Нет, конечно, приятно услышать такую похвалу, но то, что нас даже разбирать перед игрой не стали, свидетельствует о том, что кишка наша все еще тонка. Ну, и уровень… Выдавила:
– Спасибо.
Женщины переглянулись и даже как-то по-матерински улыбнулись. Их тут все знали. Такие веселые, по-свойски здоровающиеся едва ли не с каждым. Говорят, они сестрами были.
Вита и Вика, фамилии там сложные какие-то, явно доставшиеся от новых мужей. Они давно еще в классику (обычный волейбол) играли, а тут нашли свое удовольствие в пляжке. Как и многие.
– Вы не хмурьтесь. Всему свое время! Мы вот с сестрой долго в команде с Ирмой Волобуевой и Катей Омаровой, она сейчас вроде за тренера своего все же замуж вышла, как там его, Вит…
– Вик, да можно подумать, ты не помнишь! Хотя ладно, для нас он всегда был зверем-Василичем!
Они улыбнулись своим мыслям, а мы с Черепашкиной рты раскрыли, подруга с благоговением произнесла:
– Вы играли с той самой Екатериной Омаровой и Ирмой Волобуевой? Олимпийскими чемпионками из звездного состава?!*
Да быть такого не может! Они же старые. Ну, то есть… Тьфу, хорошо, вслух не сказала. Собакин и мое раздражение отошли на второй план. Жадно заглядывалась в тех, кто стоял бок о бок с легендами. Да я вдохновлялась ими! Восхищалась!
Вита и Вика оказались весьма словоохотливыми и, судя по всему, нашли благодарных слушателей в нашем лице. Может, это было такое своеобразное алаверды за интересную игру.
В итоге мы наглым образном сбежали от Василича, устроились с нашими соперницами в кафе и два часа наслаждались рассказами, советами и прочей атрибутикой приятного времяпрепровождения!
– Так, а у Буевой и Соковой есть пунктик, они очень не любят силовые подачи, как ты сегодня эйсы лепила. Их даже в том году хотели из пары убрать, чтобы закрыть эту прореху. А так девочки очень сильные! Но ты, Черепашкина, просто золотая жила.
Подруга зарделась. Да нам тут комплиментов наговорили с короб целый. Но Черепашкина да, ей важно такое услышать, ведь она, и правда, для пляжки просто находка.
Высоченный рост, отменная реакция и самая главная фишка, что ценится в волейболе на вес золота – подруга была леворукой. Я два месяца перестраивалась ей пасы под левую давать. Зато теперь…
– Спасибо вам большое…
Ника чуть не плакала от признательности, я же выпадала под ее взглядом. Вита и Вика улыбнулись, слили нам еще с десяток всяких фишек именитых соперников.
– Так, помедленнее, я записываю!
А что? Не каждый день на нашей улице переворачивается горшочек с такими знаниями! За стоялом все засмеялись. Я же глянула на часы, и в груди кольнуло. Собакин с Пантелеем уже играют, наверное, а я даже плакат не подготовила.
Вика с Витой заметили мою реакцию. Переглянулись и усмехнулись. Кстати, у них тоже одна из них леворукой была. Находка, а не девчонки!
– Пошли на трибуны, там сейчас Слава с Пантелеем играют. Мы заметили, у вас особая «любовь».
Я вспыхнула. Стала спешно засовывать телефон в спортивную сумку. Как бы сейчас надо что-то ответить, но я не знала, что. Боялась спалиться и не спалиться… В общем, запуталась! На помощь неожиданно пришла Черепашкина:
– Да там долгая история… Просто Собакин ваш нашу Стасю немного обидел, вот она и злится.
– Да, да! Мы поняли. У нас Омарова тоже так одно время психовала и злилась, собачилась с тренером.
Подруги переглянулись, подмигнув друг другу. Я же ничего такого не понимала. Но все же набралась наглости спросить:
– А потом?
– А потом наконец-то они с тренером перестали делать вид, что ничего не происходит, и поженились!
Девчонки слегка за тридцать рассмеялись, вгоняя меня не то что в краску, а в состояние вареного рака. Да у меня наверняка даже уши алыми стали!
Чтобы я? Да с Собакиным! Пожениться? Вы издеваетесь?! Смотрела на них как на сумасшедших. Этот ж надо такое придумать и ляпнуть. Да скорее я стану чемпионкой мира, олимпийской чемпионкой, двукратной! С Черепашкиной! И детей попутно трех рожу, чем я да Собакин…
Глядя в мое лицо, Вика и Вита прыснули и расплатились по счету, несмотря на наши с Никой протесты. Почувствуй себя девушкой на свидании. Только спортивном.
– Да прекращайте, девчонки! Мы прекрасно все понимаем. Когда-то тоже начинали так. Пока в институт нас Василич не определил. Там уже поддержка и форма, а у вас, насколько мы поняли, низ точно не из спортивного магазина, но красивый! Так что…
– Так что пошли с нами, глянем на чемпионов, а там мы вам еще сольем пару закупочных, чтобы в обход санкций из Китая заказывать самое фирмовое.
Сестры наперебой припечатывали своими планами, завлекая нас опять на стадион. Я, было, хотела воспротивиться, но, глядя на восторженную Черепашкину, что увидела в волейболистках если не наших мессий, то точно благодетельниц…
– Ну, ладно, пойдемте… – недовольно буркнула я, тащась за ухмылявшимися дамами.
В итоге мы оказались на стадионе. На звезд пришли посмотреть побольше, чем на нас. Правда… Правда, счет был какой-то не такой. Собакин, что ли, проигрывает?! Вроде на той стороне парни самые обычные.
Тем не менее это было так. Злорадства я не испытывала, но раз он меня назвал Кискиной… Вот как так можно?! Одновременно и болеть за него, и хотеть придушить?
Поэтому, сев на трибуну, я не нашла ничего лучше, как высмотреть фамилию из соперников парней и в перерыве трындежа комментатора со всей дури заорать:
– Зеленин – чемпион!
Глава 10. Кошкина
Бедный Зеленин. Только я так могла подставить несчастного человека. А еще гадский неуравновешенный комментатор, который только что не почуял сенсацию.
– Ай-яй! Опять аут! Очень жаль, что главная поклонница Зеленина, судя по всему, сегодня будет разочарована. Зато девушке придется с жаром утешать своего кумира.
Зеленин аж споткнулся. Я покраснела до корней волос. У чемпиона появился конкурент по моей нелюбви. Ушла бы, да поздняк метаться. Все же шоу я устроила фееричное. Любой сценарист позавидует.
Собакин с Пантелеем проигрывали, а после нашего прихода и моего жаркого «боления» вдруг поймали второе дыхание. Только вот, в отличие от нас, они уже профукали первую партию и мастерили для Зеленина и Зубова сенсацию месяца.
Но не срослось. У Зеленина. Уверена, это все опыт и неудачное стечение обстоятельств. Для Собакина. А не мое противостояние с последним. Признавать очевидное не хотелось отчаянно.
Тем временем борьба на площадке развернулась не на жизнь, а на победу. Я только рот открывать успевала. Потому что наши чемпионы давали жару. Как же круто все же они играют!
Это как слушать зазнавшуюся певицу. Ты понимаешь, что она стерва, каких свет не видывал, что она сучка, и все такое, что она младенцев на завтрак ест и пьет кровь девственниц, но как только льется песня…
Так и тут. Вот у вас есть то, чем вы восхищаетесь? У меня учительница по ИЗО в школе фанатела по Айвазовскому. Она могла часами любоваться его картинами даже в репродукциях, распечатанных на принтере.
Мама моя подсела на турецкие сериалы, и сейчас у нее Серкан Болат не просто кумир, а кумирище! А я вот фанатела по Собакину. Теперь уже втайне. Ибо поздняк признаваться.
Ну, все же какой он… Высокий, злой, как черт. Прыгает и вколачивает мяч по самое не балуйся. Да, Пантелей тоже ничего, да и выше, но вот нет у него той бешеной энергетики.
Хотя, наверняка дело в татухах. Руки Собакина были сплошь забиты витиеватыми узорами. Не типичными языками пламени и куполами, а чем-то очень стильным, снова агрессивным…
Я заерзала на пластиковом стуле. Глаз не отвести от этого гада! Но как же он играет. У меня отец так на фигуристок смотрит. С восхищением. А я вот на волейболиста.
– Что, хорош? А что вы с ним не поделили-то? Судя по всему, и Жорик в курсе.
– Кто?
Я отвернулась на Виту. Та не за игрой смотрела, а меня изучала, и от этого стало немного не по себе. Меня уже начинали напрягать сестры с их властными претензиями на мое времяпрепровождение.
