– Что ж теперь делать? – робко спросил Денис.
– Сялгадома пришёл из Тона ши, и его нужно отправить назад. Тогда в вашей семье опять воцарится согласие. Снимайте панары! Я их постираю, а ты, Денясь, наколи щепок. Тем самым топором, которым вчера хотел меня зарубить. Потом разожги самовар.
Муж и жена послушно стянули с себя рубахи и отдали Инжане, которая сразу же побежала с ними к Челновой.
Вернулась она, дрожа от холода, бросила на лавку мокрые панары и принялась дышать на красные от ледяной воды пальцы. Самовар к этому времени уже стоял на столе.
– Молодец! – похвалила Дениса Инжаня. – Можешь быть спорым, когда захочешь.
Отогрев руки, она повесила мокрые панары перед печью, взяла из шкафа мёд и пачат, села за стол.
– Утомилась я, совсем утомилась! – вздохнула она. – Сил уже нет…
Денис не понял, к чему это сказала Инжаня, а Варвара сочувственно посмотрела на неё. Всё поняла. Оз-ава поймала её взгляд и испугалась: «Не расскажет ли Толга мужу о моей болезни?» Чтобы поскорее отвести разговор, она спросила по-мокшански:
– Толганя, чего ты мёд не ешь?
– Не хочется, – ответила Варвара. – Разлюбила его запах и вкус. Вот были б у тебя мочёные яблоки…
– Кисленького захотела, – лукаво подмигнула ей Инжаня. – Что ж, принесу сейчас яблочки из бохаряма.
Она накинула шубку, вышла во двор и скоро принесла миску с мочёной антоновкой.
– Ешь хоть все! Не стесняйся, ежели так хочешь.
Подвинув яблоки поближе к Варваре, она сказала ей по-русски:
– Видишь, каким Мина был верным! Женился на красавице-богине, а покойную Полё не забыл. Так и не полюбил Ведь-аву… Как думаешь, Денясь бы так смог?
– Ведь-ава чертовка. Трудно полюбить чертовку…– ответил за жену Денис, хотя и не понял, о какой Полё зашла речь.
– Ведь-ава не чертовка! – мягко возразила Инжаня. – Когда-то вы, рузы, звали её Мокошью и поклонялись ей как богине. Тогда вы ещё не верили в Тройцю: ни в огненного демона пустыни, ни в его распятого сына, ни в Святого Духа.
– Кого ты назвала демоном? – ужаснулся Денис. – Неужели Бога-отца?
– А кого ж ещё? Когда-нибудь ты откажешься от него. Не тряси головой! Ты ж грамотный. Вот и прочти вашу священную книгу.
– Читать не люблю, но Евангелия одолел…
– Так я не про них, а про Ветхий Завет. Ах да, вам же его попы не позволяют читать! Даже в руки не дают. Так я тебе его подарю, ежели пообещаешь, что осилишь.
Денис опасливо посмотрел на Инжаню и… кивнул: ему любопытно было посмотреть, что написано в запрещённой мирянам книге.
– Дам я тебе его, дам, не сомневайся даже, – посулила Инжаня. – Прямо сегодня. Открой там Исход и найди слова: «Обличие же славы Господни яко огнь пламенуя на версе горы». Прочти внимательнее и задумайся, что же это за Бог у вас такой.
– Какой уж есть, – недовольно бросил Денис. – Другого нам всё равно не дадено.
– Это почему же не дадено? – удивилась Инжаня. – Когда-то вы верили в других богов. Тех же, что и у нас. Токмо звали вы их иначе…
Денис недоверчиво посмотрел на Инжаню. Ну, откуда она всё это узнала? Наверняка придумала! К тому же, ему претил разговор о языческих богах: он хоть и не был сильно верующим, но всё-таки родился в христианской семье и был крещён в младенчестве.
– Русские даже в глухих деревнях тех богов забыли, – сказал он. – Не можешь ты ничего о них знать.
– Да нет, знаю! Потом скажу, откуда, а сейчас у нас есть дела посерьёзнее. Прогнать надо сялгадому, чтоб у вас с Толгой были совет да любовь! Чтоб ты любил её до самой смерти, как Мина свою Пелагею.
– Ворожи! – кивнул Денис, хотя и не верил, что заклинания смогут вернуть расположение Варвары.
Инжаня поднялась, подошла к печи, пощупала панары и повернулась к чете.
– Влажные они ещё, но это даже хорошо. Значит, у меня будет время поговорить с кажным из вас, – сказала она и повернулась к Варваре. – Толганя, оставь нас с твоим мужем вдвоём!
Та насторожилась и не сдвинулась с места.
– Я же тебе сказала: оставь нас! – приказным тоном повторила Инжаня.
На этот раз Варвара повиновалась и, забыв накинуть верхнюю одежду, выбежала в сени. Там было холодно, как на дворе, а ведь она была голой по пояс. К счастью, дрожать ей долго не пришлось. Инжаня задала Денису всего один вопрос.
– Денясь, тебе придётся выбрать между мечтой о поместье и Толгой. Между журавлём и синицей, если говорить как рузы…
– Хочу поймать и журавля, и синицу сразу.
– Не выйдет, Денясь! Ты же видишь: Толга хочет остаться здесь. Она мокшава, и ей тяжело среди рузов. Так что же ты выберешь?
Денис вздохнул и через силу произнёс:
– Толгу. Я привязался к ней. Если б не она, меня бы сейчас не было в живых.
– Спасла тебя не она, а Вирь-ава.
– Неправда! – резко ответил Денис. – Дева леса нас спасла лишь потому, что накануне ей молилась Толга.
– Вот не знала… – хмыкнула Инжаня. – Теперь честно ответь мне: в Томбу, к Василию, поедешь?
– Нет.
– Этого ответа я от тебя и ждала … Ну, а теперь надевай поскорее шубу и айда в сени. Твоя жена там уже окоченела.
И правда, Варвара вернулась вся в мурашках, с посиневшими губами.
– Что ж ты так? – со смехом спросила её Инжаня. – Почему шубейку забыла набросить?
– Волновалась, – ответила та.
– Из-за Дениса?
– А из-за кого же ещё? Он, может, и свинья. Нас, может, и поженили насильно… но я уже не знаю, как без него жить. Люблю я его.
– А если он уедет в Томбу и оставит тебя здесь? Что ты тогда станешь делать?
– Не хочу даже думать об этом! Сделаю всё, чтобы не потерять его.
– Тогда ты неправильно себя ведёшь. Не давать мужчине – это верное средство не удержать его, а утратить навсегда. Зря ты его так наказываешь. Нужно подавлять в себе обиду.
– Дело не только в обиде. Меня он начал бесить. Меня тошнит от запаха его пота.
– От запаха пота? – изумлённо подняла брови Инжаня.
– Да.
– Вспомни дорогу в Томбу. Тебя ведь корёжило и от запаха лещей?
– Да, аж выворачивало.
– Выходит, не только мужнин пот тебя раздражает, но и вяленая рыба… Да ещё мочёных яблочек тебе хочется… – засмеялась Инжаня. – Поздравляю тебя, Толганя!
– С чем? – удивилась Варвара.
– Ты ведь ни разу не рожала… но неужели подруги тебе ничего не говорили?
– Хочешь сказать…
– Да, Толганя! Мечта твоя сбылась. Будь с Денисом ласковей и постарайся больше думать о ребёнке.
Инжаня позвала Дениса, подошла к печи и пощупала панары. «Подсохли!» – сказала она, сняла их с жерди, расстелила на скамье, посыпала солью и начала напевать:
Модань кирди Мастор-ава,
Сявок Толгать обжаманза,
Сталманза, кяжанза.
Валхток кувалманза,
Панть кочкярязонза.
(Повелительница земли Мастор-ава,
Возьми обиду Толги,
Её гнёт, её гнев.
Спусти по спине,
Выгони к пяткам.)
Пропев мормацяму, она открыла дверь в избу и сказала:
– Сейчас Мастор-ава выпроводит сялгадому. Гнать будет в Тона ши, в руки самого Мастор-ати. А вы подождите пока надевать панары. Тешьтесь. Прямо здесь.
Денис недоумённо посмотрел на Инжаню:
– Тешиться при тебе что ли?
Та оделась и вышла во двор, оставив их наедине…
Варвара подошла к мужу, обняла его и прошептала: «Прости меня, Денясь!»
Глава 27. Русский выков
Ночь была кристально ясной, и Денис, выйдя во двор до рассвета, не сразу вернулся в избу. Он, словно заворожённый, разглядывая небо. Редко когда увидишь такое изобилие звёзд! Под небесным Коромыслом[1] он рассмотрел туманное пятно, а в Стожарах, помимо шести самых ярких огоньков, различил множество других – тусклых, едва заметных…