ГЛАВА 1

– Итак, новичок, урок №1! Твое первое, ознакомительное занятие, так сказать.

БУДЬ ПРЕДЕЛЬНО ОСТОРОЖЕН!

Всегда. В любое время суток и в любом состоянии. Куда бы ты ни шел, и чем бы ты не занимался.

Ведь здесь тебе не дом родной!

ЭТО АРКТОРИЯ.

Суровое царство льда, снега и холода. Здесь глазом не моргай. А иначе моргнешь и ты уже труп! Если тебя не убьют снегожуки, то какие-нибудь отморозки, коих здесь всегда в достатке. Ну, или же сама планета. Она, знаешь, женщина суровая, ошибок не прощает.

Надеяться здесь можно только на себя. Ну, и на свое снаряжение, конечно же. Без снаряги на Арктории долго не протянуть, ибо, как я уже говорил, холод у нас тут стоит жуткий и зверюшки местные совсем неприветливы. А друзей, какие могут прийти на помощь в любой момент, у искателей удачи обычно не бывает.

Что поделаешь? Профессия у нас такая.

Ходишь в одиночку, из края в край. Изучаешь заброшки, смотришь, чем можно поживиться. Короче, ищешь свою удачу.

И союзников в таком деле быть не может. Только одни конкуренты.

Человеческих законов, по большому счету, тут тоже нет. А на местные органы самоуправления особо надеяться не стоит. Они, как и мы, прежде всего за своей личной выгодой гонятся. Да и отношение у них к нам весьма двоякое. С одной стороны мы вроде бы и не преступники. Рыщем по окрестностям, таскаем разные полезные и бесполезные штуки, пытаемся их сбыт подороже.

Ничего криминального.

Нет правила такого, которое запрещало бы тебе таскать бесхозные вещи с бесхозных планет.

Однако нередко нас искателей считают отрепьем. Многие, так называемые «законопослушные граждане», посиживая в своих теплых уютных квартирках, на своих упитанных, откормленных задницах, любят распускать о нас грязные слухи. Мол, все мы или контрабандисты, или бандиты, или беспробудные алкаши, либо кто похуже.

А мы почище их будем!

Такие места, как эта планетка очищают людей. Снимают с них маски. Вытряхивают из души все залежавшееся дерьмо. Заставляют быть такими, какие они есть на самом деле. И особенно в тот момент, когда их жизни что-то угрожает. Ведь, чтобы выжить, человек в одинаковой степени готов, как на подвиги, так и на свершение самых мерзких и зловредных поступков…

В общем, если без лишних разглагольствований, народ тут обитает суровый. Да и само это местечко не рай. Отдыхать и наслаждаться жизнью здесь некогда. Арктория, это наше с тобой рабочее место. Офисное помещение диаметром в 11000 километров. И коли ты выбрал такую нелегкую стезю, то позволь мне немножко ввести тебя в курс дела…

Ну, что ты стоишь как вкопанный?! Или за это время, пока я тут распинаюсь, ты уже успел корни пустить?! А ну, идем! Буду тебя знакомить со всеми премудростями нелегкого искательского ремесла…

***

Лис с трудом разлепил отяжелевшие веки.

За последнее несколько недель он спал мало. Как правило, урывками, по 2-3 часа. Длительные прогулки и беспрестанные поиски сокровищ отнимали слишком много времени и сил. Иногда искатель не возвращался к себе в нору по несколько суток подряд. Тщательно изучая окрестности, спускаясь в глубокие расщелины, осматривая занесенные снегом заброшенные, полуразрушенные здания и заваленные ледяными глыбами тоннели, он пытался раздобыть хоть что-то полезное. Разнообразные детали, необходимые для починки снаряжения. Старые, позабытые кем-то в спешке неиспользованные аккумуляторы. Или же, если очень повезет, не пришедшие в полную негодность научные приборы. Все это можно было пустить в дело, выгодно сбыть у скупщиков за приличную оплату, или выменять у бартерщиков на вещи первой необходимости.

Однако искать с каждым днем становилось все сложнее. Выбитые места встречались все чаще, а полные находок вкусные все реже1. И все чаще в поисках заветного сокровища приходилось залезать туда, куда прежде Лис ни за что не стал бы совать свой нос.

Но разве можно было тут что-то сделать? Нужда гнала вперед, день за днем, притупляя инстинкт самосохранения.

В непрерывном поиске, искатель порой терял счет часам. Будучи прежде чрезвычайно осторожным, он, не успевая возвратиться домой, искал себе укрытие заранее, зачастую прерывая свои изыскания задолго до заката. Обустраивая себе ночлег в небольших пещерках, или расщелинах между ледяных глыб, Лис включал печку (портативный переносной обогреватель) и, чутко дремля под присмотром гудящего, испускающего тепло прибора, пережидал суровые аркторианские ночи. Тогда спать под открытым небом чужой, неприветливой планеты, без какого-либо укрытия ему казалось, по меньшей мере, неразумным.

Но так было раньше.

Теперь же искателю было достаточно найти подходящий по размерам булыжник. Закрепившись на его гладкой поверхности при помощи специального крюка, Лис, как это принято было говорить у местных, давил астронавта, не обращая внимания ни на жгучую стужу, ни на струящиеся над заснеженными склонами гор ветры. Специальный скафандр надежно сберегал тепло своего хозяина. Выстилавшая его внутренности циркуляционная сеть обеспечивала равномерный обогрев тела, а многослойная изоляционная прокладка не позволяла понижаться температуре более чем на пару градусов в сутки. Та же прокладка защищала Лиса не только от сурового климата Арктории, но и от повышенного радиоактивного фона, возникшего на планете после случившейся более десятка земных лет тому назад таинственной катастрофы.

Окончательно проснувшись, искатель первым делом посмотрел на миниатюрный экран, смонтированный на внутренней стороне запястья. На нем отображались основные показатели: температура окружающего воздуха и температура внутри скафандра, уровень внешнего излучения и полученная за время похода эффективная доза2. Убедившись, что все параметры в пределах допустимого отклонения, Лис уселся поудобнее и трижды с усилием дернул за страховочный фал, удерживавший его на вершине валуна. Специальный крюк, крепко впившийся своим острием в заледенелую породу, не шелохнулся.

– Хорошо держишь, друг мой.– сказал вслух искатель так, словно рядом с ним находился одному ему видимый собеседник.– А то два месяца назад меня из-за тебя едва снегожуки не сожрали. Ты отцепился, а я с дедушки3 скатился во сне. Хорошо, что проснулся и вовремя среагировать успел. А то поминай, как звали! Вот глупая смерть вышла бы. Узнал бы кто, что да как произошло, стал истории про меня травить. Сделал бы меня героем местных анекдотов.

Лис сдержано усмехнулся, подтянув к себе рюкзак, закрепленный на вершине валуна таким же образом, как и его хозяин. Порывшись недолго в нутре своей походной сумки, искатель достал скромный завтрак. Три протеиновые вафли и банку лаландовских консервированных бобов в томатном соусе.

– Всем приятного аппетита.– негромко произнес мужчина и, сняв защитную маску, приступил к трапезе. Ел он быстро, но без излишней небрежности и суматохи, тщательно жуя каждый кусочек, каждое бобовое зернышко. Спустя примерно десять минут пластиковая ложечка застрекотала по гофрированным стенкам жестяной банки. Тщательно вымазав кусочком вафли остатки соуса, Лис смахнул с грудного щитка крошки и утерся.

– Завтрак окончен! Всем большое спасибо!– он благодарно поклонился, обращаясь к незримому собеседнику.

Искатель удачи надел маску и, поднявшись на ноги, тщательно осмотрел свои доспехи и снаряжение. Убедившись в их полной исправности, он водрузил на спину рюкзак и отсоединил страхующий фал. Стоя на гладкой вершине каменной глыбы, Лис, задрав голову, окинул взглядом нависшие над ним мрачные, черно-красные, усеянные бледно мерцающими звездами небеса.

Было раннее утро.

Неяркое, с красноватым отливом солнце лениво выползло из-за горизонта и царственно двигалось по небосклону северного полушария, проделывая свой ежедневный тринадцатичасовой путь. Тусклые лучи аркторианского светила заливали заснеженную пустошь, окрашивая ее в призрачные бледно-красные тона. От этого, даже посередь бела дня, окружающий пейзаж казался каким-то неестественно зловещим, внешне напоминавшим скорее скалистую пустыню, нежили скованное льдами, пронизываемое холодными потоками низкогорье. В сочетание с гнетущей тишиной, изредка пронзаемой протяжными завываниями ветра, ландшафт Арктории оказывал гипнотическое воздействие. Когда, двадцать четыре аркторианских года тому назад, Лис прилетел сюда, то долго не мог привыкнуть к чуждому его взгляду виду. Прожив большую часть жизни под голубым небосводом, на Земле и подобным ей планетам, среди множества людей и шума больших городов, мужчина, взирая на красноватые силуэты гор, очерчиваемые кровавым закатом, невольно испытывал тревогу за свое будущее.