— Мари. — перебиваю с наигранно грозным лицом.

Дочь тут же понимает и пожав плечами убегает в дом. А я пытаюсь морально себя подготовить к встрече с Мышкой.

Лютая тоска по ней дробит внутренности, а фото из Колизея, что незаметно отправил себе, уже мог бы затереть до дыр, если бы картинка была на бумаге.

На следующие сутки, мы уже входим в дом, отстроенный еще лет пять назад, в котором так никто и не жил. Сам не знаю, зачем мне эта недвижимость, однако, до продажи все руки не доходят.

Везти дочь до квартиры, которая больше похожа на берлогу холостого развратника кажется чем-то совсем гнусным. Елена тоже с нами, поэтому со спокойной душой оставляю их руководить процессом уборки и наведения порядка вызванной службой.

А сам срываюсь к высотке, где в маленькой студии должна быть она. Пока еду, стараюсь придумать слова, но в мозг ни хрена не лезет, поэтому плюю.

Буду действовать по ситуации.

К тому же, пойму все только по одному взгляду, может и слов не потребуется.

Час пути, и еще минут сорок в пробке. Обматерил каждого, кто, блядь, встречался на дороге.

А когда смотрю на нужный дом, сидя в заглушенной машине, внутри бьет адреналин и тревога.

Так странно, никогда не думал, что буду испытывать подобное. Но как говорится, все бывает в первый раз. Очень хочу, чтобы волнение по такому поводу было в последний. А дальше, можно что угодно, только чтобы рядом была.

Мир переверну с ног на голову и обратно, лишь бы видеть теплоту и восторг в этих невероятных глазах.

Вдыхаю поглубже, и наконец, выхожу из машины. Только вот мажу глазами чуть в сторону, и они цепляются за то, что кажется знакомым.

Недалеко от входа в ее подъезд припаркована синяя бмв.

Штормовое предупреждение тут же вовсю маячит в голове.

А я не глядя, набираю номер Валентиновича.

— Руслан.

— Напомни про запрет Аксенова, получили? — цежу сквозь зубы.

— Да, нашли же лазейку. А Дине передал еще пару дней назад вместе с остальными бумагами. — представляю, как он хмурится за столом в своем кабинете.

А у самого дичайшая ярость сшибает грудную клетку. Закручивает так, что тело начинает мелко трясти, и рассудок прощается со мной, не желая проигрывать бой с эмоциями.

— Что случилось?! — с беспокойством слышу в телефоне.

— Перезвоню.

Решительно двигаюсь к нужному подъезду, а глаза застилает пелена красного цвета. Сейчас нет ничего, кроме готовности задушить ублюдка собственными руками.

— Зачем ты здесь?! — скрещиваю руки на груди, не впуская Аксенова в квартиру.

— А мы разве чужие люди?! — посылает в меня противную усмешку.

— Да. — не веду и бровью.

Страх есть, но он не такой, как раньше.

— Тебе нельзя приближаться ко мне. — выдаю, на основании слов адвоката и тех документов, что получила: — В твоих интересах соблюдать эту дистанцию.

Он театрально смеется, прожигая недовольным взглядом.

— Да, постарался твой дружок. Я вот все думаю…

— Не надо, Денис. Не пытайся сейчас задеть меня или унизить, мне все равно. — пожимаю плечами, собираясь закрыть дверь.

Однако, он резко выбрасывает руку вперед останавливая движение.

Округляю глаза, тем не менее стойко выдерживаю его взгляд.

— Ты не забрала вещи…

Можно подумать, что это его действительно волнует.

— Это не тот вопрос, с которым стоило приезжать сюда.

То, что он стоит слишком близко к порогу вызывает желание отойти подальше. Но если я сдвинусь, то уверена, что он зайдет внутрь.

— Да, верно. — строит гримасу, а потом резко наклоняется, уменьшая расстояние между нами: — Из-за тебя все мои труды пошли насмарку! — цедит сквозь зубы, в то время как я пытаюсь все же закрыть дверь: — Нет, нет, дорогая! Считаешь, что вся эта хрень, развод и прочие бумажки, меня остановят?!

— Да, потому что иначе все станет еще хуже, чем сейчас. — вроде бы не хочу провоцировать, но и нет желания прятаться в углу: — Ты и сам это прекрасно знаешь, именно поэтому сейчас трусливо пытаешься угрожать, иначе как тебе еще скрыться от собственного бессилия.

— Ну ни хрена себе! Какая речь! — со злостью шипит: — Думаешь, что я не смогу испортить жизнь тебе и твоему этому?!

Фиксирую глазами как тянется рука Аксенова ко мне, но потом его словно сносит воздухом. Все происходит очень быстро. Мужчина из моих мыслей, откуда ни возьмись хватает его, прижимая к стене рядом, а затем и летящий кулак рассекает воздух.

Сердце тут же скачет галопом, а пульс зашкаливает.

— Этому ты точно не сможешь ничего испортить. — чеканит, прожигая взглядом это подобие человека.

Аксенов морщится и выплевывает кровь, но даже в таком положении, надменно строит из себя короля.

Тем временем тот, кого я оставила в Риме выглядит даже как-то спокойно, но молнии в глазах дают понять, что он больше не видит ничего, кроме цели. Тот самый момент, когда у хищников охота подходит к развязке и он полностью сосредоточен на жертве.

— Руслан?!

Подаю голос все еще не веря рассматриваю мужчину, и ощущаю небывалый прилив сил. А чувства, которые все это время холила, вырываются наружу

Как же я по нему соскучилась…

Льдистые глаза переходят ко мне, и в них мгновенно рассеивается бушующий океан, на секунду показывая полный штиль.

— Чтобы я больше и близко тебя не видел, усек?! Или объяснить на твоем языке, но имей в виду, тогда гарантированно останешься инвалидом. — надавливая на шею Аксенова он все это медленно и четко проговаривает.

— А ты что же подобрал брошенку?! — усмехается этот идиот, пытаясь ослабить хватку мужчины.

Но Руслан лишь ухмыляется. И в секунду молниеносно с размаха бьет в лицо Дениса. А пока тот морщится от боли, одним движением скручивает на полу, выворачивая руку, и прижимает коленом его спину.

— Еще раз. — дергает того за волосы, поднимая голову, пока тот кряхтит от боли: — Забудь эту женщину, иначе я не оставлю и гребанного ногтя от твоей ублюдской персоны.

С неприязнью отшвыривает от себя, вставая и поправляя рубашку.

На сотую долю секунды пронесся страх в голове, что он снова не остановится, но…

— Привет… — выдыхает и смотрит мне в глаза.

Не вижу ничего, кроме своего героя. Вероятно, это останется со мной навсегда, потому что он как будто мой ангел-хранитель, и я совсем не против, чтобы так оставалось на всю жизнь.

Аксенов что-то бурча под нос пытается встать с гримасой боли.

Но сейчас вообще плевать на все вокруг, а тем более на этого человека.

Бросаюсь в объятия Руслана, так что он даже руки едва успевает раскрыть. Но тут же обхватывает за талию и шею, крепко прижимая к себе.

Слышу как он глубоко вдыхает, а затем и щелчок закрывшейся двери квартиры. Тону в его запахе, сжимая пальцами спину.

Ощущение, что мне всегда будет его мало.

Мой рейс должен был быть только завтра, но и здесь этот мужчина опередил меня.

Поднимаю голову, глядя в его глаза.

— Я соскучилась… — шепчу с улыбкой на губах.

Он прикрывает глаза, глубоко выдыхая, а затем снова открывает, проводя костяшками пальцев по щеке.

— Мышка… — шепчет и переводит взгляд на губы: — Я больше не дам выбора.

Говорит, а я, улыбаясь, тянусь к его губам. Медленное соединение наших губ уносит меня куда-то в безмятежность, и в то же время доводит все нервные окончания.

Хочу чувствовать, видеть, прикасаться бесконечно долго, без ограничений и каких-либо мыслей.

Не знаю, как оказываюсь прижатой к стене, а губы Руслана опускаются на шею, лаская и покусывая. Пальцы зарываются в волосах мужчины, и я лечу в облаках.

— Кажется… — шепчу, нехотя отрываясь от него: — Я в тебя влюблена…очень.

Мужчина обхватывает ладонями щеки и улыбается.

Впервые в открытую, широко, отчего две ямочки виднеются на щеках, а глаза лучатся счастьем. Меня буквально сшибает это открытие и я любуюсь, рассматривая, как резкие черты лица приобретают совершенно другой вид.