Палька бросил в мою сторону злобный взгляд. Я ответил ухмылкой.

— Представьте вишню, — продолжал наставник. — Низкую, с пышной густой кроной. Дерево уродило на славу. Сколько на нём плодов? Две сотни? Пять? Ваш д`арэ-санто должен стать такой вишней. Вы должны знать каждую ягодку, знать сколько их потребуется и сколь останется.

— У меня пока получается разделить д`арэ-санто на двадцать частей, — расстроился Милко. — Сотни? Такое возможно?

— Цифра не так важна, — улыбнулся наставник. — Важно понимание.

Я хотел остаться тут ещё — в горах Цвана, у края мира, за которым начиналось ледяное море, но кто-то настойчиво теребил меня за руку, вырывая из сна.

— Вальдо, проснись! Да проснись же ты!

Я с трудом разлепил веки. Тэсс нависала надо мной и толкала в плечо.

— Вальдо!

— Что случилось? — прохрипел я.

— Нам надо уходить! Вставай! Чистая одежда на стуле. Быстрее!

Владеющая застегнула пояс со сферами, поправила сумки и выскочила в коридор. Я свесил ватные ноги с кровати. Голова шла кругом. Из окна почему-то лился яркий рыжий свет. Снаружи раздавались приглушённые крики и металлический лязг.

— Вальдо, прошу, соберись. — Тэсс вернулась в номер и подбежала к окну. — Они скоро ворвутся сюда.

Я встал. Покачиваясь, подошёл к медному тазу на треноге и умылся холодной водой.

— Кто они?

— Бунтовщики.

— Дейла, — выдохнул я. — Этого ещё не хватало.

Я наспех оделся и подошёл к столу. На серебряном блюде лежали куски сыровяленой колбасы и ломтик сыра. В животе заурчало.

— Мне надо поесть, иначе я свалюсь, — сказал я и накинулся на еду.

Тэсс принесла кувшин с вишнёвым крюшоном и снова метнулась в коридор.

«Вишня? Какая ирония. Создатель верно насмехается надо мной».

Крики за окном становились громче. Теперь я отчётливо различал звуки схватки. Ругань. Стоны раненых.

— Уходим. Пора. — Владеющая замерла в дверях и смотрела на меня умоляющим взглядом.

Я закинул последний кусок колбасы в рот, залпом осушил кувшин и, проверив механизм стилета, выскочил из номера. Тэсс ухватила меня за руку и буквально поволокла вниз по ступенькам.

— Почему ты так переживаешь? — спросил я.

— Потому что к бутовщикам примкнули владеющие.

«Бесов праздник!»

— Сколько?

— Не знаю, но мне не хотелось бы пересекаться с ними.

— И это всё произошло за сутки?

— Ты провалялся двое.

— Ах ты ж… твою налево.

В холле первого этажа дежурили стражники и привратник. Первые двое облачились в кирасы, а усач сжимал в руках карабин.

— Не беспокойтесь, госпожа. Мы им проходу не дадим. Уходите через задний двор.

Привратник старался держаться уверенно, но побелевшие костяшки — с такой силой он сжимал цевьё — выдавали его.

— Спасибо, Робер, — поблагодарила Тэсс.

В саду за гостиницей собрались чуть ли не все постояльцы. Толпа окружила моложавого офицера с эполетами артиллериста, который что-то в сердцах пытался объяснить окружающим. Мы юркнули в темноту и направились к ограждению — судя по уклону, задний двор гостиницы выходил к реке.

— Стой. — Я попытался высвободить руку, но Тэсс держала крепко или снова использовала заклинание, как в Белых горах. — Погоди, дай отдышаться.

Владеющая разжала пальцы и как-то странно посмотрела на меня, в лунном свете её зрачки блеснули двумя искрами.

— Что, жалкое зрелище? — спросил я.

— Нет, просто задумалась. Как бы ты справлялся без меня?

— Один бы я в Тизу ни за какие ливры не полез.

— А ты разве мог отказаться?

— Мог. Мы не самоубийцы, Тэсс.

Она лишь пожала плечами.

— Что, бес его задери, случилось в городе? — спросил я.

— Только слухи. Сначала стали жечь лавки рёсинарцев, потом взялись за всех подряд. А после покатилось.

— Вошли во вкус?

— Наверное.

— А как же гвардия? Первые? Клирики?

— Я не знаю. Говорят бунт охватил пока Купеческий квартал и часть Жилого. Возможно, заслоны где-то и стоят, но основные силы бросили на защиту крепостей. Вчера днём было шумно в той стороне.

— Сапёры ван Аудена ещё и третий параллели не заложили. Это не мог быть штурм.

Тэсс снова пожала плечами.

— Неужели тизцы опять пошли в атаку?

— Я не знаю.

— Ладно, надо выбираться, — решил я.

— Согласна.

Со стороны гостиницы раздался звон битого стекла и несколько выстрелов. Тэсс ухватила меня за руку и потащила вниз по склону к ограде. Трава после дождей была скользкой и я, поскользнувшись, ухнув вниз по склону увлекая Тэсс за собой. Изгваздавшись в грязи по самые уши, мы остановились у ограды — высокого забора из кованых прутьев в палец толщиной. Такие руками не разогнуть.

Владеющая выругалась, как заправский сапожник, раскрыла поясную сумку и положила левую руку на сферу Дейлы, а провой прикоснулась к прутьям — металл заскрипел и раздался в стороны. Мы протиснулись в образовавшийся лаз и покинули территорию «Белой Розы».

— Куда теперь? — спросила Тэсс.

— На тот берег.

— Ты собрался плыть? — владеющая вскинула брови.

— А ты разве не можешь нас переместить? — искренне удивился я. — Тогда, в мёртвом городе, ты даже без сфер Дейлы смогла перебросить отряд через разрушенный мост.

— Увы, — она поджала губы. — В Тизе запрещены заклинания перемещения.

— А что нам мешает нарушить запрет?

— Ни что. Они просто не работают. Храм постарался. Разрешены только перемещения через восьмую сферу, но она всё ещё недоступна.

— Ладно. Где у нас север? — я взглянул на звёзды, благо сегодня стояла ясная погода. — Так, Ковш Создателя, линию сюда — Слеза Дейлы. Север там.

Тэсс восхитительно цокнула языком.

— Ты полон загадок.

— Стараюсь, — ухмыльнулся я. — Идём вниз по течению, там должен быть мост.

— Я и так знала, что мост в той стороне, — повела бровью владеющая. — Мог бы просто спросить.

— Что? Ах, это. Не бери в голову. Мне надо собраться, а подобные умозаключения помогают привести мысли в порядок.

— Понятно. Если я правильно помню, тот мост ведёт к Храмовой площади. Ты уверен?

— Да. Уж что-что, а площадь возьмут под охрану в первую очередь.

Я спрыгнул на остатки старой набережной и помог слезть владеющей. Силы потихоньку возвращались, но поток, конечно, молчал и скорее всего будет молчать ещё день два.

Местами набережную размыло водой, так что нам приходилось пробираться по узкому карнизу вдоль стены над промоинами. Где-то река намыла кучи ила — ноги проваливались выше щиколоток. К мосту мы добирались долго, измазавшись илом и провоняв тиной.

— Ненавижу этот город, — буркнула Тэсс.

— Полностью солидарен с тобой. — Я изучил свои сапоги и злобно сплюнул.

— Смотри, — она указала в сторону моста.

Снизу сложно было рассмотреть, что происходило на мосту — я видел лишь вереницу чадящих факелов. Осмотрелся. Справа в десяти шагах выходила глиняная труба сточной канавы, а рядом виднелась лестница. Я осторожно вскарабкался, хватаясь за ржавые скобы. Тэсс полезла следом. Мы выбрались к заднему двору какой-то лавки, сплошь уставленной деревянными ящиками. Отсюда открывался неплохой вид на каменную переправу, где собралась толпа с факелами. Люди прибывали со стороны Купеческого квартала. Бунтовщики выкрикивали что-то в сторону баррикады — у противоположной части моста со стороны площади встали заслоном у телег и бочек алебардисты в латных доспехах, подпёртые арбалетчиками. Чуть поодаль гарцевали на конях жандармы. Внушительная сила.

Стрелки дали первый залп и болты застучали по брусчатке, высекая искры, но толпа и не думала останавливаться. Вторым залпом арбалетчики скосили первый ряд наступающих. Толпа дрогнула, но задние ряды напирали. Короткая заминка и снова залп. Раненые и убитые повалились на мостовую. Бунтовщики завопили и кинулись вперёд. Третий залп арбалеты дать не успели: из толпы полетели гранаты и взрывами разметало телеги; пали некоторые воины в латах, досталось и стрелкам. Воодушевлённые успехом бунтовщики кинулись на ошарашенных латников. Завязалась схватка. Снова полетели гранаты уже просто в толпу: маленькие чугунные бомбы разрываясь могли пробить осколками толстую кирасу, что уж говорить о бунтовщиках, которые шли на баррикаду в домотканых одеждах. Раздались крики и стоны, а мост окутало облаком дыма.