— Не надо! — мотнула она головой, чувствуя своей кожей, как его ладони уверенно поползли вверх.

— Надо. Хватит уже мучить меня, — сдавлено прошипел он.

Сетка кровати просела ещё больше, потому что он залез на кровать с ногами и улёгся сверху на неё. А его руки плотно легли на её грудь и стали сдавливать её. Она резко дёрнулась и схватила его за запястье, пытаясь освободить свою грудь от его жёстких пальцев. Это его разозлило, он убрал руки с груди, и обхватил её лицо, удерживая его обеими руками, а затем грубо впился в её губы. Не придумав ничего лучше, она сильно укусила его за нижнюю губу. От боли он отстранился и ударил её по щеке.

— Значит, хочешь без прелюдии? Хорошо, — воспользовавшись её минутным замешательством, он расстегнул молнию на её джинсах.

Толкаясь и пихаясь, она стремилась выбраться из кровати, как из болота. Но он крепко вжимал её в постель своим телом, стягивая с неё нижнюю часть одежды.

— Пожалуйста, не трогай меня, — умоляла она, со слезами на глазах.

— Я всё равно получу то, что хочу, — нагло заявил он.

Ему всё же удалось немного приспустить, и он полез рукой к её белью, одновременно расстегивая молнию на своих штанах. Понимая, что если он её оголит, то его уже ничего не остановит, девушка из последних сил стала отбиваться руками и ногами, не позволяя убрать последнюю преграду. Вдруг послышался удар по двери, после чего та громко распахнулась. Он от неожиданности замер и она быстро натянула обратно свои джинсы.

— Макс, какого хрена ты тут делаешь?! — услышала она такой родной голос.

Тот обернулся, после чего поднялся с кровати. Она увидела разъярённое лицо Романа, и обречённо, села на постели, обхватив руками свои ноги.

— Он сделал это? — задал вопрос он, стоя уже возле кровати.

— Нет, этот подонок может получить только мой труп. Живой я ему никогда не дамся, — обозлённо ответила она, бросая полный ненависти взгляд на своего обидчика.

— А в чём собственно дело? Насколько я знаю, ты уже с ней не встречаешься?! — подал голос несостоявшийся насильник, застёгивая ширинку.

— Даже если я её и бросил, это не означает, что ты можешь её трогать. Она принадлежит мне и только мне. Хочу, сплю с ней, хочу — нет, но никто другой кроме меня не имеет право к ней прикоснуться. К тому же, ты не достоин такой тёлки, потому, что лох по жизни. Знай, своё место, ублюдок! — совсем не дружественным тоном пояснил её любимый.

Первый удар пришёлся в челюсть, попытавшегося увернуться от него соперника, который потеряв равновесие, упал на кровать. Затем он от души ударил его коленом в пах, и схватив за ворот рубашки, рывком поднял и поволок за собой.

— Я же тебя предупреждал, чтобы ты не лез к ней! — завёлся её сожитель.

Он не привык отступать от своих слов и швырнул врага об стену.

— Извини, я думал, она тебе больше не нужна, — корчась от боли, выдавил тот.

А вот это он зря сказал, теперь у нападавшего совсем снесло крышу. Он прижал за горло этого наглеца к стене и безжалостно стал бить кулаком по лицу. На крики и звуки драки, которые доносились из распахнутой двери, сразу сбежались любопытные. Трое парней еле оттащили его от избитого, посмевшего посягнуть на его собственность. Когда пелена бешенства спала с его глаз, он стряхнул с себя руки подошедших и холодно проговорил:

— Уберите эту мразь с моих глаз, иначе я за себя не отвечаю!

Лицо Максима было практически не узнать: нос сломан, оба глаза завтра будут украшать фиолетовые «фонари», из рассеченной брови пол лица залило кровью, и губы так же разбиты в кровь. Подхватив под руки, товарищи быстро утащили его подальше.

— Радуйся, подонок, что я тебе зубы в глотку не вогнал, — крикнул Роман, провожая свою жертву глазами.

Когда все вышли, он закрыл дверь и опёрся спиной об стену. Достал из кармана сигареты и, прикурив одну, сделал глубокую затяжку. Убрав сильно измятую пачку вместе с зажигалкой в левый карман брюк, он так и оставил там сжатую в кулак руку. Костяшки пальцев неприятно саднило, но это была привычная с детства боль, от которой можно было легко отрешиться. Он перевёл взгляд на любимую, сжавшуюся от страха и смотревшую на него глазами, полными ужаса.

— Не бойся, тебя я не трону. Я не стану бить беременную, — заверил её он.

— Я тебе, конечно, благодарна, что ты меня спас от этого ублюдка. Но, что ты здесь делаешь? — немного осмелев, решила узнать она.

— Пришёл следом за ним, потому что знал, что он задумал. Думала, я позволю, чтобы тобой кто-то пользовался? Нет, дорогая, если не со мной, тогда ни с кем!

— Но ты сам меня отверг! Только я не пойму, почему? Что я такого сделала?

— Сама знаешь, в чём ты виновата. Я не буду с тобой это обсуждать.

— Я перед тобой ни в чём не виновата. Всего лишь поговорила с другом, мы ничего такого не делали. Ты просто решил меня бросить и нашёл повод. Что, испугался ответственности? Не хочешь себя обременять этим ребёнком?

— Заткнись, дура! Ты так ничего и не поняла. У меня больше нет желания с тобой разговаривать. Ты хотела забрать свои вещи?!

— Да. И, что ты отдашь?

— Можешь сегодня прийти за ними. Я сейчас уйду, а ты успокаивайся и приводи себя в порядок. Короче, я тебя жду. Только не задерживайся, у меня на вечер свои планы.

— На свидание идёшь? — заревновала она.

— Это не твоё дело, я тебе ничего не должен.

— Я смотрю, ты никому ничего не должен?! Хорошо, тогда и я тебе ничего не должна, уяснил? Я сегодня заберу свои вещи и больше не хочу видеть тебя в своей жизни. И буду спать с тем, с кем захочу, а ты даже не думай вмешиваться. Надеюсь, всё понятно? — обиделась она.

Он ничего не ответил, просто вышел, при этом сильно хлопнув дверью. Анжела ещё какое-то время сидела в той же позе. Никто не знал, как ей сейчас было больно и никто не узнает. Она решила завести интрижку с первым попавшимся, кто этого пожелает, чтобы Роман узнал, что она не станет страдать, и может быть счастлива и без него. Поглощённая в свои мысли, она не заметила, как пришла с занятий Ольга.

— А, что тут произошло? Мне сказали, что в нашей комнате, была какая-то драка? — вопросительно уставилась на неё та.

— Макс с кем-то сцепился в коридоре, у меня дверь была открыта, вот они и ввалились сюда, — стала на ходу придумывать она.

Ей вовсе не хотелось ссориться с подругой, поэтому она не призналась, что подрались из — за неё и о том, что спровоцировало, эту ситуацию.

— Я вижу, ты куда-то собираешься? Домой решила поехать? — полюбопытствовала соседка.

— Нет, мне надо сходить по делам, а потом я вернусь, — одеваясь, с грустью в голосе отозвалась она.

Анжела вышла на улицу, перспектива пойти к нему домой, казалась не очень хорошей и даже пугающей. Но ничего не поделаешь, идти надо, чтобы забрать свои вещи и покончить с этим раз и навсегда. «Идти, или не идти» — эта мысль маячила у неё в голове до самого его дома. Возле его двора она в неуверенности остановилась, ноги, будто специально не хотели её слушаться. Она сначала хотела пройти мимо, сделав при этом крюк, но потом всё — таки с ощущением нерешительности вошла в подъезд. Поднявшись на его этаж, она обречённо встала перед дверью. Осталась сущая малость — позвонить. Но это оказалось самым сложным. Ей было страшно, но пути назад уже не было и, отогнав от себя все плохие мысли, она быстро нажала на звонок, пока они не вернулись снова. Сердце сразу заколотилось в груди, как у испуганного кролика, и даже захотелось дать дёру, пока дверь не открылась. Но она не успела — на пороге появился Роман, на его лице отчётливо читалась злость. И она уже пожалела, что не убежала, что позвонила и, вообще, пришла. Засунув руки в карманы спортивных штанов, он молча, смотрел на неё. Она тоже не могла вымолвить ни слова — от чувств и желаний сдавило грудь и перехватило дыхание. Ей неудержимо захотелось подойти к нему, прикоснуться руками, губами, всем телом… Так они и стояли, молчали и глядели друг на друга.