Последние дни марта теплом и обилием солнца нас не балуют. Погода непредсказуема. Солнце то появится, и нам кажется, вот оно настоящее тепло, то вдруг резко снова холод, снег. Зима не уступает, бьется за право своего присутствия до конца, до последнего заморозка, до последней сосульки, до последней снежинки. Снежинки… А снега еще много. И все же мы знаем, твердо знаем, лето грядет. И в нашем сознании уже цветут сады, дует ласковый ветер, и солнце повсюду. В нашем сознании… Так устроен человек, в этом наша человеческая суть. А совсем недавно мы пережили зиму. Именно пережили. Много чего мы узнали вновь, много с чем сумели справиться, преодолеть, осознать. Было введено понятие паспорта здоровья или цифровой куар-код. Каждый относится к этому по-своему. Во мне же это вызвало волну переживания, противоречия, неприятия. Помню, как пошла в магазин, а мне отказали в покупке. Стояла на улице и убеждала себя, что надо успокоиться. Решила зайти в музей отвлечься. Наш родной Городецкий краеведческий музей. Посмотрю, успокоюсь, поразмышляю. Не посмотрела. На дверях приглашение: «Добро пожаловать», огоньки радужные, а на стекле вывешено объявление, что вход только в масках и по куар-коду. Стою на крыльце музея растерянная. Видно, лицо у меня было очень эмоционально, что проходившая мимо старушка остановилась. Вся сгорбленная, в длиннющем пальто. Полы пальто мешали ее ходьбе, и она периодически наступала на них. Везет в санках много-много каких-то свертков, и все в целлофановых пакетах из «Пятерочки». А они шуршат от каждого ее шага, остановилась, смотрит на меня. Лицо не помню, а глаза мудрые, любящие и понимающие.
И пошла потихоньку мимо под шуршание своих многочисленных целлофановых пакетов, передавая этими звуками как будто импульсы самой Вселенной. А я пошла на наш Городецкий вал прийти в равновесие и гармонию. В голове мысль:
Так родилось «Во имя живое».
Родились на древней земле Волжской,
Где святостью пропитана исконь.
В генах наших дух загадочный,
Неудержимый, вольный и живой!
И образ старой веры – правой, славной,
В сердцах людей хранимый до сих пор.
Здесь улочки домов бревенчатых, одноэтажных
Глазищами резных наличников зрят
На мир, надрывно мельтешащий,
Пытаясь суть и истину познать.
Древний Городец – седой и настоящий,
Проросший на оврагах и лесах,
Оберегаем валом рукотворным,
Где сосны богатырские стоят.
Корнищи узловаты, напряжены, что вены,
Питаются соком исторической земли.
Длиннющими колючими иглами
Под ноги вату облаков снесли.
Здесь старь и новь сплелись в одном узоре.
И до сих пор здесь люди верят в чудеса,
Что от зла и лихоморья уберегут святые небеса.
Что духом не падут и воли их не сломят,
Пусть даже аж разверзнется земля!
И это наши были…
И храмы в одночасье уходили,
В водах темных схоронив святыни,
И не поруганы остались навсегда!
И люди чистые душой и сердцем
Порою слышат, как из толщи вод
Хрустальный колокольный звон плывет.
…Здесь царствует Любовь!..
Народ мы, может быть, слегка наивный,
МЫ верим в честь, совесть, долг.
То не слова, а образы святые,
Душой и сердцем бережно хранимы.
Вошли мы в мир, коснувшись тонкого пространства,
Во времени оставив след земной.
Взрастив в сердцах дух воли, братства,
Желая жить по совести людской!
Пусть в уши льются нам иные веры,
Сознание выкручивая в хлам.
Но разве можем мы принять химеры,
Истину Творца на блага личностные променять?
Душа не может в тесных рамках уместиться.
Нужны, как воздух, ширь и высота.
Струится жизнелюбия волна..
Смешны бывают у людей придумки,
В закон возводят суету.
И для мгновенной оцифровки
Ныне куар-коды на слуху.
А между тем метет, кружит поземка
На Городецком историческом валу,
И снег хрустит, ломая тишину…
И вот ведь выкрутас какой идет,
Без кода жизнь твоя замрет.
Для «блага» общего народу
Система выдвигает ход:
«Забудь про имя – имя живое»,
Символ штриховой личностный введут.
И ты висишь, как будто в паутине,
А там всесильный и невидимый паук
Дергает за ниточки, управляя жизнью,
Ему-то все равно, кто ты и как тебя зовут.
И вот подводится итог.
Платформа власти вводит куар-код.
Созвучье слов непонятно, иностранно,
И образ возникает клетки, западни,
А с телевизоров вещают:
«Прими… Прими… Прими!..»
Система цифр пристегивает крепко.
Следит, ведет по траектории пути
Искусственного, рационального, не дышащего интеллекта,
Поступок необдуманный смотри не соверши.
Бойся всего – эмоций, мыслей, слова!
И нет возможности что-либо изменить!
Шаг вправо, шаг влево – и ты уволен,
Выброшен, уничтожен, стерт!
Такой вот здесь расклад,
Такой вот здесь расчет…
А с телевизоров гипноз…
Ладно, слаженно поют экраны.
А на валу сосны-великаны
Взмахнули вверх корявыми ветвями
И молят о спасенье Небеса!!!
Нас отцы и матери крестили именами.
По жизни с честью имена несли.
Лицо свое мы не теряли, берегли.
Нас много – мы Иваны, Марьи,
Анны, Ирины, Светланы,
Ольги и Степаны,
Федоры, Григорьи и Натальи…
…Да, множество прекрасных имен нарекли!
В веках мы живы, славны именами,
Поступками и добрыми делами.
Нам чуждо к сердцу метку взять,
Получается надлом, излом, а в общем, сбой.
Система саморезом давит, набирая оборот,
Внедряется в сознание властный куар-код.
Проснулась непогода. На валу метет.
И в окна домиков с настойчивостью ветер бьет.
И залепляет снегом обереги,
Деревянную резную красоту.
В снегу львы, жар-птицы, берегини,
Цветы резные листья распустили,
В изящной прелести застыли.
Вьюжит на воле, сердится, метет.
Незримая сеча повсюду идет…
И ветер с диким злобным духом
Заглядывает в окна, просится в уют,
Неугомонный, наглый, хочет прошмыгнуть
В дома, где ВЕРА, НАДЕЖДА и ЛЮБОВЬ живут.
Темнеет. Белесая луна скучает,
Раскачивая ветви сгорбленной сосны,
Все накрывая темным покрывалом,
Размыв мир, оставив силуэты и черты.
Дома исчезли в сумерках зимы.
И лишь из окон в бездну ночи
Свет нежный, непорочный льет.
Там жизнь… Тепло…
Все чередом своим идет!..
