Буженина ничуть не уступала в мягкости и свежести воображаемой курочке, владевшей моими мыслями последние несколько часов. Определенно, будь я участницей конкурса, сочинила бы оду местной кухне! Руки сами собой потянулись за новой порцией… Дора между тем ловила каждое слово парня на сцене, наверняка вспоминая своего харизматика. И очень кстати, иначе не обойтись мне без новых нотаций о необходимости быть истинной леди.

– Позвольте же мне зачитать список участников конкурса, – продолжил ведущий и обвел собравшихся ободряющим взором. – Давайте от души поприветствуем каждого смельчака…

Ага, и искупаем его в аплодисментах, отдавая должное безрассудству и самонадеянности. Знаем, плавали. За моими плечами было немало творческих конкурсов, и к каждому заданию я приступала с одинаковым предвкушением успеха. Надеялась, что уж теперь-то мои способности непременно оценят, воздадут должное стилю и креативности, признают наличие у меня пресловутого таланта. Всякий раз Дора старательно пестовала эту самоуверенность, и вскоре я проникалась чувством, будто на самом деле создала нечто гениальное. Последние сомнения испарялись, а на горизонте начинала маячить вполне себе осязаемая победа… Увы, я обманывалась. Снова, и снова, и снова… Как же это больно! Нет, увольте, больше не хочу! Оставлю эти игры другим – например, тем, чьи имена потоком лились в этот момент со сцены.

Я с жадностью впилась зубами в очередной бутерброд, и тут…

– …наш следующий участник, точнее, участница – Ника Соловьева!

Это что еще за новости? Я поперхнулась – скорее от возмущения, чем от неожиданности. Еще одна Ника Соловьева? Не может быть…

Как всякая обладательница красивого и не самого распространенного имени, я ревностно оберегала привилегию числиться единственной Никой среди ближайшего окружения. Так было всегда – в школе, в институте, на работе. И вдруг – скажите на милость, моя тезка, да еще и полная, фамилии совпадают! Ну-ну, пусть покажется, посмотрим…

Я застыла в ожидании вместе с другими гостями вечера. Но наглая девица, к которой я уже испытывала острую антипатию, и не думала объявляться.

– Поприветствуем Нику Соловьеву! – сделал еще одну попытку ведущий. – С таким красноречивым именем ее непременно ждет признание…

Дора рядом заметно притихла – видимо, тоже переваривала информацию о бесстыдной самозванке.

– …ну же, Ника, к чему скрываться? – подбодрил красавчик со сцены. – Явитесь же нам, таинственная незнакомка…

Ответом ему была тишина. Казалось, весь зал замер в ожидании, даже мужчины в деловых костюмах прервали разговоры.

– Друзья, а давайте попробуем позвать участницу все вместе, – предложил неугомонный конферансье и принялся размеренно хлопать в ладоши в такт слогам. – Ни-ка, Ни-ка, Ни-ка…

Поклонницы тут же подхватили, и скоро добрая часть зала скандировала имя, по праву принадлежавшее мне.

– Коллективное помешательство, не иначе, – хмыкнула я, повернувшись к Доре: – Такой шум подняли! Интересно посмотреть на эту вторую Нику…

Что-то во взоре тети заставило меня осечься. Видимо, это мелькнувшая в глазах растерянность, не свойственная обычно напористой родственнице, мгновенно привела меня в состояние боевой готовности. Что-то подозрительно Дора затаилась… Мнется в сторонке, взгляд отводит, голову наклонила. Ох, не к добру все это…

– Милая, тут такое дело… – От вкрадчивого тона тети у меня оборвалось все внутри. – Как бы тебе объяснить… словом, чтобы попасть на фестиваль, нужно было зарегистрироваться через специальную форму в Интернете. Это ты знаешь…

– Ясно, – железным тоном отрезала я, уже не ожидая ничего хорошего. – Дальше.

– И… Никуша, я так тебя люблю, так ценю твой талант, – затараторила Дора. – Горько смотреть, как ты растрачиваешь его попусту в этой низкосортной конторе…

– Ближе к делу, пожалуйста.

– Только не сердись… При регистрации требовалось указать статус гостя конференции – обычный слушатель или участник конкурса. М-м-м… пойми, милая, тебе нужно встряхнуться, в том числе профессионально…

– Короче. – Мороз пробрал по коже от потрясения. Кажется, фортель – на подходе, приготовься, Ника!

– Я записала тебя в участники, – выпалила тетя и, довольная, что сняла груз с души, просияла улыбкой. – У тебя – блестящие шансы, уж я-то знаю! Стас – председатель жюри, а он не пройдет мимо настоящего таланта, гарантирую!

Только этого не хватало… Я и так находилась на перепутье, не зная, стоит ли продолжать творческие потуги. В конце концов, мои работы отвергли уже на нескольких конкурсах, и я всерьез подумывала сменить род деятельности, пойти снова учиться. В этот непростой момент мне был жизненно важен совет истинного профессионала – признанного, опытного, самобытного. Такого, каким и был Лазуревский. Положа руку на сердце, я отправилась к морю не только из желания развеяться и отдохнуть. В глубине души я надеялась поговорить с бывшим тетиным кавалером, показать ему несколько своих сценариев, узнать мнение настоящего писателя. А в итоге все сведется к банальному блату…

– Только не думай, что я собираюсь просить за тебя. – Тетя верно уловила мой настрой. – Стас всегда был бескомпромиссным и справедливым, это составляло часть его легендарной харизмы. Так что не сомневайся: получишь, что заслужила. Могу пообещать, что он внимательно прочтет твою работу. Ты ведь хотела узнать авторитетное мнение? Если проиграешь – наконец-то перестанешь метаться и поймешь, где твое место в жизни.

Что-о-о? Пережить еще одну неудачу? Вместо того чтобы отдыхать на всю катушку, купаться, загорать, крутить романы, мне предлагается ломать голову над конкурсным заданием? Надеяться, разочаровываться… в который раз. Нет уж, дудки!

Я замялась, не зная, как объявить об отказе, но Дора поспешила схватить меня за запястье. Миг – и моя рука жестом выигравшего бой боксера метнулась вверх.

– Она – здесь! Вот Ника Соловьева!

Толпа вокруг расступилась, и десятки гостей вечера воззрились на меня с неподдельным интересом. Обожавшая внимание Дора еще пару раз победно тряхнула моей кистью, я же застыла на месте, разинув в недоумении рот и отрицательно качая головой.

– О, это она! Прекрасная девушка с именем и обликом древнегреческой богини, которая умеет интригующе держать паузу, – галантно прокомментировал обворожительный ведущий. – Поприветствуем же Нику и сопровождающую ее… м-м-м… сестру!

Лесть вышла слишком нарочитой, но Дора зашлась в восторге и чуть не запрыгала на месте. Я же энергичнее затрясла головой, давая понять, что не собираюсь участвовать в конкурсе. Но с губ слетело лишь неловкое блеяние:

– Погодите-ка, я не буду…

Какое там! Мое мнение не интересовало ровным счетом никого. Окружающие уже переключились на приветствие новых участников, а тетя, довольная фальшивым комплиментом, сияла как медный пятак. Вот так всегда: эта агрессорша все решала за меня! Доколе? Хватит, надоело! Я – не пустое место, и сейчас это докажу!

– Дора, – не без труда перехватила я ее вдохновенный взор, перед которым, кажется, уже проплывала картина моей сладостной победы. – Сейчас ты найдешь организаторов и снимешь меня с конкурса, под любым предлогом. Не желаю участвовать. НЕ ЖЕ-ЛА-Ю. Услышь меня, наконец. И научись считаться с другими – хотя бы в том, что касается чужой жизни. Сама заварила эту кашу, сама и расхлебывай! А с меня довольно.

Фыркнув, я вырвала у Доры руку и повернулась, чтобы раствориться среди поклонниц смазливого ведущего. Он между тем дочитал список участников, и вскоре со сцены зазвучал энергичный рок-н-ролл. В иное время я с удовольствием присоединилась бы к гостям вечера, пустившимся в пляс, но владевшая мной ярость развлечениям не способствовала. Сейчас мне требовалось побыть в одиночестве и «переварить» события этого вечера.

Не успела я выбраться из толпы, как меня догнала Дора.

– Никуша, деточка, не ругайся, – с кротостью волка, натянувшего овечью шкуру, запела она. – Глупо выбрасывать такой шанс! Я тебе помогу! Напишешь, например, пьесу, я в ней сыграю – как-никак, десять лет в Доме культуры оттрубила! А пока давай отдохнем, потанцу…