Работавшая тем временем рация продолжала транслировать разговоры бандитов.
– Ага. У этой красотки костюм военной модели. Переделанный, слегка перешитый. Должно быть списанный… Часть брони, как я посмотрю, убрана, для облегчения. Что вполне нормально. От снегожуков она все равно не защитит… Ого, да тут и рабочая встроенная аптечка имеется. Наполовину заправленная. Думаю, надо будет эту барышню с собой забрать на базу. Там я ее костюмчик разберу. Достану все, что можно. Глядишь, можно будет для наших костюмчиков небольшой апгрейд сделать.
– Годно. Так и сделаем. А эта тушка, пусть тогда свою одежу снимает и в расход…
Лис оторвал взгляд от прицела. Похоже, как он и предполагал, внизу есть, как минимум, еще один человек. И, похоже, что этого беднягу впереди не ждет ничего хорошего.
– Да зачем патроны тратить на него?– продолжали свой разговор Стервятники.– Просто оставим его так, голышом. Без обогрева он меньше, чем за полчаса окочурится.
– И то верно. Давай раздевайся, туша. Погрелся и хватит.
Искатель понял, что надо поторапливаться. Он вскинул автомат и начал искать взглядом одно из немногих слабых мест, какое имел бывший некогда военным штурмовиком, конвертоплан. Как было уже сказано выше, фонарь кабины был надежно укреплен. К тому же его обтекаемая форма увеличивала шансы на то, что саморез не вонзится, а попросту срикошетирует. Несущие винты летающей машины также являлись плохой целью для диверсии. Выполненные из сверхпрочной композитной стали, лопасти могли выдержать взрыв куда мощнее, чем тот, что могло произвести адское устройство искателя. А двигатель, даже если его получилось бы вывести из строя, то оставшиеся три легко смогли бы удержать аппарат в воздухе достаточное время для того, чтобы не только совершить вынужденную посадку, но и расправиться с зазевавшимся Лисом. Из всех возможных вариантов оставался один: подвижное сочленение между корпусом конвертоплана и мотогондолой. Но чтобы попасть с десяти метров в эту узкую, не более сантиметра щелку требовалась не только поразительная меткость и холодный расчет, но и немалое везение. На счет первого и второго Лис никогда не жаловался. Рука его была тверда, а голова сохраняла здравомыслие даже в самых трудных ситуациях. А вот с третьим, с везением, дела обстояли заметно хуже. За все время, что искатель провел на Арктории, да и за всю его жизнь, в принципе, ему никогда по-настоящему не улыбалась удача. Впрочем, в этом были свои плюсы. Отсутствие благоприятных случайностей вынуждало Лиса тренировать свой ум и сообразительность. Развивать умение продумывать все на несколько шагов вперед.
Однако сейчас отточенные искателем навыки подвели его. Сосредоточенный на поиске цели, неподвижно стоящий на самом краю, он едва успел среагировать на скрип трескающегося льда и отскочить в сторону. Уступ, на котором разместился странник пустоши, неожиданно обрушился. Много килограммовые глыбы устремились вниз. Даже сквозь шум двигателей было слышно, как некоторые из них с грохотом разбились о металлическую обшивку конвертоплана.
– Тут мне на фонарь несколько ледяных глыб сверху свалилось.– раздался озадаченный голос пилота по рации.– Я поднимусь, гляну что там…
Искатель давно привык к тому, что в любой момент лед под ногой мог треснуть, а казавшийся надежным уступ соскользнуть вниз. Он привык к этому и всегда был внутренне готов к неожиданному повороту событий. Однако тут сердце Лиса возбужденно затрепетало в груди. Еще не осознавая произошедшего, действуя лишь по мановению своих инстинктов, мужчина бросился со скалистого склона вниз, к небольшой бороздке, припорошенной полуметровым слоем снега, относительно свежего, еще не успевшего слежаться и загрубеть от шквалистых порывов ветра. Нырнув в него с головой, искатель улегся на спину и, спешно прикопав себя самого, затаился.
Тем временем, конвертоплан Стервятников яростно взревел двигателями, словно разозленный бык и стремительно вознесся над вершинами скал. Подсвечиваемый сзади восходящим аркторианским солнцем, он накрыл своей вытянутой багровой тенью место, где только что укрылся Лис. Узнав это по сгустившейся вокруг него тьме, искатель невольно задержал дыхание. Он будто опасался, что сквозь оглушительный свист вращающихся лопастей, станут слышны его прерывистые вздохи и стук судорожно сжимающегося сердца. Искателю казалось, что бешено гудящая в его висках кровь, грохотала куда сильнее, чем парящая над землей многотонная машина.
Однако истинные поводы для беспокойства у Лиса появились тогда, когда летательный аппарат бандитов, продвинувшись вперед, завис прямо над ложбинкой. Поднимаемые его несущими винтами безудержные вихри начали сдирать спасительный для искателя сугроб. Пласт за пластом. Вот еще несколько секунд и рыхлый снег раздует по сторонам, а обнажившаяся впадина в ледяном массиве, предательски откроет расположившегося в ней человека. Но пилоту конвертоплана явно не хватало дотошности. Наскоро осмотревшись, он развернул свою машину и торопливо нырнул за край обрыва. Одновременно с этим, подстегиваемый изрядной порцией адреналина, Лис выскочил из сугроба и с прытью снежного барса устремился к вершине скалы. Достигнув ее с невообразимой для человека легкостью, искатель снова застыл на границе клокочущей бездны, прильнув к прицелу автомата. Подолгу выжидать нужного момента и целиться во второй раз он позволить себе уже не мог и потому, едва зазор, разделявший корпус конвертоплана и правую кормовую мотогондолу, попал в перекрестие, рука сама собой нажала на спуск. Выброшенный из ствола разрывной саморез в одно мгновение достиг своей цели, вонзившись более чем наполовину. Ни звона от проникновения между листами обшивки, ни металлического лязга слышно не было. Грохот двигателей всецело поглотил их. Но находившийся в звуконепроницаемой кабине пилот почувствовал вибрацию от попадания и, пытаясь узнать его природу, принялся встревожено крутить головой. Рано или поздно он посмотрел бы наверх и заметил неподвижно стоявшего на краю обрыва вооруженного человека в защитном скафандре. И потому Лис не стал медлить и вместо одного меткого выстрела, произвел длинную очередь по тому месту, куда воткнулся посланный им снаряд. Череда ярких искр вырвалась из ствола и упруго ударилась о матово-блестящую гладкую поверхность борта машины. Один из зарядов угодил прямо в саморез и тот, сдетонировав, вспыхнул на секунду огненно-рыжим клубком пламени, которого тут же, будто злого джина в лампу, засосало в недра содрогнувшейся от взрыва махины.
Пораженный двигатель конвертоплана громко чихнул, исторгнув облако черного как смоль дыма и жалобно взвыв. Конвульсивно вибрирующая кормовая мотогондола, словно взбесившись, резко повернулась вперед, почти на девяносто градусов и, выпуская снопы искр, застыла в таком положении. Было видно, как среагировали на это бортовые системы конвертоплана, как начал суматошно размахивать своими стальными «лапами» летающий ящер. Но справиться с таким повреждением техника была уже не в состоянии. Завертевшись вокруг поперечной оси, аппарат ударился бортом о скалистую стену и, стесав с нее приличных размеров пласт льда и камня, отпрянул назад. Танцуя, как падающий осенний листок, некогда грозная машина Стервятников с оглушительным шумом упала в воду. Воскликнули в последний раз захлебнувшиеся пеной лопасти несущих винтов. Разлетелись в стороны, срезанные бушующими волнами стабилизаторы и штанги ПВД9. Поверженный, жалкий в своей беспомощности конвертоплан еще оставался на плаву, но ровно до тех пор, пока его пилот не попытался выбраться из кабины. Распахнувшийся фонарь накрыло неукротимым потоком воды и напуганного бандита прижало обратно к креслу. Там он и оставался до самой своей гибели. Принявший внушительную порцию забортной воды конвертоплан стремительно погрузился носом. Уткнувшись в невидимые в клокочущей пучине камни, он так и застыл в почти вертикальном положении, выставив на поверхность свой покореженный хвост.
