– Лиза, ты с ума сошла!

– Так, – Лиза снова шлепнула рукой по столу. – Хватит ломаться, как девочка! Только представь: ты будешь работать с одним из лучших актеров мира!

– Лиза, очнись! У меня двое детей, я все равно не смогу работать ни с каким актером, даже с Леонардо Ди Каприо и Бредом Питтом. Я разве что смогу работать в России – и то меня тут что-то никто не ждет с распростёртыми объятьями. Да кому я там нужна в этой Турции?

– Мне нужна! И вообще, может, это мой последний шанс в жизни познакомиться с Беркером и влюбить его в себя. Последний шанс наладить личную жизнь. Ты что, бросишь меня в этот решающий момент?

Она скрестила руки на груди и посмотрела на меня внимательно, насколько это было возможно после стольких бутылок алкоголя. Тут она должна была добавить что-то вроде «Ты меня уважаешь?». Разговор принимал неожиданный поворот.

– Или ты сейчас заполняешь анкету, или… или… – попыталась угрожать Лиза.

Спорить с Лизой, а тем более с вином, виски и морошковым ликером было невозможно. Я плохо помню, как мы заполняли эту заявку, что там вообще писали, я была уверена, что никто не позовет меня ни на какой питчинг, а вот лишиться подруги мне точно не хотелось.

Кто бы знал, что из этого выйдет. Да даже Лиза, нажимая кнопку «Отправить», и подумать не могла, на что мы подписались.

Бунгало без туалета где-то в Индии, говорите? Боже мой. Да вы просто не знаете, на что мы способны.

Когда дети орут, капризничают и не слушаются, Данил иногда ходит и бубнит себе под нос мантру: «Маленький мозг, маленький мозг». Это мы вычитали однажды в интернетах, что нет смысла орать на детей или думать, что они вами манипулируют, потому что их мозг в прямом смысле маленький и всякие доли там дозревают как-то не сразу одновременно.

Когда я проснулась утром у Лизы, я сразу почувствовала, что у меня тоже маленький мозг.

Во-первых, так напиться в почти 39 лет, чтобы не помнить половины ночи – это надо точно иметь маленький мозг. Голова раскалывалась, будто меня всю ночь били по ней мешком. Нет, тысячью мешками. А внутри у них были кирпичи.

Я попробовала пошевелиться и хотя бы сесть, но оказалось, что били меня не только по голове. Ноги отказывались слушаться, мышцы болели, руки тряслись. Тут я вспомнила про вчерашнюю тренировку клуба «пыльные гантельки» и поняла, что никто меня не бил и надо мной не издевался, кроме меня самой.

Вдруг у меня закралось какое-то смутное подозрение и я стала вспоминать, не наделала вчера чего-то такого, о чем потом пожалею. Например, не написала ли вчера какому-нибудь бывшему…

Схватила телефон. Смс была только одна. От мужа. К счастью, пока не бывшего.

– Когда вернёшься? – спрашивал он в 6:15 утра. Сейчас на часах было уже 13:10.

И тогда я вспомнила, что бывших у меня уже давно нет, но зато есть дети. И стало так почему-то стыдно, что я тут развлекалась всю ночь, бросила семью, а они там встали в 6 и наверняка ждут меня. Представила их одиноких и плачущих, с немытыми попами и невырезанными снежинками, голодных и обездоленных. Все сжалось внутри от грусти и тоски, и я решила, что надо срочно всех спасать и собираться домой.

– Ооооо....аааа…– простонала Лиза в соседней комнате. Ну хоть после такой ночи мы оказались дома каждая в своей кровати одна – уже хорошо. Или нехорошо. Это смотря с какой стороны посмотреть. Может, Лиза предпочла бы проснуться с вдвоём. Не со мной, конечно.

– Лиз, ты одна? – на всякий случай уточнила я.

– Нет… – неожиданно ответила она. – Нас двое. Я и мой отходняк.

Я улыбнулась. Если Лиза шутит, значит, не все потеряно. Возможно даже, что мозг у нас не такой уж и маленький.

Руками я передвинула ноги, чтобы встать, и тоже застонала.

– Ты, кажется, тоже не одна… – засмеялась Лиза.

– Да, только я ещё встать не могу после вчерашней тренировки. Это ж надо было так нажра… натренироваться!

Наконец-то я доползла до комнаты Лизы и встала в проёме.

– Кажется, мы хорошо повеселились? – спросила я.

– Кажется, да. Только я ничего не помню.

– И я.

– Уверена, что это было круто.

– Как в старые добрые времена. Лиз, я тебе уже говорила, что ты лучшая в мире подруга?

– Возможно. Говорю же, я ничего не помню. Ну чего ты стоишь? Иди уже ко мне обнимемся.

– Говорю же, не могу. Мне кажется, я разучилась ходить. Лиз… – я театрально вздохнула. – Мне надо ехать к детям. Маша с Ирой уже, наверное, там с ума сходят. И Данил… Будет злиться.

– Да и пусть он злится! Это и его дети тоже! Подумать только – злится он будет! И ты позлись. Поиграйте в игру, кто на кого перезлится.

Я хмыкнула.

– А что? – продолжала Лиза. – Ты не имеешь права злиться? Уставать? Отдыхать? Ты должна быть 24 часа в день и 7 дней в неделю идеальной женой и мамой? Ты подписывала такое соглашение? Если да, дай мне эту бумажку, я её разорву. А лучше подотри ею попу детям.

Я засмеялась. Лиза сползла с кровати и, приобняв меня за талию, повела на кухню.

– Вот увидишь, никто не умрёт от того, что мы с тобой сейчас ещё выпьем кофе. Или пива. Или… – она задумалась, глядя в холодильник. – Или просроченного молока, – Лиза достала пакет с простоквашей. – Зато у нас есть… Курица?! – удивленно воскликнула подруга.

Увидев курицу, я снова почувствовала что-то такое, похожее на ощущение, будто ты вчера позвонил всем своим бывшим и признался им в любви, но не помнишь этого. Что-то тут было не так, но вот что…

–Лиз, такое странное чувство, будто я вчера что-то натворила и теперь мама придёт ругаться, а я даже не знаю, за что мне попадёт. Ты случайно не помнишь, мы ничего такого вчера не делали?

– Это чего, например?

– Не знаю… Ну чего-то неприличного. Или безумного. Или за что грозит уголовная ответственность.

Лиза как раз собиралась поставить вариться кофе да так и зависла с кофейником в руках.

– Телефон проверяла? – спросила она.

– Проверяла. Никаких улик.

– В моем тоже ничего. Давай почту проверим.

Пока Лиза шла прямо с кофейником в комнату к компьютеру, мой телефон неприятно запиликал, а предчувствие необратимых последствий возросло ещё сильнее.

Дальше было как в кино.

Я прочитала новое смс ровно в тот момент, когда Лиза включила комп и увидела на нем результаты прошедшей ночи. И мы одновременно хором выкрикнули:

– Твою ж мать!!!

Мало того, что мы подали мою заявку на международный конкурс питчингов на турецком языке, так ещё какого-то хрена купили невозвратные билеты в Стамбул и Анталью на две недели. За сто тысяч миллионов рублей, конечно же. С вылетом завтра утром.

Ещё и отели забронировали, умнички такие. Точно маленький мозг.

– Ну хоть уголовки за это нет, – пошутила Лиза.

– Теперь меня точно выгонят из дома, – я сползла на пол, одновременно страдая от боли во всех местах, и вдобавок ещё даже сердце закололо.

– Ну на ближайшие две недели тебе есть где жить, а там разберёмся.

– Ты с ума сошла? Я никуда не поеду. Да и вообще – откуда у нас столько денег? Может, мы ещё ограбили банк этой ночью?

– Накопления, кредитка… Какая разница? Все равно эти деньги нам не вернутся. А если ты выиграешь в конкурсе, то получишь во много раз больше. Не глупи, Ань. Две недели без детей да ещё и в Турции! Зажжем, а? Когда ты последний раз вообще куда-то ездила без детей?

– Я вообще никуда без них не ездила.

– Вот именно!

– Если после одной ночи такое замутили, то боюсь представить, что будет через две недели…

– Ты вернёшься другим человеком, вот что будет! Счастливой и загоревшей!

– Нет, это не обсуждается! – замотала я головой и хотела было решительно уйти, чтоб собирать вещи, но не смогла даже подняться с пола. – Помоги, а? – протянула я Лизе руку и посмотрела жалобно, как кот из «Шрека».

– Не помогу, если ты не поедешь со мной в Турцию, – Лиза притворно обиженно отвернулась.

– У меня дети, пойми! Куда я их дену?