Джек почти пробежал вестибюль корпорации «Атлантис», миновал вращающиеся двери и выскочил на свежий воздух. Смахнув слезу, некстати появившуюся в уголке глаза, он быстрым шагом пробежал вниз по лестнице, перепрыгивая сразу несколько ступенек, и на ходу достал ключи от машины. По небу вновь пронеслись раскаты грома, и первые капли дождя темно-серыми точками принялись заполнять поверхность асфальта, перекрашивая его из светлого в темный, почти черный цвет. Плюхнувшись на водительское кресло, он втопил педаль газа в пол, и машина, засвистев покрышками, с ревом резко рванула с места.

Невдалеке яркая зигзагообразная вспышка прочертила свой силуэт на темном небе. В тот же миг с неба обрушилась лавина дождя и накрыла собой город. Детектив рефлекторно включил дворники, которые едва ли поспевали очищать лобовое стекло от потоков воды. Слезы все же прорвали его мужскую оборону, но сейчас он был один, и никто не мог этого видеть. Джек провел ладонью по раскрасневшемуся лицу, словно пытаясь смахнуть с него невидимую пелену, но он уже знал, что приготовил для него его мозг, и ничего не мог с этим поделать. Это страшное воспоминание он видел уже сотни раз.

Машина объята пламенем, к Джеку тянутся руки с вытатуированным символом 77 на запястье.

Капли дождя падали на несущийся по улице автомобиль и превращались в диковинные косые линии. Мелькающий поток воды за окном перемешался с воспоминаниями, создавая причудливую и одновременно страшную реальность. Пытаясь убежать от нее, Стоун еще сильнее вдавил педаль газа, заставляя двигатель буквально реветь от натуги. Красный сигнал светофора уже ничего не значил для него. Джек выскочил на перекресток и только тут услышал сбоку испуганные гудки несшихся на него автомобилей. Резко развернув машину, он чудом разминулся с черным шевроле и под оглушительный рев клаксонов перескочил на соседнюю полосу. Прилив адреналина вернул его к реальности, вытеснив из головы неприятные воспоминания.

Джек сделал глубокий вдох и попытался сосредоточиться. Куда он несется? Зачем?

Однако его мозг нашел ответ на этот вопрос даже раньше, чем детектив осознал его. Опустив боковое стекло, он позволил дождю ворваться внутрь салона автомобиля. Джек с удовольствием подставил свое лицо под поток ударившего его прохладного воздуха, чувствуя, что это приносит ему долгожданное облегчение. Теперь он знал куда едет. В таком темпе до лавки Морония оставалось не более десяти минут.

Поздний вечер и разгул стихии за окном сделали улицы совсем пустынными и безлюдными. Дождь барабанил по крыше и заливал лобовое стекло, в то время как щетки едва справлялись с натиском внезапной стихии. Сквозь расплывчатые ручейки огни светофоров напоминали причудливые разноцветные змейки, уползающие под порывами ветра в разные стороны. Джек вел машину плавно и быстро одновременно. Его руки на полном автопилоте вращали руль темно-синего форда, направляя автомобиль по странной зигзагообразной траектории. Он сворачивал с одной улицы на другую, совершенно не имея никакой цели. Сейчас его сознание находилось словно в затянувшемся трансе. Визит в корпорацию «Атлантис» и вид подопытных арсантов разбередили не только его душу, но и подняли внутри небывалые слои воспоминаний. Сейчас перед ним вставали картины прошлого, о которых он в обычной жизни старался не вспоминать.

Хотя кого он обманывает? Себя? В действительности он вспоминал те трагические события каждый день. Каждый день перед его внутренним взором вставала картина перевернутого автомобиля, объятого пламенем. Он, юный подросток, тогда так и не успел расспросить родителей о причинах их внезапного бегства. Ему было просто не до этого. В его детской жизни в то время были совсем другие интересы – игра в футбол, походы с друзьями в кино и катание на велосипеде. До сегодняшнего дня, когда он вновь, спустя много лет, увидел Кайла Пирсона, Джек практически не помнил, что иногда мать приводила его к себе на работу. Джек не помнил, а скорее даже не понимал, чем занимались его родители. Он знал, что они были учеными, и этого ребенку было вполне достаточно. Если бы не шапочка с проводками на голове юного арсанта, Джек ни за что не вспомнил бы, что когда-то и сам проходил похожие тесты в лаборатории своей матери. К счастью, он никакими гениальными математическими способностями не обладал, да и вообще учиться ему было неинтересно.

И вот картина горящего автомобиля вновь стояла перед ним. Каждый раз, когда Джек пытался вспомнить предшествовавшие аварии моменты, у него ничего не выходило. Он не помнил ни того, что было до, ни того, что произошло после. Иногда Джек даже думал, что кто-то нарочно стер ему память, но более вероятно, что эта частичная амнезия была последствием той аварии или последовавшего за ней лечения в госпитале, где ему каждый день ставили какие-то капельницы с лекарствами, тормозившими чрезмерную активность мозга после черепно-мозговой травмы. Единственное его смутное воспоминание – это рука с татуировкой в форме перекрещенных семерок, которая протягивается к нему, чтобы вытащить его из горящей машины. Но когда он протягивает свою детскую руку навстречу, то ее грубо отталкивают в сторону, а рука с перекрещенными семерками на запястье выдергивает из-под тела его матери голубую папку с тесемками и логотипом «Атлантис Корпорэйшн». То, что находилось в этой папке, очевидно, было важнее его жизни и жизни его родителей. С тех пор Джек ненавидел «Атлантис» и все, что было с ней связано. С тех пор он дал себе клятву найти проклятых «семерок» и покарать их за убийство своих родителей. Вся его жизнь с того момента, как он вышел из больницы осиротевшим подростком на улицу, была подчинена только этой цели. Занятия спортом, служба в армейском спецназе, а после в полиции – все это было частью его длинного пути. Расследования, длиною во всю его сознательную жизнь.

В голове засела и крутилась как заезженная пластинка, фраза капитана Мерфи: «Их не существует, Джек. Это только твоя фантазия».

Джек отогнал неприятное видение и вытер со лба выступившие капли пота. Внезапно до него дошло, что сумасшедшая гонка по городским улицам давно завершилась, и теперь он сидит в небольшом переулке внутри своей незаглушенной машины. Гроза закончилась столь же внезапно, как и началась. Дождь все еще стучал по крыше автомобиля, но уже терял свою силу, постепенно переходя в мелкую морось. Джек привычно бросил быстрые взгляды по сторонам, стараясь сориентироваться, и вдруг все понял. Он уже бывал на этой улице раньше. Пока он предавался своим воспоминаниям, его ноги подсознательно принесли детектива к лавке Морония.

Судьба словно играла с ним, подкидывая загадки одну за другой. Впрочем, визит сюда был вполне логичен – именно здесь он получил первый кусочек пазла, собрать который он должен был самостоятельно. Что ж, у него и впрямь были вопросы к владельцу лавки, который явно многое не рассказал Джеку во время их первого знакомства.

Подойдя к двери антикварно-букинистической лавки, Джек заметил висящую за стеклом табличку «закрыто». Он уже протянул было руку к бронзовой кнопке электрического звонка, когда порыв ветра слегка колыхнул дверь. Мягко нажав на нее, Джек удостоверился, что дверь не заперта, и это было не очень похоже на осторожного Морония. Присмотревшись к деревянному косяку, покрытому коричневым лаком, Стоун увидел характерные следы вмятин на его поверхности. Дверь явно открыли с помощью металлической фомки.

«С замком возиться не стали. Действовали грубо, но эффективно», – подумал Джек, и его рука автоматически скользнула за револьвером в плечевой кобуре.

Медленно отворив дверь, Джек аккуратно придержал пальцами язычок колокольчика, чтобы тот не выдал своим мелодичным звоном его присутствие. Внутри царил полумрак, но из дальнего угла зала, сквозь стеллажи с книгами пробивалась узкая полоска света. Она шла сверху, со второго этажа, где вчера Мороний, сидя в своем кожаном кресле, разглагольствовал о происхождении человечества.