Вернув опасную заначку на место, искатель взял лежавшую в соседней ячейке мягкую кисть и небольшую лопаточку. Осторожно переступая через скользкие, покрытые влагой выступы и обходя торчащие из пола бугристые сталагмиты, он приблизился к мерцающему скоплению мха. Слизистые веточки, высотой десять сантиметров, с округлыми губчатыми шапочками на кончиках, плотным ковром устилали небольшую впадину в каменистом полу. Если приглядеться, то среди переплетающихся нитей-корешков становились заметны очертания остова какого-то небольшого организма. Некогда это создание было здешним обитателем. Мерзкой на вид, тварью, чем-то напоминавшей бескрылую летучую мышь с дополнительной парой конечностей и восемью крупными, похожими на черные маслины глазищами. Она ползала по стенам и потолку пещеры, охотясь на местных червячков-сороконожек, скребла булыжники своими острыми коготками и порой издавала протяжный скрипящий вопль, резким эхом отражавшийся от каменных сводов. Потом эта тварь погибла, угодив в ловушку, выставленную Лисом, и ее бездыханное тельце было брошено в заросли мха. Мох, не смотря на кажущуюся безобидность, имел довольно хищный нрав и норовил поглотить любую органику, оказывавшуюся в зоне досягаемости его корней. Он неспешно опутывал ими свежий трупик и, разлагая мягкие ткани при помощи выделяемой слизи, постепенно усваивал получаемые питательные вещества.
Таким образом, искатель и разводил мох. Разводил ради того, чтобы собирать его споры.
Проведя аккуратно щеточкой по грибовидным головкам, странник смахнул порцию серебристо-синего порошка в открытый контейнер. Часть его взвилась в окружающий воздух и, заискрилась переливисто подсвечиваемая тускло фосфоресцирующими веточками пещерного мха. Споры были хорошим аккумулятором для радиации. А еще в них было много редких, биологически активных веществ, оказывавших на нервную систему успокаивающе-дурманящий эффект. Десять грамм такого порошка (называемого местными мшистым порошком, или аркторианской пылью) стоили достаточно много. У местных скупщиков за один контейнер такого добра можно было выторговать неплохую сумму корпоративных кредитов, а у бартерщиков выменять на годовой запас УПЛ-брикетов. Поэтому сбор спор был среди искателей довольно частым явлением и, наверно, наиболее простым средством заработка. Правда, для того, чтобы наполнить один стандартный полукилограммовый контейнер, приходилось полазить в пещере с несколько часов подряд. Все-таки пещерные мхи были не так уж продуктивны, как этого хотелось бы. Однако Лис знал толк в этом деле разведения инопланетной растительности и потому довольно быстро смекнул, как можно увеличить производительность спор. Имея в своем распоряжении целую сеть подземных пустот, странник пустоши раскидывал в кавернах тела убитых им животных и таким образом способствовал буйному росту мха. Дополнительным плюсом было то, что доступ к этой плантации имел только сам Лис, а потому у него не было той конкуренции, какая имела место между другими искателями.
Был здесь и еще один секрет. В то время как остальные лишь продавали собранную пыльцу, принося ее скупщикам неочищенной, испускающей слабое излучение, Лис свой урожай обрабатывал специальными реактивами, найденными в заброшенных лабораториях Арктории, а потом упаковывал особым образом, спрессовывая в таблетки. Большую часть полученного продукта искатель обеззараживал при помощи камеры дезактивации, а малую часть оставлял в исходном, радиоактивном состоянии. В таком, «приготовленном» виде споры стоили заметно дороже. При этом их обработка не стоила хозяину купола каких-то особых усилий и не требовала соблюдения каких-нибудь особых мер предосторожности, кроме самых элементарных.
Вообще, во время сбора спор, Лис ощущал необычайное умиротворение. Здесь, глубоко под землей, он не слышал завываний ветра, не ощущал, как подрагивают под ударами стихии стены его дома. Казалось, искатель переносился в иной мир, на другую планету. В пещерах стояла необычайная тишина.
Ему нравилась эта тишина.
Гулкая, разливающаяся по пространствам пещер густой, тягучей массой. Погружаясь в нее с головой, искатель забывал обо всех тревогах и заботах, забывал о собственном прошлом, отбрасывал прочь душевные терзания и боязнь возможного, не самого радужного будущего. Лис начинал мечтать, строить планы, представлять, как изменится его жизнь, если он когда-нибудь все-таки найдет свою удачу.
Но так было в прежние дни.
Сегодня странник пустоши ощущал непривычную для него нервозность. Успокоиться не получалось. Не получалось взять под контроль беспокойно копошащиеся в голове мысли. Рука, держащая кисть, временами подрагивала, совершая неуклюжие, слегка грубоватые движения. Несколько раз это едва не закончилось сломанными веточками мха и попусту растраченной порцией спор.
– Тише! Не волнуйся ты так!– твердил Лис сам себе, с недовольством разглядывая ладони.– Что с тобой не так? Почему ты вдруг так обеспокоен? От того, что в твоем доме объявились чужаки? Или от того, что они могут тайно желать тебе зла?
Он отложил инструменты в сторону и, оставаясь склонившимся над зарослями мха, с силой сжал пальцы в кулаки.
Глубокий вдох и долгий выдох…
Глубокий вдох и долгий выдох…
Несколько раз.
Однако мышцы на руках так и остались напряженными.
– А может это просто с непривычки?– предположил искатель.– Может, я слишком много времени провожу в одиночестве? Я совсем отвык от того, что рядом со мной может кто-то находиться. Я давно не ложился спать, зная, что за стеной, в соседней комнате может находиться другой человек. Я отвык, что со мной под одной крышей может быть кто-то посторонний…
Но все эти рассуждения вполголоса не вернули нервы искателя в прежнее равновесие. Он лишь еще глубже погрузился в пучину неожиданно обуявшего его неприятного тревожного чувства. Что-то случится. Обязательно. Не сейчас, не сегодня, но, может быть, завтра. Лис чувствовал это своим нутром. Чуял надвигающиеся перемены, как чует запах разгорающегося пожара лесной зверь.
Нормально работать в таком состоянии не получалось. Кое-как насобирав один полный контейнер спор, Лис решил возвращаться обратно на поверхность. Поднимаясь на лифте, он даже стал подумывать о том, чтобы не обрабатывать собранный урожай и, плюнув на все, как следует отдохнуть, достав из закромов припрятанную бутылку с горячительным напитком. Но трезвомыслие взяло верх над сиюминутными порывами. Морозное аркторианское лето близилось к концу, и вскоре ему на смену должна была прийти неспокойная зима. Она принесет собой не только зверское похолодание, но и нескончаемую череду метелей. Лису нужны будут средства к существованию, а без достаточного количества сбытого товара, нормально запастись не получится.
Искатель взял заполненный спорами контейнер и, сойдя с поднявшейся на поверхность платформы, направился к диковинному агрегату, размещенному в углу комнаты.
Громоздкий аппарат размером с письменный стол, внешне напоминавший заводской станок, но на самом деле предназначался для работы в лабораториях и являлся многофункциональным устройством, более известным как универсальный фабрикатор. При помощи подобных машин становилось возможным изготовление всего, чего только можно было. Единственным ограничением был размер самого фабрикатора, а также загруженные в его память шаблоны и имеющиеся в наличии исходные материалы. Имела значение также и общая специализация устройства. То, что было установлено в доме искателя, предназначалось для обработки и производства сложных химических веществ.
Когда-то Лис нашел этот фабрикатор в одном из полуразрушенных научных комплексов Арктории. Понимая, что ему попалось сложное, дорогостоящее оборудование, странник пустоши первым делом подумал о том, чтобы выгодно продать его. Однако узнав подробнее о сути своей находки, о том, как она устроена, и что может делать, искатель поменял принятое решение и оставил фабрикатор у себя. Целый аркторианский год ушел на починку устройства. И еще один год понадобился Лису, чтобы разобраться, как все работает. С тех пор, благодаря находимым в развалинах документам, Лис смог кое-как освоить фабрикатор и приноровить его для переработки спор.
