– Номер оставишь? – летит смелый вопрос.

– Нет. Извини. Я не могу, – качаю головой.

– Я понял. Тогда до встречи. Ирина.

Молчу в ответ. Не уверена, что она состоится.

Миль ушел не оглядываясь, а я обессилено опускаюсь в кресло. Что я делаю… что… я всерьез готова уйти от Арса без лишних разговоров и обсуждений?

Через полчаса громкий стук в дверь застает врасплох. Я только вышла из душа.

Медленно отворяю дверь.

Черт.

– Я снова не вовремя, – раздаётся с порога голос Миля. Мужчина замирает в дверях.

– Я… я только из душа, – проговариваю сбивчиво, немного нервозно затягиваю потуже пояс. На голове полотенце.

Зачем он вернулся?

– Чудно выглядишь. Я, собственно…

Горящий мужской взор падает мне на грудь. Черт, черт, черт! Скорее запахиваю пушистый халат плотнее.

Миль делает шаг вперед.

– Что? – обезоружено переспрашиваю.

– Я ненадолго, – летит уверенное замечание, Миль твердо шагает вперед. Дверь за его спиной закрывается.

В протянутой руке что-то голубое, плоское. В прозрачной упаковке.

– Закинь в сумку. На будущее. Погода здесь переменчивая. Зонт ты явно носить с собой не станешь.

Это… это дождевик.

Он серьёзно?

– Я такой последний раз надевала, когда ходила с папой за грибами.

– В сумке много места не займет. Лёгкий. А выручить сможет на пять с плюсом.

Я озадаченно принимаю сверток. Вскользь касаюсь мужских пальцев. Пытаюсь уговорить себя, что ощущение легкого покалывания мне лишь показалось.

– Спасибо, Миль. Я обязательно… – сбиваюсь, потому что он буквально пожирает меня глазами, и я начинаю нервничать. – Я оценила. Правда.

Прижимаю к себе неожиданный презент. И не могу понять, что я должна сделать дальше? Грубо выставить его за дверь?!

– Здесь погода очень переменчивая, – замечает вскользь Миль. – Просто имей в виду.

– Ладно.

– Если бы ты оставила свой номер, я бы смог тебя предупредить о надвигающемся шторме, – вновь атакует он. Но уже с ленцой. Знает, что откажу, но пробует все равно.

– Миль… – Я делаю глубокий вдох, восхищаясь мужской целеустремленностью. Прет напролом. Очевидно, это его стиль. И вряд ли многие могут устоять. Он невероятно привлекателен, галантен и сексуален. А еще смотрит так, будто хочет именно тебя. И хочет нестерпимо.

– Ах да. Ты не можешь. Я уже интересовался.

– А ты хитрец.

– А что поделать. Хочешь жить – умей вертеться.

– Тебе пора, Миль. – Я немного оттаиваю под влиянием его харизмы.

– Скоро собираешься спать? – делает он шаг в мою сторону.

– Собираюсь.

– Тогда я должен пожелать тебе спокойной ночи.

В стальных глазах пляшут озорные огоньки, пробуждая во мне интерес. Миль что-то задумал. Он непредсказуемый человек.

– Желай. Но у тебя полминуты, договорились? – проговариваю я строго.

– Мне понадобится даже меньше.

Выходит в коридор и тут же возвращается, но уже с букетом белых роз. Тот огромный. Громадный! С трудом помещается в дверном проеме.

– Понимаю, что муж явно балует тебя подобной банальщиной каждый день, – усмехается Миль, добавляя щепотку сарказма в голос, – но я не смог устоять.

– Как ты это сделал?! – восхищаюсь я. – Здесь поблизости нет цветочных магазинов.

Касаюсь живой нежности, пробуя на ощупь подушечками пальцев.

– Нет ничего невозможного, особенно если готовиться заранее.

Пропускаю эту фразу. Точнее, не придаю ей большого значения.

– Я не знаю, что сказать, – бормочу в совершенном ступоре. Нежность лепесточков радует глаз.

– Просто прими. Это всего лишь цветы, и они ни к чему тебя не обязывают. Весит букет нехило. Сама не поднимай. Я оставлю здесь, – раздает он поручения командным тоном. Привык руководить, сразу видно. Все четко, собрано, решительно. – И я договорился, через пятнадцать минут принесут вазу. Чаевых не нужно, – сразу предупреждает Миль, отнимая возможность связно мыслить. Этот человек, вероятно, никогда от задуманного не отступает?

– Спасибо, Миль.

– Ну а теперь, – загадочно улыбаясь, подходит он вплотную, – спокойной ночи. Если я тебе приснюсь, будет здорово.

Наклоняется так близко и буравит взглядом, что мне приходится отодвинуться назад на безопасное расстояние.

– Спокойной ночи, – отзываюсь я тихо. Должно быть, в подобной ситуации он получает хотя бы поцелуй. Если не все и сразу.

– Ирин, – немного режет слух подобное обращение, никто из знакомых так не сокращает мое имя, – если я вот здесь оставлю свою визитку, – уточняет Миль, укладывая белую картонку на тумбу, – ты же мне все равно не позвонишь, правда?

– Тебе известен ответ.

– Это да. Но если вдруг понадобится помощь или просто… пообщаться… Не стесняйся.

МИЛЬ

– Узнал? – бросаю я в трубку с нетерпением.

Прохожу на посадку. Выяснять подробности сейчас неудобно.

Пришлось срочно лететь в Соликамск, чтобы поговорить с гендиром завода. Мелкие неприятности уже порядком подзадолбали напрочь срывать мои планы.

Теперь наконец-то можно благополучно вернуться на острова. Окунуться в прерванный отдых.

– Все готово, только что скинул, – бодро вещает в ответ собеседник.

– Принял. Отбой.

Завершаю вызов. Торопливо прохожу в самолёт. Как только появляется возможность, я достаю рабочий ноут. Нетерпеливо скачиваю файл, тут же перемещая его в папку «РАЗОБРАТЬ СЕГОДНЯ ЖЕ!!!»

В салоне самолета занимаю свое место и сразу же прошу принести мне воды.

Несколько часов передышки, а потом вновь удаленно разгребать завалы. Вопреки всем назревшим проблемам, мысли возвращаются к ней.

Недоступная. В этом слове заключается весь ее образ. Вокруг Ирины – аура недосягаемости. Даже стоя с ней рядом, общаясь и вскользь задевая ее рукой, я чувствовал себя в ощутимом отдалении. Она словно огорожена невидимой стеной. Не отстраняется, нет. Вполне легко и адекватно идет на контакт, но… даже тогда она остаётся на незримом расстоянии.

Эмоционально закрыта от всего мира и посторонних к себе не подпускает.

Утонченная, элегантная, уверенная в себе. Одновременно такая нежная, настоящая, искренняя. Живой взгляд и уместные шутки. Гордо расправленные плечи. Обаятельная улыбка. Ирина не из тех, кто ведётся на необъятный кошелек. Осторожна. Уверен, она долго присматривается к людям.

Замужняя… Пусть меня немного покоробило это открытие, но внутренний голос даже сейчас настойчиво шепчет: такие женщины не бывают свободными.

Я не привык влезать в чужие семьи. И обычно этого не делаю. Но… с Ириной так и тянет нарушать правила и привычные установки. Вопрос только в том, как далеко я готов зайти. Пока интересно. Что будет потом – я не знаю.

Я уточнял – детей у нее нет. Сказала, пока откладывали. Она работает, предоставлена себе, от мужа не зависит… Что там за мужик такой? Я бы ее одну однозначно никуда не отпустил. Не потому что не доверял бы ей. А потому что я не доверяю другим.

Может быть, у них такой медовый месяц? А супруг просто не смог присутствовать? Но я так понял, что они вместе уже продолжительное время.

Странно. Может, накосячил и извинился таким вот образом? Этот вариант вероятнее.

И несмотря на свои обиды, она все равно не подпускает к себе других мужиков. Что ж, это похвально. Достойно уважения.

Прошу новый стакан воды, а тяжелые думы наваливаются еще сильнее.

Отдыха у меня осталось три дня. Я бы мог уже и не возвращаться на острова, но все равно лечу обратно. И причина одна.

Она.

Недоступная.

Ее стойкость зацепила до странного глубоко. Равнодушный взор уже исцарапал душу, бросив вызов. А тебе точно хорошо со своим муженьком, Ирина? Загвоздка в том, что мне нечего ей предложить взамен. Обычные фишки на нее не действуют. Запасной или временный вариант – это точно не про Ирину. Подарки, цацки, букеты – вся эта фигня не работает. На пальцах ни единого кольца, в то время как некоторые увешаны побрякушками с ног до головы. Ирина же лишь в ушах носит классические «гвоздики», каждый стоимостью с неплохую тачку, да на шее скромный кулон-сердечко. Цена – копейки, видимо, просто дорог ей. Видел я, как она вскользь мазнула равнодушным взглядом по тому роскошному венику, который я припер ей в номер. Мое первоклассное вино она не пьет. На «хорошо провести время» тоже не повелась. И даже вместе поискать ее долбаные камушки Ирина вежливо, но твердо отказалась. Стареешь, Миль, стареешь.