И тогда Катя спросила бы: «Бабушка, а ты поможешь мне найти истоки, разобраться, что произошло?»

А бабушка ответила бы: «Конечно, дорогая! Бабушки для того и есть на белом свете, чтобы помогать внукам!»

А Катя спросила бы: «Бабушка, а Пашка любит меня?»

А бабушка ответила бы: «Любит. Ты верь своему сердцу. Не Пашке…»

«А что, Пашка обманывает меня?»

«Да. Но это не важно. Он заботится о тебе. Настоящий Пашка…»

«А есть ненастоящий?»

«Есть».

«А как мне отличить одного от другого?»

«Слушай сердце и верь сердцу».

«А спецназовцы вернутся?»

«Вернутся».

«Что мне сделать, чтобы защититься самой и защитить родителей?»

«Оставайся человеком».

Катя вдруг увидела планетарий, тот самый день, когда они с Пашкой познакомились. Увидела как-то сверху и со стороны… И там был Пашка… Он стоял так, что входящие в зал планетария его не замечали, а ему, наоборот, хорошо было видно всех входящих. Ещё увидела, как они со Светкой проходят на свои места, садятся в кресла. А Пашка, едва они вошли в зал, перестал обращать внимание на остальных. Словно ждал именно её, словно точно знал, что она туда придёт.

«Светка была права. Пашка не тот, за кого себя выдаёт», – подумала Катя. Но подумала как-то вяло. Потому что планетарий закружился, краски смазались. Вместо купола образовалась чёрная дыра, куда начали проваливаться нарисованные звёзды, стены планетария, кресла, люди… Дыра ширилась, и вот уже в неё начали проваливаться здания, деревья, трамваи и автобусы… Потом – леса, города и деревни, вся земля…

Катя, падая в чёрную дыру, смотрела на Пашку, а он разделился на двух Пашек: живого и неживого, и они начали драться. Дрались и тоже падали в чёрную дыру. Дрались долго, но и падали долго…

Наконец один победил и приблизился к Кате. А Катя смотрела на него и не знала, кто перед ней: Пашка, которого она любит, или другой, неживой… Она в ужасе начала слушать сердце, но не слышала… Ужас нарастал, и чёрная дыра увеличивалась.

И откуда-то издалека донёсся голос бабушки: «Мир такой, каким ты его видишь!»

Голос был сильный, надёжный. Её слова стали основой, от которой Катя оттолкнулась и вынырнула из чёрной дыры. И увидела, что Барнаул стоит на месте, светит солнце, недавно прошёл дождик и всё вокруг благоухает свежестью. Трамваи весело трезвонят, а люди улыбаются друг другу. Катя стоит на Октябрьской площади, посредине которой красивейшая клумба. За спиной – новенький, недавно отреставрированный Алтайский государственный театр для детей и молодёжи. Раньше это был Дом культуры меланжевого комбината. По левую руку – магазин «Под шпилем», спуск в подземный переход и вход в метро – станция «Октябрьская», переход с Красной на Синюю линию.

Но и чёрная дыра никуда не делась. Она была здесь, рядом. Катя это точно знала. Она чувствовала чёрную дыру, была связана с ней пуповиной. И оборвать эту пуповину было страшно. Потому что где же тогда прятаться от спецназовцев? А они есть. Правда, Катя не видела где. И Пашка тоже есть. И он связан со спецназовцами – обмотан её, Катиной пуповиной. Как такое может быть, Катя не знала. Как и не знала, что делать… А бабушка была далеко – умерла два года назад.

Когда Пашка подошёл к Катиному дому, калитка была закрыта изнутри на замок. Пашка перелез через ворота. Осмотревшись во дворе, он подошёл к двери и, прежде чем открыть её, сделал глубокий вдох. Что-то глубоко в душе сопротивлялось, но цель была близка, и он не стал обращать внимания на всякие предчувствия. Ерунда всё это. Он всё просчитал. Хорошо, когда всё просчитывается и когда мир предсказуем. А эти люди… Вечно у них что-нибудь случается… У водителя, видите ли, бензин закончился! Не мог заправиться заранее. Человеческий фактор… Нет, у машин такого не бывает. Человеческий фактор следует обнулить!

Пашка усмехнулся – да, именно обнулить. Но водителя такси он не обнулил, потому что по расчётам на заправку ушло меньше времени, чем на поиск любого другого вида транспорта, место ещё такое было – на отшибе – так пролегал маршрут, который Пашка проложил, чтобы объехать пробки.

Но это всё осталось позади. И несмотря на то, что он немного опоздал и не успел перехватить Катю по дороге, она всё ещё была дома вместе с родителями. Ну что ж, значит, обнулит вместе с родителями. Тем более что отряд киборгов тоже здесь, так что задание Головного Компьютера – ГК будет выполнено.

От этих мыслей как-то особо сильно заныло сердце, но Пашка послал релаксационный импульс на кардиомышцы – новый чип позволял это сделать. Не хватало ещё, чтобы человеческое тело подвело, когда он в шаге от цели.

Пашка стоял у двери и ждал сигнала от киборгов – они должны были проникнуть в помещение через окна. Надо же, как хорошо Головной Компьютер всё рассчитал – к дому подошли одновременно, хоть и с разных сторон. Видимо, ГК заложил запас по времени с учётом человеческого фактора. Великий мозг! Что тут скажешь… столько всего предусмотреть…

Наконец сигнал к началу операции был получен, и Пашка рванул на себя дверь – она была не заперта. Сердце кольнуло так сильно, что на глазах выступили слёзы, которые мешали видеть, что происходит в квартире. Смахивая слёзы на ходу, Пашка устремился внутрь: коридор, санузел, комната, ещё комната… Навстречу вышли киборги, они уже осмотрели вторую половину дома. Везде горел свет, но ни Кати, ни её родителей в доме не было. Куда они делись, было неизвестно.

Сердце Пашки замерло, боясь лишним движением выдать тайну. Как будто оно догадалось, куда подевалась цель.

Пашка и киборги снова начали осматривать дом, теперь уже более тщательно: в шкафах, за шкафами, под кроватями, в подполе… Следов, в том числе и свежих, было полно, верхняя одежда висела на вешалке, обувь стояла у порога, но от всего этого не было никакого проку – людей в доме не наблюдалось.

Так и не найдя Катю, Пашка и киборги вышли на улицу и, не сговариваясь, пошли в разные стороны, словно они никогда не встречались, не знали о существовании друг друга и не были только что в одном доме. Им предстояло снова искать цель, потому что задание необходимо выполнить – мир нужно спасти.

Пашка шёл по улице в сторону трамвайной остановки и в голове у него было пусто. Это была не та пустота, которая от лёгкости, – та пустота светится, звенит и наполняет душу радостью и светом.

Нет, в голове у Пашки была такая пустота, будто из его мозга изъяли важную часть мыслей. И теперь там, где раньше постоянно мельтешили то обрывки песен, то случайные воспоминания, теперь было пусто. Это как если на базарной площади в ярмарочный день внезапно взять и удалить всех людей. Площадь останется, и торговые ряды с товарами останутся. Но ярмарка потеряет смысл, потому что в ней не будет самого главного – самого смысла её существования.

Вот и Пашка шёл по улице и смысла своего существования не чувствовал. Только что он был полон расчётов, планов операции, расстановок сил… Только что нужно было определить и учесть все случайности и погрешности… Только что ему мешал человеческий фактор… А теперь в голове было тихо. То, что наполняло его жизнь смыслом последние полчаса, – исчезло. А то, что наполняло жизнь раньше, задавленное, не спешило выйти на поверхность, чтобы ненароком не выдать тайны.

Какой тайны?

А нет… Никакой тайны нет! С чего вы взяли?

Пашка шёл с Горы пешком и напевал услышанную в такси песню, но не всю… в голове снова и снова крутились строчки: «Сколько ж нужно мне вина, чтоб из памяти прогнать…»

Что такое вино, Пашка знал из учебников истории. В его времени пили коктейли-стимуляторы. Судя по составу и рецептуре, различались вино и коктейли из его времени прилично. Сходство только в том, что и то, и другое является продуктом питания. Но коктейли, в отличие от вина, содержали значительно больше протеинов, витаминов и микроэлементов. Причём не растительного происхождения, а синтезированных. Это много проще и дешевле. К тому же коктейли стимулировали мозговую деятельность. То есть забыть с помощью коктейля-стимулятора не получится по определению. Там не то что забудешь, вспомнишь всё! И это было принципиальное различие.