– Взять его под стражу, болваны, – продолжал орать взбешённый генерал.

Я двинулся было вперёд, но Юла уверенно меня остановила. Одновременно из кабинета вылетел Илья Петрович и не разбираясь рявкнул:

– Смирно! Мартышов, ты что здесь устроил, мать твою?

Воинственный генерал чуть сдулся и принялся бормотать, что у него приказ разобраться со вчерашней ситуацией и задержать всех виновных.

– Ну так давай, разбирайся, а вместо этого ты у меня в управлении балаган устраиваешь. А вот кого здесь задерживать, я сам буду решать. Это понятно?

– Так точно, Илья Петрович, – промямлил генерал Мартышов и его офицеры отступили назад.

Илья обвел всех присутствующих сердитым взглядом и приказал:

– Все в мой кабинет.

В кабинете было три стола. Генеральский, приставленный к нему небольшой и чуть поодаль – огромный прямоугольный.

Анна Петровна уже была здесь и пригласила входящих присаживаться поближе. Мы зашли и в полной тишине расселись за приставным столиком, который образовывал букву "Т" с массивным столом Ильи.

Мартышов уселся на максимальном удалении от Ильи Петровича во главе приставного стола, а остальные по бокам. Почему-то все постарались выбрать места поближе к Илье и подальше от пришлого генерала. Я зашёл в кабинет последним и пришлось сесть на один из свободных стульев в непосредственной близости от холерика. Он враждебно на меня зыркнул, но смолчал. Тишину нарушил голос начальника управления "ХС":

– Итак, Леонид Максимович, что привело вас к нам да ещё и с такой свитой?

Мартышов кашлянул и начал доклад:

– На сегодняшнем утреннем совещании в федеральном Главке были продемонстрированы видеоматериалы и зачитаны объяснительные наших сотрудников по происшествию при выполнении вчерашнего задания. Напомню, что выстрелами из двух гранатомётов был поврежден жилой дом. По предварительной оценке ущерб составляет более десяти миллионов. Согласно предоставленных материалов, основная вина усматривается в действиях именно ваших подчинённых, Илья Петрович. А если быть точным, то вот этого. Он опять нагло ткнул в меня пальцем правой руки. Кулак левой он при этом сжимал так сильно, что фаланги пальцев отдавали белёсой синевой.

– И как вы пришли к такому выводу? – поинтересовался Илья Петрович.

Мартышов не спеша вытащил из папочки довольно пухлую пачку бумаг и начал зачитывать. Его никто не перебивал.

После первого прочитанного листа я утратил всякий интерес к озвучиваемой информации, так как это была констатация последовательности вчерашних событий, но с точки зрения федеральных агентов.

– ...группа 3 заняла позицию на пересечении бульвара Освободителей и улицы Владимирской. Основная задача..., – бубнил толстячок, тщательно выговаривая слова.

Я, делая вид, что очень заинтересован повествованием, принялся анализировать то, что происходит на самом деле. Все были напряжены, хотя не подавали вида. Почему? Конфликтная ситуация и это не приятно? Нет. Для всех присутствующих разбор "полётов" после заданий вполне привычное дело, но тогда откуда эта тревожность?

Илья подобран, а Анна Петровна напряжена как струна. Её правая рука лежит на столе, а под ней виднеется... защитный артефакт, которым пользовались при проведении второй части планёрки. Остальные ребята испытывают тревогу и даже не осознают этого. Я тоже понимаю не логичность ощущения тревоги. Объективных причин нет. Даже допустить, что меня возьмут под стражу и куда-то повезут я не могу – так как читаю Илью и понимаю, что такого варианта просто не существует. Тогда что не так?

– Аня, поделись, что всех тревожит? – спросил я ментально, не став изображать, что есть необходимость её называть на "вы".

– То-то и оно, что я не знаю, – мгновенно ответила она. – Я ни разу не встречала Мартышова ни в реальности ни в сновидениях, а вот Илюша с ним виделся. И он сказал, что всегда, общаясь с этим человеком, испытывает такого рода тревожность. И с каждой последующей встречей она возрастает. Ты ведь это чувствуешь?

Я просто кивнул и переключил внимание на остальных. Ребята уселись довольно странно. Юла с самого начала усадила Шишку около Анны Петровны, потом Хряща и затем села сама, как бы прикрывая более слабых собой от холерика. С другой стороны в таком же порядке сидели прибывшие с Мартышовым офицеры. Их прикрывала Татьяна, которая сидела почти напротив меня, но на один стул ближе к Илье. Я прикоснулся к сознанию Тани и спросил:

– Как ты работаешь с этим кретином?

Она бросила на меня быстрый взгляд и, увидев улыбку, мысленно ответила:

– А ты и так умеешь?

Потом добавила:

– Привыкла уже. Он раньше не такой был, но с каждым месяцем становится только хуже, – потом шутливо добавила. – Его как будто сглазил кто-то.

– Скорее проклял, – ответил я по инерции и тут же понял, что попал в яблочко.

Татьяна переменилась в лице и бросила на Мартышова быстрый взгляд. Потом спросила:

– Ты его мысли можешь "прочитать"?

– Неа, он закрыт артефактом. Я думал что он Сенс крутой сначала, но по поведению вижу, что пустышка. Значит у него с собой артефакт есть, который прикрывает разум от вторжений.

– Монетка в левой руке, – возбуждённо сообщила Татьяна. – Он не расстаётся с ней никогда. Постоянно в руке держит. Наверное и спит с ней, так как я даже в сон его попасть не могу.

– Что за монетка? Как выглядит? – уточнил я, внимательно оглядывая сжатый генералом Мартышовым левый кулак.

– Сантиметра полтора в диаметре, темного цвета. На ней символы непонятные и в центре пятиугольное отверстие.

Мне даже показалось, что описывая всё это Татьяна поёжилась, как от холодного ветра. Артефакт я не чувствовал.

Мартышов отложил очередную прочитанную страницу на стол и продолжил...

Ситуация мне категорически не нравилась. У него красивая монетка, а этот жадина даже не показывает её. Так не честно.

– Аня, ты только меня защитным полем не накрывай, помешаешь. Готова? – спросил я ментально Анну Петровну.

– Постарайся выжить, – ответила она и напряглась.

– Юла, приготовься. Как начнется, всех ребят тащи к Илье за Анну Петровну, – предупредил я Юлю, которая уже пару раз пыталась со мной ментально поговорить, но я был занят и просто отшивал её.

Юлия Антоновна кинула на меня быстрый взгляд, а через мгновение кивнула ничего не уточняя и не требуя разъяснений. Я коснулся её сознания и убедился, что она выполнит команду. Продублировал команду Танюше и получил подтверждение. После всех этих нехитрых приготовлений, я самым натуральным образом чихнул. Прямо в разложенные на столе и уже прочитанные Мартышовым листки. Они весело разлетелись в разные стороны и пара штук упала на пол. От неожиданности холерик подпрыгнул и вытаращил на меня глаза.

– Ради бога, прошу прощения, – весьма смущённо выдавил я из себя, встал и начал собирать упавшие листки бумаги. Потом выпрямился и протянул их ему. В правой руке тот держал ещё непрочитанный доклад, поэтому попытался взять указательным и большим пальцем левой руки, то что я насобирал. Кулак левой руки при этом он полностью не разжал и пришлось ему помочь.

Я кинул Мартышову бумагу в лицо, схватил его полуоткрытый кулак своей левой ладонью, как при рукопожатии и изо всей силы ударил костяшками пальцев правой руки по его запястью. Мгновение, и что-то тяжёлое скользнуло в мою ладонь. Реальность вокруг меня дрогнула. Краем глаза я увидел, как Анна Петровна активирует защитный артефакт, а мои девочки сгребают подчинённых и тащат за кресло Ильи Петровича.

– Да что ты себе позволяешь, – начал возмушённый Мартышов и тут же безвольно рухнул на стол лицом вперёд. Из разбитого носа мгновенно стала растекаться липкая жижа, мало похожая на кровь. Тело конвульсивно вздрогнуло и замерло.

Вот это удар. Я аж удивился. Первый раз убиваю просто ударив по руке. Но дальше-больше. Тело Мартышова начало скукоживаться, а над ним формировалась чёрная дымка приобретая форму чего-то зловещего и огромного. Свет в помещении моргнул пару раз, но не погас. Через пару секунд я увидел кукловода. Да, такого я не ожидал, а вот Анна Петровна сориентировалась мгновенно. Она крутанула на артефакте верхнюю подвижную грань и защитное поле, прикрывающее остальных присутствующих максимально усилилось.