Пульсирующий низкочастотный звук снова прервал мой сон. Я открыла глаза и осознала себя лежащей поперёк кровати, завёрнутой сикось-накось в одеяло. Поморгав глазами ещё с полуминуты, я села на край кровати в позу мыслителя. Всё тело ломило, я чувствовала себя совершенно не выспавшейся и разбитой. Всё о чём я могла сейчас думать — это крепкий и густой как гудрон кофе. Встав и потянувшись, по телу пробежали волны хруста. Тело начало просыпаться, а вместе с ним и голова.

Звуки отчётливо было слышно, чем ближе я подходила к смежной с соседним номером стене. Я подошла поближе и прислонилась ухом. Ещё несколько пульсаций и звук исчез. - Может быть, там техническое помещение, — подумала я.

Переодевшись, я переключилась на более приземлённые мысли и дела. Выйдя из номера и пройдя через фойе, я спустилась в ресторан, где только-только начинался завтрак. В Москве было без пяти минут семь, а в очереди уже была пара пожилых старушек. Они о чём-то активно беседовали. Отрывками я уловила, что они говорили о каком-то сумасшедшем, который и попался вчера во время прогулки. Та, что была помоложе, всё время заливалась смехом и искоса посматривала на меня. Одеты они были как типичные пенсионерки Костромы, выдавал их разве что австралийский акцент и чрезмерная позитивность.

Добравшись до раздачи, я взяла: овсяной каши, жареное яйцо с двумя маленькими сосисками, миску, мелко порубленных, киви с бананом, йогурт и две кружки чёрного кофе. Не спеша, наслаждаясь тихим и комфортным пребыванием в практически полном одиночестве, я съела всё и тяжко вздыхая, отправилась в свой номер. Сегодня было в планах погулять, а также позвонить дяде Никите, возможно, он знает, что случилось с отцом.

Поднимаясь на свой этаж, я повстречала, дружно шагающую, толпу туристов. «Что они хотят увидеть в этой стране?» — подумала я. Все эти люди, миллионами приезжающие посмотреть нашу экзотику. Жаждущие увидеть своими глазами, как мучится наш брат. Как мать, разрезая чёрствую булку хлеба на пятерых, мечтает, что когда-нибудь, посетит Турцию или Таиланд. А отец, получающий зарплату южноафриканского добытчика соли, но работающий на передовом заводе столицы, имеющий тридцать лет стажа и высшее образование, таксует в свободное от работы время. Или может посмотреть, как наши дети бегают босиком, не потому, что так приятней и ближе к природе, а потому что из обуви у них есть только школьные туфли. Но они для школы, а не для футбола. Хотя меня опять понесло не туда, уверена, что туристов интересует в первую очередь отпечаток культуры, в виде сохранившейся архитектуры, и немногие уцелевшие музеи, демонстрирующие быт, живших на этой земле людей.

«Всё, всё, всё», — мысленно проговорила я, — прочь этот негатив. Всю жизнь во мне закалялась неприязнь к современной России. Но, я думаю, достаточно из-за этого переживать. Худшее позади, лучшее впереди, а я здесь, где-то посередине.

В номере, пока я завтракала, уже навели порядок. Окна были закрыты. Знала бы горничная, как я не люблю закрытые окна. Ощущение замкнутого пространства вызывало чувство тревожности и беспокойства. И я могу понять, когда всё замкнуто в самолёте, но простите меня, когда закупоривают бетонную коробочку, крепко стоя́щую на земле, это уже слишком. Открыв окно, я глубоко вздохнула, надела пару тапочек и вышла на балкон. Какая красота, — подумала я, любуясь видом с балкона, — и неудивительно, что при стоимости «за ночь», равной зарплате учителя, увидеть такое ему, попросту, не получится.

— Доброе утро! — раздался голос с соседнего балкона,

— Доброе утро. — слегка опешив, ответила я,

— Вы не находите этот день замечательным? — продолжил незнакомец,

— Все дни замечательные, — сказала первое, что пришло в голову, — и этот ничем не хуже,

— Интересная позиция, — незнакомец подошёл к краю своего балкона и облокотился на перила, — Не уж то всё?

— Думаю, что каждый день замечательный, покуда вы их замечаете, не так ли? — Я подошла к краю своего балкона, и тоже облокотилась о перила.

— Григорий, но при желании можно и просто, Гриша, — Он протянул руку в знак приветствия,

— София, — ответила я и как смогла, дотянулась до его руки, но было так далеко, что получилось только коснуться пальцами.

— Очень приятно, — произнёс своим бархатистым голосом он, — вы здесь по делу или как турист?

— А вы сразу к делу? — сказала я и улыбнулась, отведя взгляд в сторону, — Я, может, и по делу, но как турист.

— А может, и как турист, у которого есть дело,— сказал он и, подняв чашку кофе со столика, сделал глоток.

— Дьявол в мелочах, — ответила я, переступив с ноги на ногу, — а вы здесь, по делу или как турист?

— Я, самый что ни на есть, турист, — гордо сказал он, — но и дело у меня тоже имеется,

— Интересное дело, важное? — спросила я, глядя, как забегали его глаза, и только сейчас я уловила, что-то мимолётное, знакомое в его глазах. Но что это было? Моя память играла со мной.

— Очень. Признаваться страшно, насколько оно интересное и увлекательное, а самое главное, насколько оно важное. — Глаза его искрились. В его словах веяло фанатизмом с толикой авантюризма. - Но…

— Но это секрет, — продолжила я,

— Эмм. Ну почти. — он улыбнулся мне, глотнул кофе и продолжил, — Во всяком случае пока что. И что-то мне подсказывает, что вы София, сыграете во всём этом не последнюю роль.

— А вот теперь мне страшно, — иронично подметила я,

— Пустое, — махнув рукой произнёс он, — Кому и стоит тут бояться, так это мне.

Раздался стук в дверь моего номера.

— Один момент, — сказала я Грише, входя в номер, — и кому же это не терпится?

В дверь барабанили так, будто в отеле пожар. Я подошла к двери и опустила ручку двери. Не успела я опустить её до конца, а дверь уже распахнулась, и в комнату врывались вооружённые люди в масках.

— На пол, лицом вниз! — крикнул один из вооружённых людей, — Быстро!

Оцепенев от испуга, я продолжала стоять и смотреть на происходящее. В этот момент, я уже ничего не осознавала, меня схватили за руку и повалили на пол, уперев лицом в темно-коричневый ковролин. Что происходит? - Эта мысль, как колокол, звенела в моей голове.

— София Погремушкина? — обратился ко мне, один из ворвавшихся,

— Да, — не сразу ответила я, — что…

— Вы арестованы.

Краем уха я услышала, что кто-то подошёл к моему номеру и начал разговор с людьми в масках. В момент, когда на моих запястьях туго сомкнулись наручники, раздался хлопо́к. Комнату завалило дымом. Глухие хлопки раздавались один за другим. Кто-то очень тяжёлый упал на меня. От газа становилось всё труднее дышать. Очередь выстрелов отозвалась звоном в ушах. По моей спине потекло что-то тёплое. Лежащий на мне что-то похрапывал и слегка дёргался. Ещё хлопо́к совсем рядом. Голова закружилась. Потемнело в глазах. - Дыши, — сказал бархатистый голос прямо над ухом.

Я очнулась на заднем сидении автомобиля, укрытая пледом. Машина была не маленькая, я смогла, практически полностью, распрямиться. Ужасно сильно хотелось пить. В горле прям как в пустыне. Пересохло так, что было больно дышать.

— Пить, — прохрипела я, — пожалуйста.

Машина стремительно остановилась. Водитель выскочил на улицу и открыл багажник. Покопался там в шуршащих пакетах, захлопнул багажник и открыл дверь у моих ног. На фоне зелёного поля, в дверном проёме стоял Григорий. Он залез и сел рядом. Протянув бутылку с водой, он помог мне сесть.

Голова болела и кружилась. А пить хотелось так, что, даже осушив полулитровую бутылку, осталась сухость во рту.

— Слава богу, с тобой всё в порядке, — медленно проговорил Григорий и обнял меня,

— Что это было? — удивлённо спросила я,

— Извини, что не успел предупредить тебя. — он отвёл взгляд в сторону, — Времени было совсем мало.

— И тем не менее, может быть, ты расскажешь всё?

— Всё тебе никто не расскажет, а вот свою часть истории я постараюсь тебе изложить, — он снова крепко меня обнял, — не всё сразу, а по мере знакомства, так сказать.