– Так не может быть, чтобы не было повода жить! – включилось наконец чувство профессионального самоуважения у смертника напротив. Его не могла не задеть ситуация, при которой человек рядом уходил из жизни по собственной воле. Это было его профессиональным долгом – спасать таких, и он не мог спокойно стоять и смотреть на это.

– Ну, у тебя же нет повода жить! – с вызовом спросила Глафира. – Вроде не первый день в Скорой! Ты же в моей команде теперь! Ладно я, женщина, у меня все просто: любви нет и пошел весь мир нахрен тогда! Но ты-то мужик! У тебя все должно быть сложнее… Хотя, какая мне разница! – махнула рукой Глафира и ушла в себя.

– Ты скольких спасла? – соображая, чем зацепить, спросил мужчина, оттягивая время конца жизни у человека напротив.

– 470 человек, не считая монаха и казашку-мусульманку. Они не входят в счет.

– Монаха вытащила? – удивился мужчина.

– Да, только под своим именем!

– Без Скорой? – реально удивился смертник. – Как так?

– Да! Там зашкаливало уже под 10 000 баллов из 1000 возможных, еле потом очухалась!

Мужчина, изумившись, покачал головой.

– Процент отказов? – поинтересовался он.

– Честно? – переспросила Глафира.

– А куда уж врать в последнюю минуту!?

– Ноль восемь и ни одного, кто прошел мимо!

– Ого! – удивившись такому, одобрительно покачал головой стоящий напротив.

– Глафира, – протянула руку Глафира.

– Фернандо! – ответил мужчина на рукопожатие, обрадовавшись знакомству с таким профессионалом, даже не задумавшись о том, что совершил.

– А ты скольких вытащил?

– Больше пяти тысяч… – отозвался смертник, вспоминая свой пройденный путь.

– Не может быть! – присела от изумления Глафира.

Дорофей давно стоял в сторонке и наблюдал, стараясь не дышать и даже не думать, чтобы не мешать этому мысленному поединку.

– Может! – кивнул Фернандо, улыбнувшись.

– Процент отказов?

– Десять.

– Неплохо, неплохо! И ты всегда в Скорой…

Фернандо кивнул, понимая, что торопиться особенно некуда, и у них обоих еще есть время.

– А ты знаешь! Я когда привезла монаха в монастырь, мне один явившийся с того света рассказал странную вещь! Если не брать вознаграждение за содеянное здесь в виде денег и дофамина, то можно получать вознаграждение в Вечности. За каждого! Прикинь! Если бы мы еще спасли столько же, то рай нам с тобой был бы обеспечен. Он сказал, надо только отказаться от имени в Скорой. Стрёмно, конечно! Как оказаться без денег? Да и я после монаха в больничке десять дней провалялась. Но он был там мощный, должна я тебе сказать, зашкаливало по баллам! Как ты думаешь, можно выдержать такую работу без Скорой? Есть смысл попробовать?

Глафира смотрела на Фернандо глазами, полными надежды, что он разрешит ей попробовать!

Фернандо понимал, что это вызов: всегда работать без поддержки, надеясь только на Всевышнего и самого себя! В принципе, это было круче того, что было сейчас: один раз ради Аллаха погибнуть и убить кучу неверных. Но данное тем людям обещание еще не отпускало.

– Иди! Я верю! У тебя получится. Перед лицом смерти я точно знаю, что это вариант.

Глафира с сожалением посмотрела на мужчину, и из глаз полились слезы. Она ничего не думала, а просто плакала.

Через время она согласно кивнула головой и сказала мысленно:

– Хорошо! Я пойду! Я попробую. Мне жаль, что ты не можешь выполнить данного тебе Богом предназначения! Можно я тебя обниму на прощание?

Фернандо, кивнув, разрешил. Глафира сделала шаг навстречу и обняла собрата по несчастью.

Тело мужчины ответило легкой дрожью на этот странный, непрошеный контакт.

Он отшатнулся и уперся спиной в колонну, а потом тихо осел:

– Я не хочу нарушить обещание, данное людям, и нарушаю обет, данный Богу! Что ж я за человек-то такой?! – пришло к Фернандо полное осознание своего поступка.

– Я с тобой! – решительно проговорил Фернандо. – Отказываемся от Скорой?

Глафира открыла полные удивления и счастья глаза и, сняв с себя пояс со взрывчаткой, с благодарностью кинулась на шею Фернандо.

Фернандо, тяжело дыша от сложности принимаемого решения, последовал примеру женщины, которая, казалось, понимала его до самой сути и за которой хотелось следовать в вечность до конца!

Точными движениями он отсоединил пульт управления от взрывчатки и, опустив на землю, крепко двумя руками обнял Глафиру.

Секунд десяти хватило Викентию и Дорофею подскочить и забрать взрывчатку у обоих из-под ног. И как только взрывчатка оказалась у них в руках, нож вонзился в живот Глафиры, а затем Фернандо воткнул его себе в шею, осознав, что его обвели вокруг пальца и просто, обманув, обезвредили!

Глафира лежала на койке в шикарной, самой лучшей, клинике Парижа.

Анфиса, Викентий и Дорофей по очереди сидели с ней, не отпуская ни на минуту.

Пришла она в себя после мощной потери крови через пять дней.

– Выбирай! – сказал Дорофей. – Орден от страны или о тебе и Викентии никто, кроме меня, не знает!

Глафира, улыбнувшись, задумалась и расцвела в улыбке.

– Орден? – грустно спросил Дорофей.

– Ты один… – улыбнувшись, ответила Глафира.

– И главное! – тихо вздохнул Фей и внимательно посмотрел на Глафиру. – Выходи за меня замуж!

– Чтобы ты меня мог полностью контролировать? – улыбнулась Глафира.

– Ты думаешь, что я такой монстр? – с болью в голосе спросил Дорофей.

– Честно говоря – да. Как мастерски ты врал на приеме в посольстве!

– Ты думаешь, что целующий тебя может в этот момент врать?– Может, еще как! Это уж я точно знаю!

– Это было честно! – опешил Дорофей. – Как доказать свою искренность?

– Никак! Ты слишком хорош для меня! Мне нужен кто-то попроще.

– Викентий? – напрягся Дорофей.

– Вик – друг!

– Он так не считает! – честно признался Дорофей.

– И ты решил его опередить? – догадалась Глафира.

– Да! – улыбнулся Дор.

– Все! Аудиенция закончена! Спать хочу! – закрыв глаза, проговорила Глафира.

– Глаш! А может все-таки «да»? – встряла мелкая. – Он ведь милашка!

Глафира улыбнулась и ничего ей не ответила.

Потом пришла Анфиса и рассказала, что Викентий не находит себе места из-за Дорофея, и еще рассказала кучу новостей про острова и про Андрея-Мазерати и какой он чудный!

Потом пришел Викентий и просто молча сел рядом. Глафира взяла его за руку.

– Отдай аппаратец, который прячет тебя от меня! – улыбнулась Глафира.

– Не отдам, – как-то совсем обыденно произнес Викентий. – У тебя нет на него монопольного права.

– Здесь ты прав. Просто ты молчишь, и я не понимаю, что ты думаешь и в чем подвох!

– Ни в чем! Александр сказал, что ты десять дней провалялась в больничке после нашего расставания. Но когда ты вышла, могла ведь просто позвонить! Мы очень волновались! Я безумно переживал! Ты… – Викентий замолчал.

– Договаривай уже! – ухмыльнулась Глафира.

– Знаешь ведь, как я к тебе отношусь!

– И как же ты ко мне относишься? Фей вон пришел и предложение сделал, а ты – друзья, напарники! Всю жизнь мечтал встретить ту, мимо которой никто не прошел, которая не собирается на пенсию и которая готова работать без выходных! Как ты ко мне относишься? – серьезно спросила Глафира. – Молчишь! И я должна догадаться по мыслям, которых не слышу? Тогда пойду замуж за Фея!

– Иди! Хороший вариант, – совсем спокойно ответил Викентий.

– Да ну вас всех! Уйди! Спать хочу!

Викентий молча вышел.

Минут через пять в дверь постучали. Глафира не смогла обнаружить хоть каких-то мыслей, чтобы определить, кто стоит за дверью.

– Войдите, – подала она голос.

Дверь распахнулась, и на пороге оказался худощавый парень лет пятнадцати.

– Можно?

– Заходите, – не понимая, что происходит, ответила Глафира.

– Только просьба! – без обиняков заявил парень.