– Ты в порядке. По крайней мере, насколько я могу сейчас судить.

Взгляд серых глаз перестал блуждать по асфальту и сосредоточился на незнакомке. Она больше не выглядела надменной или насмешливой. В её дымных глазах блестела серьёзность. Губы снова поджались.

– Послушай, Стигмат, – обратилась она к парню, – Я понимаю, что всё это для тебя неожиданно и странно. Но ты должен мне поверить.

– Поверить? Тебе? Плоду своего воображения? – тихо спросил он. – И почему должен? Должен я только деду за то, что меня растил.

Женщина расстроенно вздохнула, отвела глаза и поднялась.

– Я не плод воображения. Я действительно существую. Ты же прекрасно видел, как я исчезала и появлялась в разных местах.

– Да, поэтому и говорю.

– Сними перчатки и взгляни на свои руки, – устало попросила женщина.

– Откуда ты…

– Сними и посмотри, – уже жёстче потребовала она.

Стигмат повиновался. Он стянул перчатки и опустил взгляд на две серебряные монеты. Обе блестели как-то по-особому. Ярче, что ли.

– Видишь? – женщина самодовольно улыбнулась. – Они так реагируют только когда рядом хранитель города. В данном случае я. Не спрашивай почему, на это я тебе не отвечу. Но ты родился избранным. Скажешь, и эти метки плод твоего воображения? Плод, который видят все?

Рассматривая монеты, Стигмат всё больше осознавал, что она права. Это не просто мутация или ошибка природы, это какой-то знак. На самом деле, он с детства что-то чувствовал, просто верить не хотел. Получается, и эта женщина не фантазия. Она действительно хранитель, действительно Москва. Но какой, к чёрту, избранный?!

– Допустим, я тебе поверил, – спокойно ответил парень и поднялся. – Но кем я был избран? Для чего? Я не Гарри Поттер, мне письмо счастья в 11 не прилетало. Если только из участка, за мелкое хулиганство.

Москва усмехнулась.

– А ты юморист, Стигмат.

– Только вот мне, почему-то, совсем не смешно, – грубо отрезал он, глядя на женщину.

– Понимаю, – видя враждебность в глазах парня, она добавила: – Нет, правда, я тебя понимаю. Жил себе двадцать лет, никого не трогал, а тут является потрясающей красоты незнакомка и говорит, что ты избранный. Любой бы удивился.

– Удивился? Слабо сказано. Да я уже себя в психушку сдал три раза за наш разговор. И, пожалуй, стоило бы набрать номерок, чтобы меня немедленно туда увезли.

Вместо того, чтобы разозлиться или возразить, Москва заливисто рассмеялась. Её тонкий звучный голос огласил переулок, однако из ближайших окон никто даже не выглянул. «Ненормальная», – подумал Стигмат, и опустил недоверчивый взгляд на монеты. Отсмеявшись, женщина приняла серьёзный вид и сообщила:

– На тебя возложена особая миссия. Ты – Созидатель, и должен избавить мир от Губителя.

Вот теперь Стигмат точно собирался вызвать медиков. Ему вдруг стало так плохо, что перед глазами поплыли чёрные круги, а горло сдавила судорога. Не чувствуя ног, он немедленно осел на асфальт. Взглянул на солнце – оно тоже покрылось чёрными пятнами. Некрасивыми, рваными. Словно вся его жизнь в мгновение ока схлопнулась, как недочитанная книга. Несмотря на состояние парня, Москва продолжала:

– Каждые несколько веков на свет появляются два одаренных ребенка. Вспомни: Пушкин и Дантес, Моцарт и Сальери, Цезарь и Брут. Они являют собой добро и зло. У одного есть сила разрушения, у другого – любви и созидания. И в самый критичный для Земли момент они вступают в схватку. До этого всегда побеждала любовь.

Несколько долгих минут Стигмат переваривал в голове то, что она сказала. В итоге, пришёл к неутешительному выводу: если родился с метками, похоже, отвертеться не получится. Это как с палисадником у дома: живёшь в пятом подъезде – будь добр, помогай сажать цветы. Закономерно, но несправедливо.

– Погоди-ка, – скептически отозвался он. – Так ведь Пушкин, Моцарт и Цезарь были убиты. А их враги проживали эту жизнь припеваючи еще несколько десятков лет. Что-то в твоей версии не сходится…

– Да. Они погибли. Такие были времена. Но перед смертью смогли каким-то образом усмирить разрушения. Никто не знает как, но они сделали это. Иначе бы мы с тобой здесь не стояли, а мир давно пал под гнётом четырёх богов стихий.

– Что за боги стихий? Ты же говорила про Губителя.

– Губитель – это человек, который подливает масло в огонь людской злобы. В каждом человеке сосуществуют два мира: Рай и Ад. С помощью своих сил Губитель вытягивает наружу самые тёмные уголки человеческого Ада. Отсюда войны, массовые убийства и месть. А духи стихий питаются силами разрушения, которые он черпает из людей. Заметил, как в последние годы изменился климат? А все эти погодные аномалии? В новостях каждый день то ураганы, то землетрясения, то лесные пожары в разных точках планеты.

Стигмат коротко кивнул.

– Это значит, что Губитель где-то рядом, – подытожила хранительница.

– Почему ты думаешь, что он в Москве?

– Потому что ты, Созидатель, здесь. В мировой истории рядом со светом всегда ходит тьма. То, о чём я недавно говорила. Избранные рождаются в разные годы, в разных местах, но обязательно встречаются, когда приходит время.

Парень вспомнил недавний эпизод.

– Кажется, я его уже видел…

– Губителя?

– Да.

– Не может быть, – уверенно ответила Москва. – Опиши мне его.

– Высокий, сильный, синие волосы, ходит в чёрной косухе с капюшоном. На висках выбриты волны.

– Ясно. Это не он, – хранительница с облегчением выдохнула. – Если бы он тебя нашёл – мы бы уже не встретились.

– Прекрасно, – в голосе парня сквозила ирония. – Мне вот интересно: а где была метка у других избранных? Почему над ними не издевались так, как надо мной?

– У всех индивидуально. Видимо там, где никто бы не заметил. Метка в разные эпохи тоже разная. Сегодня это металл, а еще вчера была татуировка. Вроде родимого пятна. Сама у Пушкина видела, на лодыжке.

– Повезло, – стиснув зубы, сказал парень. – И что теперь? Другой избранный будет меня искать, чтобы убить?

– Да. Поэтому тебе необходимо встретиться с хранителями городов. Прокатишься по стране, мир повидаешь.

– Каких? – у Стигмата снова округлились глаза. Он не ожидал, что придётся так вдруг куда-то бежать.

– Список я тебе дам.

– И как я их найду?

– Оставь знак в каждом городе. Любой.

– Как это поможет?

– Мы, хранители, чувствуем твою энергию. Она остаётся в творениях, которые ты создаешь. Но будь предельно осторожен: духи стихий ее чувствуют не хуже нас. Они уже начали на тебя охоту.

– Так этот синеволосый – один из них?

– Именно. Он повелевает стихиями ветра и воды. Грозы, торнадо – его рук дело.

– Теперь понятно, почему меня кружило над землёй посреди Москвы. Но почему он отступил? Когда я упал, его уже не было.

– Появились свидетели. Духам нельзя, чтобы их кто-то заметил. Они маскируются под людей, потому что Губитель – человек. Если свидетелей много – они предпочтут сбежать, и не использовать силу, но если мало – люди обратятся камнем, землёй, водой или золой.

– Не духи, а Медуза Горгона какая-то…

Москва подошла к парню и, с тревогой глядя ему в глаза, взяла его за руки. Монеты засверкали ещё ярче.

– Стигмат, тебе срочно нужно отсюда бежать.

Парень не спешил соглашаться. Он не мог оставить семью и друзей, чтобы в одиночестве колесить по стране ради спасения мира. Отстранившись, он потупил голову:

– А как же дедушка? Универ?

– Я в курсе, что ты ушёл в академический отпуск. И это отличный повод соврать дедушке, что вас куда-нибудь отправили от вуза.

– Но врать – нехорошо.

– И это говорит мне тот, кто каждый день меняет маски, чтобы не расстроить дедушку, – Москва скептически изогнула бровь.

– И об этом знаешь? – удивился Стигмат.

– Я – дух города. Я могу быть везде, где только пожелаю. А когда твои силы открылись пару дней назад, мне выпала честь за тобой присматривать. Мы в одной связке, Стигмат, и должны друг другу доверять. Поэтому, прошу, возьми билет и завтра же уезжай из города.