– Виктор сказал четко с заднего, так что давай, – гаркнула девушка, и Андрей подчинился. Лёгким движением она накинула его поверх блузки и резко повернула на маленькую улочку с которой был заезд во дворы.

Из-за угла дома она не заметила "Патриот" который оттуда выезжал. Машины не столкнулись, но остановились друг напротив друга в каких-то сантиметрах.

Водитель "Патриота" повел себя странно и буквально выскочил из двери автомобиля. Кира в последний момент заметила в его руке оружие, но пригнуться уже не успела. Сухой треск выстрелов автомата пистолета "УЗИ" слился со звоном разлетающегося лобового окна "Лады". В лицо Киры полетели осколки, мгновенно посёкшие все лицо вокруг солнцезащитных очков, которые пошли трещинами, но глаза защитили. Вместе с этим десяток боксеров одновременно ударили девушку в грудь.

Андрей открыл огонь прямо из машины, но не попал. Стрелок уже скрылся за силуэтом "Патриота".

– Живым, брать живым, – прохрипела Кира и, открыв дверь, выпала из машины прямо на асфальт. В высоком клиренсе "Патриота" мелькали ноги убегающего и Кира, смахнув разбитые очки, открыла огонь...

Убегающий нелепо споткнулся и по инерции, проскользив на пузе пару метров, растянулся на дороге. “УЗИ” выпал из его ладони и прокатился ещё дальше.

Кира попыталась вскочить на ноги, но не смогла. Тело горело от боли, а кровь капала прямо на асфальт из рассеченных осколками бровей.

Андрей уже подоспел к противнику и сходу прыгнул на его тело, придавив коленом затылок. Он сдирал с него рубашку обматывая ею же руки, сведенные за спиной. Всё правильно и по протоколу. Раздеть, чтобы не отравил себя спрятанным в одежде ядом. Брать живым, только живым.

Андрей уже одел наручники и поднял руки стрелка над спиной максимально вверх. Из плеча напарника хлестала кровь. Ему тоже досталось.

Кира вытерла лицо тыльной стороной руки и глянула на грудь. В бронежилете были шесть попаданий. Жива. Ребра разбиты в хлам, но жива.

С трудом поднялась и, постоянно вытирая кровь с лица, двинулась с аптечкой к напарнику. Сначала перевязать стрелка, потом Андрея. Приказ "брать живым" стучал в висках.

Хрящ.

Хрящ выскочил из машины и кинулся к “Ладе Калине”. От капота поднимался пар, а вокруг были россыпи битого каленого стекла. В глаза бросились окровавленные следы и в груди защемило.

– Кира, только не ты, милая, – ударило в голову и он с ходу заглянул в расстрелянную машину.

Весь руль в брызгах крови, но на сидении крови нет. На переднем пассажирском сидении висел армейский бронежилет, который выглядел отвратительно, так как принял в себя не меньше десятка пулевых попаданий.

Подлетел Шишка в накинутой поверх пиджака форменной куртке. В его руках был АК-105 в полной комплектации. Он занял позицию за спиной Хряща и приготовился.

Обогнув “Патриот” Виктор двинулся во двор и сразу за машиной увидел своих ребят. Кира лежала на спине и была без сознания. Андрей застыл над мычащим и вырывающимся мужиком. Ноги мужика были в крови, а выше колен виднелись наложенные жгуты для остановки крови… Звук приближающейся сирены успокаивал и вселял уверенность. Теперь всё будет хорошо…

Лиса.

Татьяна Олеговна Лисичкина презирала человека, которому подчинялась.

Начальник регионального управления по безопасности генерал-майор Мартышов Леонид Максимович занимал не своё место. Просто чей-то зять, которого решили пристроить повыше.

Несмотря на то, что он уже более полугода возглавляет их подразделение, он так и не разобрался ни в собственной структуре ни в тех задачах, которые должны выполняться. Всё скинул на замов и практически не появлялся на работе. И всё бы ничего, но Татьяна сейчас исполняет обязанности одного из таких замов. Временно, конечно, но эта временность затягивалась.

В свои тридцать и с капитанским званием она не должна была подчиняться непосредственно генералу, но обстоятельства сложились так, что кроме неё было некому. После реорганизации подразделения сенсов в федеральной службе, большую часть ребят перевели в управление ХС с подчиненностью непосредственно аппарату президента, а часть оставили здесь не понимая, как же эту самую часть можно эффективно использовать.

Её непосредственный начальник Лев Алексеевич, оставшийся после реорганизации, пять месяцев назад был убит во сне. Все ребята это понимали, кроме тех, кто ими руководил.

Генерал-майор Мартышов был уверен, что это просто сердечный приступ, “потому что магия бывает только в сказках”. Так он сказал на поминках, которые провели в нашей столовой, так доложил наверх. Он не верил в способности сенсов. Называл их “шарлатанами”, а сам всегда носил с собой артефакт в виде монетки со странной чеканкой, который блокирует любые способы взять его под контроль или прочитать его сознание.

Льва Алексеевича после его смерти в сновиденном мире Татьяна найти не смогла. А ведь, если бы он умер от естественных причин, самое простое – это встретиться с умершим. Значит умер Лев с чьей-то помощью и помогли ему умереть именно во сне.

После его смерти настроение в отделе резко упало. Раньше они были грозной силой, за которой стояло государство. Им помогали и с подготовкой и с защитой от тех, кто может напасть. А желающих было много и друзья начали умирать. Все, как один, – во снах. Два месяца назад, Татьяна осталась одна. Одна из всех сенсов, которые оставались. Ребята, которых набирали в отдел, чтобы пополнить ряды были просто хорошими друзьями и профессионалами, но они не верили в “магию” и ничего не умели. Всего шесть месяцев и в “магию” не верят даже те коллеги из смежных подразделений, которые ей пользовались многие годы в реальных операциях. Те кто выполнял рекомендации провидцев, использовал способности сенсов найти человека по предмету или по фотографии… Это страшно, что люди так быстро забывают. И те, кто служил верой и правдой отбрасываются на обочину, как ненужный мусор.

Она выжила только потому, что смогла противостоять многочисленным нападениям. Её выслеживали и в реальности и во снах. В реальности было проще. После нескольких перестрелок в её дворе образовались шесть трупов, которые не смогли проигнорировать руководители Татьяны. Её переселили в ведомственное общежитие на территории воинской части подконтрольной федеральной службе.

Во сне было проще, потому что бабуля после смерти оставила подарок любимой внучке Танюше. Звали этот подарок Нюрой…

– Лисичкина, я тебя под трибунал отдам! – орал генерал Мартышов прямо в лицо Татьяне Олеговне, а капельки его слюны с омерзительным чавкающим звуком, пытались попасть ей в глаза. Это им не удавалось и новые порции слюны вылетали в неё снова и снова.

– Да хоть плюнь в упор мне в лицо, всё равно не попадешь, – проскочила весёлая мысль и Лиса внутренне улыбнулась. Такую мелочь, как брызги отклонить не составляло для неё никакого труда.

Мартышов наконец устал орать. Опять. Он сел в кресло и выпил глоток из стакана с водой, который уже дважды наполнялся за это совещание.

Напротив Татьяны сидел руководитель службы внутренней безопасности Олег Григорьевич Самусев и заместитель Мартышова по специальным операциям Кирилл Яковлевич Мартынов.

– Леонид Максимович, давайте дадим Татьяне Лисичкиной окончить доклад, – сказал Самусев, которому уже надоел постоянный крик генерала Мартышова. Олег Самусев был полковником, но вот занимаемая должность позволяла ему приказывать и генералам и адмиралам.

– Да, да, Олег Григорьевич, – согласился Мартышов и приказал Лисичкиной, – доложите еще раз с момента прибытия переговорщиков.

Татьяна начала ещё раз:

– Обе группы переговорщиков прибыли по плану. Их сопровождали бойцы управления “ХС” с силовым прикрытием групп специального назначения. По периметру здания переговоров на расстоянии несколько километров были выставлены два “БТР” и ПВО “Панцирь”. Периметр держали плотно. У меня в подчинении пятнадцать человек. Все были рассредоточены и подстраховывали “ХС”.