– Но я ведь и с ним успешно справился! – взмолился Викентий.

– Согласна, справился, но вода спортсмена всколыхнула и эту муть в душе.

– И снова не всё? – глядя на реакцию Серафимы, продолжил Викентий. – Да, армия… Там было жестоко! Но там не было желания самоуничтожения, там скорее было желание весь мир укокошить! Ну, да… Это обратная сторона одной и той же медали! Всё! Больше нет ничего! Я чист. Чего еще от меня ты хочешь?!

– Самой малости… – улыбнулась Серафима.

– Нет! – догадался Викентий.

– Да! – вздохнув, настаивала Серафима.

– Простить себя за нежелание простить родителей и доехать, наконец, до кладбища… – Викентий вздохнул, опустив глаза в пол. Потом закрыл их и очень тихо произнес: – Обещаю!

Серафима встала с кресла и подняла Викентия, обняла его и крепко прижала к себе. Тихие слезы освобождения просто лились из глаз Викентия. Боль ушла и не обещала вернуться…

Через какое-то время тишины Серафима воскликнула:

– Я знаю, что делать! – Схватила телефон и набрала Анфису. – Ты где? Где Наталья?

– Мы обе в больнице, – сообщила Анфиса. – Я мониторю ситуацию, она в реанимации с Ибрагимом. Все знают, что он 15 лет лежит, поэтому ее пустили.

– Передай ей трубку, мне надо поговорить! – скомандовала Серафима.

– Наташа, включи телефон на громкую и сделай так, чтобы Ибрагим слышал мой голос! – попросила Глафира, услышав в трубке голос Натальи.

– Ибрагим, ты, как работник Скорой, знаешь, что на физической смерти жизнь души не заканчивается. Ты же знаешь, что у Бога все живы. Ты знаешь, что уничтожая себя сам здесь, ты убиваешь себя в Вечности!

Ибрагим не мог отвечать, поэтому Серафима говорила без остановки всё, что считала возможным сказать.

– Прости людей вокруг! Прости себя, что ты не справился, разреши быть себе несовершенным. Предстань маленьким и слабым перед Всевышним. Повинись и попроси прощения, скажи Ему: «Ну, прости, что так получилось! Я не думал, что я такой мудак! Не осознавал! Гордыня закрыла разум, не было шанса!» Ты же знаешь, что Отец всегда прощает повинившегося блудного сына!

Тебе уже нечего здесь защищать и не от кого защищаться, ты стоишь перед лицом Вечности. Весь твой здешний хлам не имеет никакого значения! Если ты возьмешь с собой в Вечность ненависть, то там в ней и пребудешь до скончания веков. Оставь ее. Ненависть никогда ничего не строила, только разрушала. Разрушила и твою жизнь, и жизнь твоего старшего брата, которого ты так любил, и твоей жены, которую ты тоже хоть мгновение, но любил. Только любовь умеет строить! Прости себя, прости других – это просто. Надо просто захотеть попробовать…

Наташа остановила этот поток слов тихим возгласом:

– Глафира, он ушел. Выдохнул, расслабился, улыбнулся и ушел… Я его видела таким светлым только в начале наших отношений. Спасибо тебе, Глафира!

Слезы выступили на глазах Серафимы, она смогла сказать только: «Угу!» и отключилась.

Викентий подошел и обнял подругу. Она уткнулась ему в плечо, а через несколько минут развернула голову и, улыбаясь, посмотрела на вечерний город. Так они и стояли в обнимку, не задумываясь о времени, оба осознавая, что она не нарушила обещание! Она была с клиентом до конца. Ибрагим отказался от желания уйти самостоятельно, ушел по естественным причинам состояния здоровья человека, пятнадцать лет лежащего практически неподвижно.

Тишину нарушил сигнал смартфона: на банковский счет поступили деньги.

Единица с шестью нулями обоими была увидена впервые.

Так называемый дофаминовый приход от тысячного клиента был такой мощности, что Серафиму пришибло! Конечно, подсознание большую часть распределило на латание дыр в энергетике организма, случившихся за последние годы, но Серафиму всё равно распирало от пришедшей энергии…

Промучившись ночь от нежелания спать, утром она перешла в наступление: едва дождавшись того приличного момента, когда уже можно будить уставших друзей, она позвонила Анфисе:

– Собирайся, дорогая, срочно и прилетай к нам в гостишку, завтракаем и погнали!

– Куда? – ошарашено пробормотала сонная подруга.

– Куда глаза глядят! Я не могу сидеть на месте, мне надо на кого-нибудь израсходовать энергию! У тебя же не было тысячных, ты не знаешь, что это такое! И у меня еще не было! И эту бешеную пруху надо куда-то позитивно выплеснуть!

– А Викентий? – поинтересовалась Анфиса.

– Не могу его взять с собой! – поморщилась Серафима и насупилась, как маленькая.

– Почему?

– Не знаю! – капризно хлопнула себя рукой по лбу Серафима. – Мешается! Чую, что мешается! Хочу сама, хочу одна!

– Хорошо-хорошо! Без паники, я сейчас приеду и увезу тебя! А ему что скажем? – побоялась не спросить Анфиса.

– Ничего не скажем, просто удерем, он сам справится, большой уже мальчик!

Не дав Анфисе зайти даже на чашку чая в кафешку, Серафима заскочила в машину и заявила: «Хочу в Питер! Довези! Даже если на завтракала, полчасика не сможет уморить тебя голодом!»

Анфиса подчинилась, понимая что со второй ма происходит что-то невероятное, завела мотор и притормозила машину только уже в самом центре Питера:

– Здесь останови! – попросила Серафима, руководившая последние пять минут маневрами подруги по утренним улочками Питера. – И возвращайся домой. Дальше я сама! Спасибо тебе…

Анфиса проследила взглядом за Серафимой, которая дошла до моста и остановилась около мужчины. Мужчина стоял и задумчиво смотрел на воду. Прыгать с питерского невысокого моста, конечно, не было смысла, но человек думал, считала информацию Анфиса, о чем-то похожем. Серафима представилась, Анфиса, улыбнулась, понимая, что вторая ма нашла клиента, и отправилась обратно за Викентием, чтобы отвезти его в Москву…

– А вас как зовут? – спросила Серафима, держа руку мужчины, не отпуская.

Он так необдуманно ответил на протянутую руку Серафимы, что даже не успел сообразить, зачем он это сделал.

– Никита, – ответил, чуть помедлив, мужчина.

– Я бы долго могла придуриваться, кто я и зачем познакомилась с вами, но не буду, – пошла ва-банк Серафима и продолжила: – Времени лишнего нет. Я спасатель. Нахожу таких, как вы, и возвращаю к жизни. Поверьте, ваш случай самый легкий! И решается одной простой фразой: «Когда тебя бросает женщина, еще неизвестно, кому из вас не повезло!» Но дело сейчас даже не в этом, – думая о чем-то своем, продолжила Серафима. – Зачем я вам здесь? С вашим случаем справился бы любой начинающий спасатель, и даже надежнее было прислать вам студентку, чем меня! Зачем я к вам примчалась через 1000 километров со скоростью дикого лося, ну ок, лосихи?

Никита стоял ошарашенным. Такого монолога он не слышал никогда в жизни! Он понимал, что женщина ясновидящая, раз прознала о его мыслях и нежелании жить. Но более глупого способа спасти человека от яда, размышляя о своей выгоде от этого, он и предположить не мог!

Серафима замолчала и осмотрела человека с ног до головы. «Милый (говорят о мужчинах милый?) мужчина лет 45, опрятно одетый, гладко выбритый и немного, хотелось бы сказать, спортивного телосложения. В общем, обычный, симпатичный человек. На фиг я сюда примчалась?» – размышляла Серафима, ничего не понимая.

Никита прищурился, внимательно вглядываясь в Серафиму:

– А может быть я вам нужен, а не вы мне?

Дзынькнул телефон, на счет упало 50 000 рублей.

– Какой вы быстрый, однако! – констатировала Серафима, убирая в карман телефон.

– Справились с заданием? – ухмыльнулся Никита.

– С каким заданием? – сделала удивленный вид Серафима.

– Спасения жизни… – пояснил клиент.

– Почему с заданием?

– У меня мама была из ваших… Я знаю про вашу службу! Пойдемте! Она говорила, что ничего у Жизни не бывает случайным! – Никита взял Серафиму под руку и куда-то ненавязчиво потащил. – Я думаю, мое мимолетное желание выбора яда для себя было действительно неслучайным… Я психолог и не поддаюсь на такие глупости обычно, а тут как-то так подзанесло! Вы правы, хорошенькая аспирантка моего университета вполне сгодилась бы, чтобы вернуть меня к жизни. Но судьба послала вас, для которой, судя по вашему монологу, я слишком легкорешаемый орешек, значит, не вы мне нужны были, а я вам… Я здесь недалеко живу! Пойдемте, не бойтесь, я не маньяк!