Алесса… Не потому ли она позже выберет себе это имя?

Она потеряла сознание и проснулась уже в своей постели. Дедушка Омар нашел ее и перенес. Но ничего не сказал, кроме: «Борись».

Алесса пробудилась среди ночи. Дом скрипел и шатался, как корабль во время шторма. Ее укачало. Она встала и включила настольную лампу. Свет приоткрыл дверцу в иную реальность: в окне застыл силуэт собачьей морды с большими острыми клыками. Он смотрел пустыми глазницами и безмолвно вопил. Алесса закричала, ее стошнило на пол около кровати. Опять началось, подумала она и посмотрела в окно. Но там был всего лишь узор тонких трещин на стекле.

Она встала, пока монстр не вылез из-под кровати и не схватил ее за ногу, спустилась на кухню и сделала чай. Камин потух, Алесса разожгла огонь, подкинула бревен. Она смотрела на танцующие огни и слушала звуки дома.

– Деловая женщина переезжает в деревню и становится провинциальной девчонкой. Я могу написать об этом книгу.

Алесса засмеялась и подумала, что вместо чая предпочла бы бокал сухого вина. Завтра она купит бутылку и разопьет ее с Енисом. Почему нет? Развод оформлен. Когда она подписывала бумаги, Витторио даже не взглянул в ее сторону. Так что она имеет законное право поразвлечься. Так почему нет, м?

Огни камина убаюкивали, Алесса снова услышала шепот над ухом, как тогда, на чердаке, но не испугалась его. Она уснула в кресле и проспала до утра…

А ближе к обеду пришла Амина. Она первая прознала, что Алесса заселилась в новый дом. Ее дом.

Полусонная Алесса открыла дверь.

– Я поняла, что ты так и не познакомилась с моими детьми, – сказала Амина без приветствия и села на корточки. – Это Мустафа, Ибрагим, Аиша и Ниша.

Дети смотрели на свою тетю с затаенным страхом.

– О, а девочки-то близняшки, – Алесса потерла глаза.

Амина подняла правую бровь. Ей хотелось съязвить, но она сдержалась, – Алесса уловила это по знакомому выражению лица.

– Да. Но, знаешь, они совсем разные. Ниша – молчунья-тихоня, она умна, сдержана и любит играть в одиночестве. А Аиша вечно бегает, словно подстреленная курочка, неугомонная и слегка неуравновешенная.

– Прямо как мы с тобой, – заметила Алесса. Этот удар Амина тоже стерпела.

– Ты купила машину? – спросила она.

– Нет, я перевезла свою. Собственно, на ней я и приехала. Два дня потратила и кучу сил.

Амина сощурилась, будто ей слепило солнце.

– Значит, ты уже все решила?

– Пока нет.

– Будешь убеждать меня, что не планировала это заранее?

– Присядь за стол.

– Я постою.

– Сядь за стол, пожалуйста.

Амина села, а дети принялись бегать вокруг дивана. Все, кроме Ниши. Та осталась у ног матери.

– Мы же сестры. Давай не будем ссориться из-за денег, – сказала Алесса. – Мы столько лет не виделись. Уверена, нам есть, что рассказать друг другу.

Она решила предпринять одну попытку, чтобы примириться с сестрой, потому что в своей жизни Алесса никому не дает больше одного шанса.

– Дело не в деньгах, – ответила Амина. – Я столько трудилась, чтобы получить этот дом. Понимаешь…

– Я понимаю, – спокойно начала Алесса. – Понимаю и то, с какой целью ты привела сюда детей: чтобы разжалобить мое каменное сердце. Может, ты думаешь, что я привяжусь к ним, да так сильно, что захочу сделать очень щедрый подарок. Я понимаю, что ты считаешь это справедливым, – Алесса сделала паузу, чтобы дать ей осознать сказанное. Затем заговорила строже: – Но дедушка Омар принял решение. Почему-то он решил, что дом должен перейти ко мне. Наверно, ему надоело лицемерие, которым его окружали день за днем, – не знаю. Спросить мы его не можем. И все-таки я уважаю его решение. И тебе следует сделать то же самое. Теперь мне есть, о чем подумать. Пока что я не знаю, что делать с домом, но в любом случае я решу это САМА. Без посторонней помощи. И это будет МОЕ решение. Ты понимаешь?

Амина слушала с отвращением. Привыкшая всегда получать свое, она не ожидала такого отпора. Ей нередко отказывали, но детям – никогда. Да и каким же надо быть монстром, чтобы оставить ее деток на улице?

– Мне более чем понятно. Дети, уходим! – Амина подскочила со стула и направилась к выходу.

– Зачем ты уходишь, Амина? Сядь, я сделаю тебе чай.

– Да-да, ты сделаешь мне чай в своем новом доме, а потом мы вернемся в старую халупу с облезшими обоями и холодными полами. Мои детки постоянно болеют, потому что ты – жмотка.

– А ты тогда кто?

– Я – мать.

– Которая зарится на чужое.

Амина перешла на крик.

– Тебе не нужен этот дом! У тебя нет семьи! Богачка, которая бесится с жиру. А еще хнычешь тут о сестринских чувствах!

– И вот мы снова вернулись к тому, с чего начали. Давай не будем ссориться, Амина. Вы можете приезжать сюда каждые выходные, дети будут бегать по всему дому, а мы с тобой сплетничать на кухне, как две маленькие крыски. Мне нужна сестра, Амина, ну же, сделай шаг навстречу.

Алесса протянула руку. Амина скривила лицо и отвернулась.

– Если хочешь сестринской любви, ты знаешь, что нужно сделать.

– Я не собираюсь платить тебе за любовь.

Амина забрала детей и ушла.

– Ты совсем не изменилась, – сказала Алесса в закрытую дверь.

Из записей дедушки Омара:

«Не нужно бояться быть сильным…»

Дедушка Омар наплодил семейство борцов. И они не любили сдаваться просто так, без боя. Обратная сторона такого положительного качества: они не умели уступать и были отвратительно нетерпеливы. Но Омар уже покинул этот свет, так что какая ему теперь была разница?

После неудачной попытки надавить на сестру Амина была в бешенстве. Она чувствовала, что ее деток притеснили и не могла с этим смириться. Она сразу же нажаловалась матери и нашла поддержку в лице Джана. Пока двое обсуждали, как несправедлива к ним судьба, Ламия помалкивала. Она полировала тряпочкой карманные часы и любовалась их блестящей поверхностью, в то время как дети расхаживали по комнате и решали, как быть дальше. На столе стояла рамка с фотографией Омара. Ламия с удовольствием забрала ее себе.

– Я не могу поверить, что дедушка Омар мог обделить моих деток! Наверняка Аська как-то подстроила это. Мама, тебе что-нибудь известно? – Амина напоминала кошку, которая ищет в песке место поудобней.

– Надо просто договориться, – сказал Джан. Он был лохмат и мучился головной болью. Джан почти не помнил прошлой ночи. – Предложить ей что-то.

– А почему я должна ей что-то предлагать? Она не заслужила даже дедушкиного носка.

– Можно дать ей денег. Скинемся и… – Джан схватился за голову: венка на лбу больно пульсировала. Сейчас отпустит…

– Вот сам и скидывайся, – возмутилась Амина, изогнув спину, как пантера перед броском. – Хоть со скалы, хоть в реку. А у меня нет лишних денег!

– Да заткни ты пасть! – Джан чуть не упал со стула. Голос сестры действовал на него, как соль на рану.

– Эй! – Амина уткнулась руками в бока. – Не говори так со мной, испорченный мальчишка! Мама, и ты позволишь ему?

Джан немного остыл. В конце концов, им надо объединиться.

– Ладно, извини. Но нельзя же быть такой упрямой! Нужно дать меньшее, чтобы получить большее.

Амина поняла его слова по-своему.

– Предлагаешь как-то облапошить ее? Мама, а ты что об этом думаешь?

Ламия отвлеклась от красоты своих часов.

– Думаю, надо навестить дочь.

Алесса с Енисом решили отправиться в город, чтобы сделать кое-какие покупки для дома. Алесса предложила сесть в машину, но Енис настоял на пешей прогулке. Город маленький, дороги узкие, зачем создавать лишние проблемы, если его можно обойти целиком за пару часов?

Когда они вышли, Алесса с гордостью осмотрела свой одинокий бледный дом, спящий посреди леса. «Домик, да у тебя анемия!», шутливо заметила она. Заросли скрывали вид на город и на вершину холма.