– Все в порядке? – спросил его Джек.

– Да, вот решил было, вдруг заработает, – оправдываясь, виновато произнес Пирсон, отряхивая одежду и глядя в перепуганные глаза подошедших сзади Евы и Морония.

– А ведь заработало… – произнес Мороний и указал жестом вглубь прохода.

Когда все повернули головы, то стало видно, что где-то впереди тускло зажглась желтая лампочка на стене. Проморгавшись, она стала давать ровный, хотя и очень слабый свет. Вдалеке зажглось еще несколько ламп, и стало видно, что тоннель не только загибается вправо, но еще и раздваивается метрах в ста от того места, где они стояли.

– Должно быть, работает от аккумуляторов, – сказал Пирсон. – Надолго их вряд ли хватит, но зато идти будет веселее.

– Странное у вас представление о веселье, – пробурчал Мороний и нагнулся, чтобы поднять какой-то предмет с земли. Когда он выпрямился, все увидели в его руках покрытый толстым слоем льда пистолет «Люгер». Посветив лучом фонаря в сторону, он внезапно выхватил из темноты лицо мертвеца, привалившегося к стене. Череп скалил неровные зубы и смотрел прямо на них, рука давно отвалилась и лежала рядом с телом, словно запчасть неисправного манекена. По остаткам истлевшей одежды невозможно было определить, кто это. Ева вскрикнула, а Мороний отшатнулся в сторону, пробормотав: – Фу, какая мерзость!

– Идемте, – скомандовал Джек. – Пройдем немного вперед и посмотрим, нет ли там выхода на поверхность. Надеюсь, никто из вас не хочет остаться здесь на ночь?

На развилке стояло горнопроходческое оборудование, полтора десятка железных тележек, заполненных скалистой породой, валялись кирки, ломы и какие-то бочки. В неровном свете тусклых ламп были видны четкие надписи, выведенные по трафарету белой краской на стене. Даже здесь немцы старались иметь – порядок.

– Сначала пойдем по левому проходу, – сказал Джек. – Если что, потом вернемся сюда.

Вернуться сюда пришлось гораздо раньше, чем они думали вначале. Пройдя около трехсот метров по проходу, дорога снова раздвоилась, и они снова пошли налево. Узкий коридор закончился мощной бетонной стеной с плотно запертой бронированной дверью и орлом со свастикой в когтистых лапах. На двери и стенах были видны следы пожара и копоти, на полу лежали проржавевшие насквозь старые гильзы, которые хрустели под ногами, словно скорлупки от орехов.

Дверь открыть не удалось, и тогда они пошли по правому проходу, который довольно скоро резко нырнул вниз под углом почти в сорок пять градусов. Осторожно шагая по скользким шпалам, словно по лестнице в ад, они вскоре убедились в том, что этот тоннель был затоплен. Толстый слой прозрачного льда покрывал все дно тоннеля, и посветив сквозь него вниз, Джек сказал:

– Не ступайте на лед! Я уверен, что он довольно толстый, может даже в несколько метров толщиной, но испытывать судьбу мы не будем. Насколько я могу видеть, рельсы уходят вниз, и нам с вами никакого толку от этого знания нет.

– Дайте хотя бы взглянуть! – произнес Мороний, осторожно ступая на гладкую искрящуюся поверхность. Он опустился на колени и приложил фонарь прямо к обледеневшей поверхности, направив луч вертикально вниз. Зачарованно рассматривая удивительную картину прошлого, старик произнес: – Поразительно! Я никогда не думал, что лед может быть настолько прозрачным. Клянусь вам, я вижу шпалы, уходящие вниз на несколько десятков метров вперед! Мне кажется, там что-то есть.

– А я клянусь вам, – ответил Джек, – что если мы не найдем выхода отсюда до наступления ночи, то вы сможете любоваться ледяными узорами целую вечность! Вставайте, Мороний, хватит там ползать. Нам надо выбираться наверх.

Вернувшись к развилке с вагонетками, Кайл предложил сделать небольшой перерыв.

– Друзья, мне кажется, мы все, ну может быть за исключением Джека, уже здорово утомились. Мы почти пять часов на ногах, а это значит, что нам нужен отдых. Ева, у тебя в рюкзаке должен быть провиант. Давайте немного подкрепимся, прежде чем исследовать правый тоннель. Уверен, это пойдет всем нам на пользу.

– Не возражаю, – тут же отозвался Мороний.

– Я тоже «за», – сказала Ева и с наслаждением стянула с плеч лямки своего рюкзака.

Пирсон снял рукавицы и принялся проворно расстегивать ее рюкзак. Он извлек газовую плитку, несколько плотных брикетов и пару консервных банок. Разведя огонь, он поставил на нее первую консервную банку, и вскоре воздух наполнился ароматом тушеного мяса с овощами.

– Божественный запах! – сказала Ева, присаживаясь рядом с Кайлом.

– Я тоже проголодался, – ответил антиквар и, подтащив к костру старую канистру, уселся на нее.

– Вы бы хоть сначала убедились, что в канистре нет керосина, – сказал ему Джек, указывая на пламя газовой горелки. – Вы сидите прямо на пороховой бочке!

Мороний вскочил, отталкивая канистру в сторону, и все дружно засмеялись. Джек принес кусок деревянной шпалы и приспособил ее на колесе одной из вагонеток. Получилась довольно удобная скамья.

– Угощайтесь, – Пирсон протянул банку Еве.

Женщина с удовольствием зачерпнула ложкой ароматное мясо и втянув ноздрями сладкий запах, почувствовала, как в животе заурчало. Кайл передал ей кусок хлеба. Затем он достал вторую банку и хотел открыть ее, но Джек отвел его руку в сторону:

– Мы не знаем, как долго нам придется пробыть здесь. Давайте привыкать экономить пищу.

Ева застыла на месте, пережевывая кусок говядины. Она стыдливо заглянула в банку и поняла, что за несколько секунд уже успела запихать в рот около трети. Медленно передав банку по кругу, она отпила глоток из фляги с водой и виновато посмотрела на Джека. Мороний, приняв у нее банку, тут же постарался зачерпнуть из нее как можно больше.

– Джек, не стоит пугать присутствующих голодной смертью, – укоризненно сказал Пирсон. – У нас полно еды и всем хватит…

– Хватит на сколько? На сутки? А что мы будем есть дальше?!

– Ну, вряд ли мы пробудем здесь больше суток.

– Даже если мы найдем другой выход на поверхность, нам еще предстоит найти наши сани и добраться до самолета. Есть надо экономно, и это не обсуждается!

Джек вырвал банку из рук Морония и передал ее Кайлу. Старик недовольно посмотрел на него и жадно забросил в рот оставшийся кусок хлеба. Пройдя службу в армейском спецназе, Стоун слишком хорошо знал, что такое голод и отсутствие источника энергии в долгом походе. Для восполнения энергии ему приходилось есть лягушек и змей, но здесь, в ледяном тоннеле посреди Антарктиды, не было ни того, ни другого. Здесь повсюду была одна белая смерть, и пожалуй, сейчас только он один сознавал это.

Пирсон поддел ложкой кусок говядины, опустил ее вниз, чтобы зачерпнуть немного овощей, но услышал лишь, как ложка жалобно шкрябнула о пустое дно банки. Виновато посмотрев на Джека, он протянул ему свой кусок хлеба и флягу с водой.

В наступившей тишине Джек молча тщательно пережевал хлеб и хорошо запил его. Поднявшись, он ровным голосом сказал:

– Три минуты привести себя в порядок. Затем выдвигаемся.

С этими словами он зашел за угол вагонетки и расстегнул ширинку. В суровых условиях ему приходилось действовать сообразно обстоятельствам. Ева недовольно фыркнула и отвернулась, в то время как Пирсон с Моронием, переглянувшись, пошли вслед за Джеком.

Идти по основному туннелю было немного проще. Он был значительно шире своих боковых собратьев и довольно неплохо освещался лампами на стенах. По пути им попалось несколько металлических дверей, за которыми, в основном, располагались вспомогательные помещения – небольшие комнаты для отдыха караульных, компактные слесарные мастерские с верстаками и токарными станками, кладовые с разрушившимися от времени полками и грудами пыльных ящиков на полу.

В одном месте их взорам предстал довольно большой зал. Он был абсолютно пуст, а потому было трудно определить его первоначальное назначение. Мистически настроенный Мороний предположил, что это был зал для торжественных церемоний, в то время как Пирсон высказался более прозаично, указав на то, что это могла быть заготовка для размещения большого производственного цеха. Глядя на голые серые стены и столбы из грубого бетона, поддерживающие слегка закругленные арочные своды потолка, Джек был склонен принять версию Кайла. Это было производственное помещение, которое, впрочем, видимо, не успели задействовать по назначению. На полу и стенах не было абсолютно никаких следов того, что раньше здесь было установлено хоть какое-нибудь оборудование.