– А какие-то особые ритуалы есть? – звучный голос парня породил гулкое эхо.

Странно, если честно.

– Нет. Вы просто подходите, клянётесь во взаимности и просите соединить ваши тела. Конечно, некоторые желают добавить слово «судьбы», но я не советую. Мало ли как жизнь сложится.

В ответ жрец получил очень серьёзное согласие с такой позицией, и подозрение, что дело нечисто, немного подросло.

– И всё? – серебристый голосок поднялся до самого свода и рассыпался гармониками звона. – А оставить дар можно?

– Обычно нет. Всё тлен. Даже это здание – всего лишь якорь, дабы разумные знали, куда следует идти. – Старческая рука коснулась колонны. – Но если вы очень желаете, оставьте что-нибудь. Лишнее исчезнет в потоке повседневности, а непреложному и вечность нипочём. Только помните, что значимое в руках людских может быть прахом в своём истинном значении.

На юных лицах появилась мимолётная задумчивость, потом парень с девушкой что-то решили каждый для себя, и шествие возобновилось. Шаг вперёд, два назад и ещё полшажочка в сторону.

Да что же это такое! Жрец пробормотал формулу прозрения и замер, забыв дышать от ужаса. Нет, пара нигде не тормозила. Это пространство Храма расширилось и изменилось до невероятности.

Великий Путь. Единицам дано ступить на него, и совершенно ничтожное количество может его осилить, преодолев немыслимые преграды и пройдя непреодолимые испытания, непосильные для смертных и бессмертных, но два неведомых создания просто шли, не замечая препятствий, дороги и времени.

Вот выросла стена острых пик. Парень наклонился к девушке, о чём-то спрашивая, и походя разрушил несокрушимые лезвия. Да что там походя?! Он их вообще не заметил. Как и скользкого предательского льда, разлетевшегося от удара каблука. А унылое болото, распахнувшее жадные объятья?! Даже до жреца донеслись его отвратительные миазмы, а девушка, смеясь шутке жениха, свободно порхала по заросшей ряской трясине.

Ещё один шаг, и на полу разверзлась бездонная пропасть. Прыжок – и случайный цветок сонника, залетевший с порывом ветра, уже преподносится по ту сторону бездны. Пылающее пекло рассыпало горячие угли, озарив стены и далёкий свод алыми сполохами огня и опалив лицо единственного зрителя жаром ада. Весёлой парочке было всё равно. Хотя нет. Парень поднял уголёк и поднёс к лицу, дуя на ладони. Девушка присоединилась к усилиям, и вскоре по старым скучным углам рассыпался бисер смеха. Красавица подпрыгивала от радости, а улыбающийся кавалер держал в руках сияющую жар-птицу. Бросок вверх. И новорождённый феникс, взмахнув крыльями, исчез в вышине, отправившись туда, где так необходимо чудо. Или наоборот, улетел домой, сотворив небывалое? Ведь даже старый циник поверил, что у этих детей Творца будет всё хорошо. Зря, между прочим.

Из пола выросли зеркала. И каждое отразило кошмар. Кровь, боль, мрак и ужасы войны. Пламя и лёд. Смерть и гибель. Вот и всё. Один взгляд, мимолётный испуг, и уже ничего не изменить. Вот только эти двое видели вокруг что-то своё. Иначе ничем не объяснить немного грустные улыбки и жесты, указывающие то на одну раму, то на другую. Неужели прошли?

Жрец вздохнул свободнее и снова замер. Коварное и кривое стекло не сдалось, явив миру искажённую и обезображенную сущность соискателей. Смерть и тлен. Зачем так?

Юноша и девушка постояли недолго у ног огромных и корявых фигур, одинаково пожали плечами и сделали шаг вперёд.

Легко сказать – «просто подходите». Насколько Антони помнил, зодчие Рассветных миров славились мерзопакостным характером своих творений. «Ничего в простоте» – вот их девиз. Особенно там, где предполагалось делать хотя бы вшивый выбор между двумя бутылками с тухлой водой. Одно радовало. Эти экзерсисы включались за счёт жертвы и силу обретали от её же энергии. Так что обломятся. Включиться эта дрянь, естественно, включится, а вот поживиться ей никто не позволит.

Единственное, Лекса. Конечно, девочка – тёмный эфир, но Рассвет с его заморочками возвысился так давно, что успел превратиться в древнюю хронику даже для алои. А значит, открываем бродячий филиал некоего исторического университета и начинаем читать лекции, разбавляя их замшелыми шутками и бородатыми анекдотами. Главное, помнить: среди блеска мишуры и хлипких декораций обязательно будет настоящее испытание. И не дай Творец его пропустить. Следствие: системы в боевой режим, постоянное сканирование всего диапазона видения – и вперёд. Начинается уже. Первый коридор и так нахрапом проскочили, потому как древний процессор не прочухался, кто к нему в гости зашкандыбал.

– Знаешь, я вспомнил, кому принадлежат эти чудесные хоромы. Вернее, что в них было изначально.

– И? – настороженно озирающаяся девушка заинтересовалась.

– Это так называемый «полигон богов», где жители Рассвета испытывали соискателей на должности лидеров.

– Считаешь, это не Храм Творца?

– Храм, – твёрдо заявил дивный, – но использовали для него совершенно левую заготовку, и теперь она, возможно, заработала. Смотри, мы идём и идём, а алтарь не приближается, и ерунда какая-то мерещится пустопорожняя.

Лекса посмотрела, как её жених бодро прёт через море мечей, и согласилась, что мерещится.

– А как этому противостоять, не помнишь?

– Просто. Внимания не обращать и не кормить муть страхами.

– Так просто? – красавица рассмеялась и сделала фуэте над болотной бездной.

Дракон, который не стал заморачиваться со сканированием топи, подхватил веселье. Чего печалиться-то? Силовое поле крепкое, выдержит обоих. Даже если он гопак отплясывать начнёт.

– Ты прекрасна, как этот цветок. – Пойманный в полёте пришелец из неведомой дали в считаные секунды был пленён и подарен. А то, что огненно-алая серединка небесно-голубого мотылька из царства флоры ядовита для большинства живых существ, – это лишь пикантный факт, оттеняющий красоту момента.

Лекса немедленно устроила подарок в волосах, но поблагодарить дарителя не успела. У алои запищал сканер.

Быстрый взгляд по сторонам позволил увидеть источник заботы. Именно так. В огне фантомного пожара гибло яйцо феникса. Именно так. Ибо волшебной птице, исчезнувшей в этой мере реальности, необходимо истинное пламя и подлинные чувства, а не жалкая пародия костра.

Пришлось спасать. Ну хотя бы попытаться, согревая в живых ладонях и раздувая слабый огонёк силы собственным дыханием. Жаль только, что комат существует в основном за счёт жёсткого излучения, а не с помощью мягкой силы Источников.

– Это мне? – Тёмная Дева осторожно взяла невесомый дар. Лепестки трепетали, желая продолжить полёт, чарующий аромат щекотал ноздри, а от сладости пыльцы кружилась голова. Сонник. Как же он залетел так далеко? Не иначе вместе со штормом.

Лекса осторожно разместила цветок в волосах. Получилось красиво. Во всяком случае, она на это надеялась. Хотя с чего бы прекрасное на вид растение испортило её внешность? Это же её символ и единственная трава, которая не истлевает от соприкосновения с её аурой. Но хватит, им ещё идти и идти.

Поворот головы и кокетливый взгляд. Показавший, что о ней забыли. Ибо кое-кто нашёл новое развлечение. Нет, так не пойдёт. Тёмная Дева приблизилась, и слова укора застряли в горле.

На ладонях мужчины боролось за жизнь нечто. Антони старательно обдувал умирающую сущность своим живым дыханием и осторожно, чтобы не повредить и без того хрупкую оболочку, грел руками.

Жаль, что его усилий недостаточно. Лекса накрыла находку пальцами и попыталась вызвать чувство, которое вспыхнуло, когда они воевали с кособокой голограммой. Секунда, другая – и искорка тепла загорелась внутри равнодушной пустоты. Теперь осторожно толкаем вперёд. Есть.

То ли усилия смертного, то ли капля дара от Тёмной Девы сотворили чудо. Почти прогоревший уголь запульсировал и стал расти, поглощая щедрые дары, преподносимые обрадованной парой. Минута, другая – и из огромного яйца выглянула маленькая головка на серой, облезлой шее.