В один миг Хуан Рисаль быстрыми шагами прошел аллею и вернулся в дом, где закрылся в своей комнате. Хотя Дора несколько раз подходила к двери, но из комнаты не доносились ни звука, ни шагов. Поэтому удивленная служанка подумала, что хозяина снова нет дома.

Утром, когда барон де Аламо зашел в комнату сына, чтобы проводить его на корабль, отправляющийся в Европу, Хуана Рисаля там не оказалось. Впрочем, его не было и в доме, а вместе с ним исчез и Рокко. Дон Пабло мгновенно понял, что сын просто сбежал от него.

Взбешенный хозяин дал разгон прислуге, не оповестившей его об уходе сына. Когда же гнев его миновал, он не раздумывая написал письмо своему племяннику Леону Фереру с просьбой срочно приехать к нему. Затем велел дворецкому отправить его письмо в Каракас. После чего дон Пабло стал ждать ответа от племянника, мстительно усмехаясь про себя.

Господи, он все равно женит своего непутевого сына на дочери купца даже без его участия. Это будет для него хорошим наказанием за побег из дома. Хуан будет знать, как перечить ему.

Леон Ферер, племянник барона, был сыном его сестры Греты, жившей в Каракасе. Раньше он служил офицером в военно – морском флоте Испании. А сейчас он отставной полковник. Поэтому он мог ему помочь. Барон де Аламо ни минуты не сомневался в этом.

Действительно, Леон Ферер не заставил себя долго ждать. Он прибыл через двое суток, после того как было отправлено ему письмо. Барон де Аламо был весьма рад, что тот быстро откликнулся на его просьбу. И они, закрывшись в кабинете, провели вместе немало времени.

В это время Дора проходила мимо кабинета, но, увидев шедшего по коридору дворецкого, вдруг поинтересовалась:

– Что происходит в кабинете, Тито? Ты случайно не знаешь?

– Откуда мне это знать, Дора, – отозвался дворецкий, смотря на служанку. – Ведь я только подошел сюда.

– Тито, ты не считаешь, что пора господам подать кофе? – неожиданно спросила служанка, многозначительно взглянув на него.

– Действительно, пора, Дора, – лукаво улыбнулся Тито. – Как я сам не догадался? Ведь до ужина еще далеко. Я сейчас мигом.

– Вот и правильно, – заключила Дора, не отходя далеко от двери кабинета.

После ухода дворецкого она прислушалась, но, к сожалению, ничего не расслышала. Там, за дверью, сидящие или молчали, или говорили шепотом, что ничего не было слышно. Коварный барон наверняка знал, что их могут подслушать. И потому он все предвидел. Однако что за тайну он скрывает от всех? Вполне очевидно, что это ничего хорошего не сулит ее молодому хозяину. И служанка, невероятно злясь, ушла к себе.

Вскоре дворецкий уже стучался в дверь кабинета.

– Войди, – наконец донеслось до него.

В одно мгновение Тито внес поднос с чашками горячего кофе и поставил его на большой полированный стол, стоявший между креслами, где сидели господа. Дон Пабло, бросив на него взгляд, тут же проговорил:

– Оставь чашки здесь, Тито. А теперь можешь идти. Пока нам не нужны твои услуги.

– Как скажете, дон Пабло, – дворецкий склонил голову в поклоне.

Однако он был сильно разочарован и, не говоря больше ни слова, покинул кабинет. Позже Тито еще несколько раз подходил к двери, предлагая им свои услуги. Но был грубо отослан хозяином, не желавшим никого видеть. Только к вечеру, когда в конце концов открылась дверь кабинета и оттуда вышел весьма довольный барон, дворецкий понял, что над головой бедного Хуана сгустились черные тучи. Определенно, это ничего хорошего не сулило молодому хозяину. Покачав головой, Тито направился на кухню, чтобы дать указание повару, что пора подавать ужин господам.

Леон Ферер пробыл в Ла-Гуайре несколько дней. И везде дворецкий видел его с бароном. Правда, как бы Тито ни старался подслушать их разговор, это ему никак не удавалось. Он так и не узнал, о чем они тихо переговаривались между собой. Но было очевидно, что дело касалось молодого хозяина. Дворецкий и Дора только переглядывались, когда видели их довольные физиономии.

Погостив еще неделю, Леон Ферер внезапно уехал. Вернее, как позднее узнал Тито, он отплыл в Европу. Но дворецкий сразу же догадался зачем и куда.

Без всякого сомнения, чтобы завершить начатые дела старого барона. Тито лишь тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что все – уже поздно. Если бы молодой кабальеро был здесь, то он наверняка заставил бы передумать своего отца. А теперь никто не сможет помешать ему осуществить задуманное.

Барон де Аламо словно не замечал устремленные не него взгляды дворецкого и Доры. Он, похоже, забыл об их существовании. Плантатор был весь во власти своих дум. И, должно быть, весьма хороших, поскольку он время от времени улыбался счастливой улыбкой. Дора и Тито, наблюдая за ним, только качали головами, догадываясь, что затеял дон Пабло.

Жарким майским днем, спустя две недели после побега из родного дома, Хуан Рисаль де Аламо стоял на корме, вглядываясь вдаль. Попутный ветер, дувший с кормы, гнал двухмачтовый бриг «Сан-Леон» по волнам, все дальше отдалявший его от берегов Мэйна. Корабль, взяв северо – восточное направление, лавировал в Карибском море, направляясь к Наветренным островам.

Хуан Рисаль вовсе не сожалел, что покинул Ла-Гуайра, не попрощавшись с отцом. Он даже не подумал об этом. Молодой человек знал, что отец простит его, когда он вернется домой с кучей жемчуга. Ведь он совсем недавно начал заниматься их добычей, став искателем жемчуга. Правда, он не мог сразу сказать отцу об этом, так как дела у него шли не очень хорошо. А то, что добыли его ловцы жемчуга, ушло на ремонт оснастки судна и другие расходы. Поэтому ему нечем было похвастаться перед отцом.

Хуан Рисаль мрачно сдвинул брови. К сожалению, у него было мало ловцов жемчуга. И он решил набрать их еще на Наветренных островах. Впрочем, куда «Сан-Леон» и держал путь.

– Сеньор Хуан, думаю, к концу мая мы достигнем берегов Гренады, – проговорил Рокко, незаметно подошедший к нему сзади.

– Ты уверен, Рокко? – спросил Хуан Рисаль, живо повернувшись и бросив на него беглый взор.

– Конечно, – улыбнулся камердинер, – правда, если ветер не переменится.

– Вот именно! – сухо отрезал Хуан Рисаль и недовольно заявил: – Кстати, мы уже две недели в пути, а берег острова Коче до сих пор не виден.

– Вы и не увидите его, сеньор Хуан, – ответил Рокко, бывший моряк. – Ведь капитан изменил маршрут.

– Странно, почему? – Хуан еще больше сдвинул свои черные брови.

– Сеньор Карлос посчитал, что это пустая трата времени, когда вы спешите попасть поскорее к Наветренным островам, – пояснил камердинер. – Поэтому он взял другой курс. Иначе нас ожидало бы долгое плавание.

– Вообще-то капитан Акоста правильно поступил, – наконец согласился Хуан. – Думаю, на сей раз нет необходимости бросать якорь у берега Коче. Там мы были совсем недавно.

– Вернее, в последнем рейсе, – уточнил за него Рокко. – И вам там не повезло.

– Ты прав, Рокко, – неожиданно молодой человек улыбнулся: – Не думаю, что в этот раз мы нашли бы нужных людей.

– Поэтому не стоит зря гонять туда судно, – добавил камердинер, пристально глядя на своего хозяина.

С минуту Хуан Рисаль молчал, кинув взор на горизонт. Потом он с недовольным видом заметил:

– Хотя «Сан-Леон» быстроходный бриг, но, кажется мне, что мы едва ползем.

– По – моему, вы просто необъективны, сеньор Хуан, – улыбнулся Рокко и, не соглашаясь с ним, проронил: – Ход судна вполне соответствует норме. Скажу по секрету, бриг достаточно делает узлов в час.

Хуан Рисаль промолчал в ответ и, наморщив лоб, принялся обозревать водный простор, сверкавший в лучах ослепительного солнца. В это время к ним приближался капитан судна Карлос Акоста, нанятый Хуаном еще два года назад. Ведь он сам не был сведущ в навигации. Капитан, подойдя к судовладельцу, что-то тихо сказал ему и быстро увел его в капитанскую каюту. Рокко проводил их изумленным взглядом.

Оставшись один на корме, камердинер посмотрел на матросов, несших вахту. Когда – то он сам привел их к молодому хозяину, так как был в них уверен, как в самом себе. И, надо сказать, что он действительно не ошибся в них. Они верно служили хозяину и не раз доказали свою пригодность. Ведь на море моряков подстерегает всякая опасность.