Наступила зима — белое небо, белая земля, белый снег. Анжела уже достаточно долго занималась за столом в своей комнате и чтобы немного отвлечься, выглянула в окно. В глаза било ослепительное солнце, от снега тоже отражался яркий свет, создавая в мозгу зеркально солнечные блики. Приближение зимней зачётной сессии резко вернуло её на грешную землю, и зияющие белыми листами тетради без должного количества конспектов были гарантией того, что зачётный период она завалит с оглушительным треском, и, как следствие, полетит в дополнительную сессию и экзаменационная часть. Поэтому всё свободное время она только и делала, что училась. Ей так было легче, некогда было погружаться в свои мрачные мысли.

— Подруга, ты опять над учебниками киснешь? — появилась в дверях Ольга.

— Вообще-то, сейчас сессия, если, что! — отозвалась она.

— Ты так сильно умной станешь.

— Я просто хочу нормально сдать экзамены, а тебя, я смотрю, это не волнует.

— Всё не переучишь, как будет, так и будет. Везёт же тем, у кого деньги есть — заплатил и никаких проблем!

— Когда-то и у меня тоже с этим проблем не было, а теперь, как видишь, приходится грызть гранит науки.

— Ты раньше, вообще, не утруждала себя посещением института.

— Ну да, первые пары, как обычно, я просыпала, а с последних — сбегала.

— Не жизнь, а сказка! Я тоже не отказалась бы от богатого спонсора.

— Сказка с плохим концом! Я бы тебе не советовала, теперь ты знаешь, чем может обернуться такая красивая жизнь!

— Ну, ты хотя бы попробовала, а тут даже не светит! — с тоской в голосе сказала соседка по комнате.

— Не стоит расстраиваться по этому поводу, ведь, за всё всегда нужно платить, а расплата бывает горькой.

— Ладно, давай не будем о грустном. На улице погода классная, первый снег, не хочешь отвлечься от занятий?

— А, что есть какие-то предложения?

— Я тут у Маринки с Наташкой в комнате сидела… Короче, девчонки предложили выйти во двор и покидаться снегом. Ты как на это смотришь?

— Хорошая идея, почему бы и нет?! — заинтересовалась Анжела и отложила в сторону тетради.

Они бегали по снегу, заливались хохотом, ловили друг друга в сугробах, играли в снежки. Ей стало как-то искренне легко и приятно на душе, щёки зарумянились от мороза, а внутри сделалось тепло. Дни летели, а за ними недели.

За полторы недели до Нового года и за неделю до начала зачётной сессии она стояла возле аудитории и лихорадочно перечитывала пояснительную записку к своему курсовому проекту по черчению. Один парень из общежития всё — таки сделал ей чертёж и за два дня до сдачи вручил его вместе со шпаргалками. Она их честно пыталась выучить, и даже кое — что запомнила, но разобраться где, что на чертеже всё равно не смогла. Коридор был набит студентами. Все семь групп двух потоков были назначены на один день. Что наводило на мысль — не все сдадут.

— Ну, и когда ты заходишь? — поинтересовалась, рядом стоящая Ольга, смотря по — верх голов в конец очереди.

— Не знаю, последняя, — проворчала она.

— Почему? Чем быстрее с этим покончим, тем лучше!

— Потому что я ничего тут не понимаю! — для убедительности она потрясла перед её лицом бумажку с подсказками.

— Не переживай, ладно? Всё у тебя получится, — попыталась подбодрить её та, а затем затерялась в толпе.

Эх.., ей бы её уверенность. Анжела, с каким-то остервенением продолжала заучивать страшные слова и определения. Отвлекла её от этого бесполезного занятия чья-то ругань возле двери в кабинет. Тяжело вздохнув и засунув листы в сумку, она протиснулась вперёд. На проходе стоял Максим, который помог ей с чертежом, и весело улыбался:

— Заходи.

— Куда? — пролепетала она.

— Как куда? На сдачу, — ещё раз улыбнулся ей он.

— Не хочу! — в страхе отошла она.

Он, похоже, в конец, развеселился и, схватив её за руку, затащил в аудиторию. По инерции влетев в кабинет, она попятилась назад, но наткнулась спиной на закрывшуюся дверь. Около двадцати сдающих сидели за партами с одинаково бледными, обречёнными лицами и корпели над дополнительными вопросами. Преподаватель со строгим видом смотрел, чтобы никто не списывал.

— Проходите, пожалуйста, сюда и кладите зачётку, — увидев её, профессор жестом пригласил к столу.

— Задание... брать? — она на ватных ногах подошла ближе и трясущимися руками достала зачётку.

— Не надо, Лукин, вы свободны? — обратился преподаватель к парню, который её завёл.

— Ну, да, — поспешно проговорил тот.

— Прекрасно, принимайте студентку!

Девушка стояла и только рот открывала, не понимая, что здесь происходит.

— Ну, идите, — махнул профессор рукой в сторону окна.

Она ещё раз обвела взглядом аудиторию и только сейчас поняла, что старшекурсники принимают курсовые проекты у студентов из младших курсов. «Круто выкрутился наш препод, ничего не скажешь?!» — подумала она и, подойдя к Максиму, плюхнулась возле него.

— Задание, — строго потребовал он.

— А ты, что на него ещё не насмотрелся? — хихикнула она.

— Давай хоть видимость создадим?! Хотя, я в принципе и так могу оценить твои знания.

— Насколько? — живо заинтересовалась этим вопросом она.

— Если суммировать всё, что ты знаешь по каждому из пяти вопросов, которые я должен задать, то получится как раз пять, — усмехнулся он.

— Здорово, ставь, — игриво сказала она. — Мог бы и сказать, что принимаете вы. Я за три часа думала, с ума сойду.

— Анжел, да там все уже знают.

— Я не прислушивалась.., я учить пыталась.

— Ты чертёж покажешь?

— А зачем тебе на него смотреть, когда ты сам его чертил?!

— Ладно, ученица, держи — пять! — он сунул ей в руку зачётку.

— Спасибо, — улыбнулась она и подошла к преподавателю.

— Пять? — удивился он и как-то быстро потерял к ней интерес.

Тихонько выскользнув за пределы кабинета, и не замечая посыпавшиеся на неё со всех сторон вопросы, она быстро прошмыгнула мимо сдающих.

Время пролетело незаметно и все зачёты были успешно сданы. А потом наступил Новый год с его мандаринами, ёлками, красными коробками в смешной подарочной бумаге, салютами, фейерверками и четырехдневным загулом на даче у родственников. Все учащиеся очень не любят январь по самой банальной причине — сессия. У неё же было двоякое отношение к нему. С одной стороны она всегда боялась экзаменов, а с другой, не надо было вставать утром и тащиться на занятия, а сам месяц пролетал очень быстро. Вот и этот январь не изменил своему, а точнее её отношению к проверочной части обучения. Четыре дня на то, чтобы переписать все лекции и хоть что-то выучить, затем экзаменационный кошмар, а дальше по накатанной схеме. При такой сумасшедшей гонке она само собой была занята по самые извилины, которые пришлось напрягать за всё, то время, что она бездельничала во время полугодия. В самый любимый студентами день, а если точнее двадцать пятого января, было решено отпраздновать окончание сессии в кафе. Вся группа пошла в небольшой бар на пиво. Анжела слушала истории, кто, как сдавал и какие курьёзные случаи произошли за время экзаменов, а сама всё время посматривала на входную дверь. Ей было как-то, неуютно находиться в большой компании и хотелось быстрее уйти.

— Я, наверное, домой поеду, — сказала она Ольге, поставив бокал на стол.

— Точно? Может, ещё побудешь среди людей?! А то закрылась в своей раковине от всего белого света! — предложила та.

— Нет, я уже решила — домой! — поднявшись, она закинула на плечо сумку и постаралась, как можно незаметнее покинуть бар.

Потом началась учёба, которая принесла свои заботы, и они немного вывели её из уныло — скорбного состояния. Так что вторая половина февраля пролетела для неё более — менее оперативно и незаметно. В жизни у неё ничего не происходило, всё было однообразно и монотонно.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Обведя взглядом холл, Анжела наблюдала потрясающую картину: всё пространство, перед огромными зеркалами, которые располагались на трёх стенах холла, было забито студентками. Каждая из них сейчас подправляла макияж, причёску. В принципе, в этой картине не было ничего необычного. Так у них в институте начиналось каждое утро и продолжалось на всех переменах. Казалось, только её одну не волновало, как она выглядит. Ей на это было, действительно, наплевать. Она совсем себя запустила и перестала за собой следить. Из красивой девушки модельной внешности превратилась в настоящий «синий чулок». Её внешний вид теперь больше отталкивал, чем привлекал. После длительных переживаний и депрессии она сильно похудела, лицо стало бледным, осунувшимся, с впалыми щеками и синевой под глазами после бессонных ночей. Плюс — полное отсутствие макияжа. За волосами своими она тоже не ухаживала, часто забывая их вовремя помыть, поэтому они казались какого-то серо — грязного цвета и всё время были собраны в тугой пучок. В общем, серая мышь, только очков не хватало. И одевалась она теперь под стать своей внешности, постоянно ходила в одном и том же старом, растянутом свитере болотного цвета, который висел на ней мешком, и потрёпанных джинсах. Дорогие и модные вещи, которые подарил ей Андрей, она носить не могла — слишком болезненными были ещё её воспоминания.