось впечатление, что она полна печали. Не знаю, было ли это её обычное выражение лица или плен и побег наложили свой отпечаток. Но было в ней что-то чарующее, что исходило непосредственно изнутри. Некая внутренняя теплота, которая и согревала, и опьяняла. Убранные за немного островатым ухом пряди волос, создавали образ невинного ребёнка. А глубокий, практический бездонный, холодный взгляд, веял пустотой и, возможно, сильно травмированной психикой.
Фат Ил Ти закончила перевязку. Я ощупала свою голову. На затылке повязка была мокрой и тёплой. Я попыталась встать на ногу, когда перестрелка завязалась с ещё большей силой. Пули пролетали буквально в сантиметре от головы. Фат Ил Ти бросилась на пол, обхватив голову руками. Я, не удержав равновесия, тоже рухнула наземь. Григорий стрелял без остановки. Очередь за очередью. Всё больше и больше пуль свистело на головой. Куски бетона, разлетающиеся в разные стороны, прилетали в руки, ноги, глаза. Становилось страшно. Исход нашего сопротивления казался мне всё более пессимистическим. Я подползла к лежащей Фат Ил Ти и обняла её миниатюрное, трясущееся от ужаса тело, накрыв её собой. Григорий выругался, и бросил в проход несколько гранат. Последовало три взрыва. Сверху посыпались осколки стен, некоторые были довольно увесистыми.
