Быстро завёл автомобиль, развернулся и проследил, где селянка живёт. На следующий день подъехал к колхозному стаду, угостил пастуха дорогими сигаретами и за разговором, ненавязчиво, получил все необходимые сведения о примечательной телятнице.

– Ты ведь хочешь выйти замуж? Иметь детей?

– А кто ж не хочет?

– Наверное, у тебя есть затруднения?

– А у кого их нет! – Дарья отвечала настороженно, с внутренним вызовом: она не любила говорить о себе. – Вы-то откуда знаете обо мне, и что от меня нужно?

– Призвание у меня такое – помогать тем, кому не повезло, и духовно, и материально. Ты одна из них.

– Духовно? Так Вы, Роман, священник?

– В некотором роде. Я возглавляю христианское течение, которое стремится восстановить первоначальные каноны христианства, в их истинном смысле.

– Странно… Но зачем я вам. В Бога я не верую, даже в комсомоле состою. И затянуть меня в свою веру навряд ли вам удастся… Гордая я…

– К вере ты придёшь сама… позже, а сейчас мне нужна твоя помощь, кстати, небескорыстная.

– То есть за деньги? – встрепенулась Дарья, и её синие глаза блеснули в свете взошедшей полной Луны.

Разговаривая, они шли к деревне, и не замечали, как появились звёзды и вечный спутник безоблачных вечеров – Луна.

– Да, и немалые.

Опытный Асмодей заметил перемену в настроении девушки и понял, что нащупал её чувствительную струну. Однако все карты раскрывать сразу не стал. Когда подошли к автомобилю, который одиноко темнел у дороги, он сказал:

– Я предложу тебе работу чисто женскую, но с определёнными ограничениями и условиями, которые, в принципе, не являются обременительными, даже приятными, но потребуют неукоснительного соблюдения. Зато за год ты заработаешь приличную сумму денег и сможешь устроить свою жизнь получше, чем в этой деревеньке. А у богатой невесты всегда найдутся женихи, как ты понимаешь.

– Интересно, интересно… – дрожащим от внезапного волнения голосом, явно смущаясь, повторяла Дарья.

Она умерила свой норов и уже выглядела растерянной, потому как не знала, что ответить на предложение незнакомца. Но он опередил девушку:

– Я загляну к тебе через денёк, а ты настройся и обдумай в целом: пойдёшь ли ты на то, чтобы жизнь твоя круто изменилась.

– Так что же от меня нужно? – почти вскрикнула она.

На что Роман спокойно ответил:

– Через денёк.

Пожал девушке руки, перекрестил её и сел в автомобиль.

Долго ещё Дарья смотрела на оседающую по дороге в тусклом свете пыль и удаляющиеся красные огоньки. Потом вздохнула, подняла глаза на усеянное яркими точками небо, передёрнулась от вечернего озноба и в задумчивости, неторопливо пошла домой. Навстречу ей из дворов неслось мычание пришедших с пастбища коров, лай собак и кудахтанье запоздавших на насест кур.

Всё прошло, как было задумано, хотя и с накладкой, что часто случается в непростом, серьёзном деле. Впрочем, это выяснилось позднее и последствий не могло иметь… Так казалось…

Кирилл остался страховать у двери, а Антоний, сдерживая внутреннюю дрожь, уверенно направился к мощам, расположенным в центре на специальном пьедестале в небольшом металлическом ящике. Хранилище было разукрашено позолоченными узорами и закрыто сверху сверхпрочной стеклянной крышкой.

Он уже успокоился, представив твёрдый взгляд своего духовного наставника и его последние напутственные слова, поэтому все действия совершал уверенно и профессионально. Даже уличный свет, проникающий в собор сквозь стёкла купола и узкие высокие окна, не отвлекал. А многочисленные картины с библейскими эпизодами и ликами святых, по которым стелились светлые полосы, старался вообще не замечать. Только чутко прислушивался к тяжёлой, напряжённой, как стальная струна, тишине. И всё-таки сердце стучало учащённее обычного, а затылок заметно влажнел. Это несмотря на то, что Антоний прошёл специальную психологическую подготовку как исполнитель важного этапа задуманного.

Чёткими движениями отключил сигнализацию, открыл незаметную для непосвящённых дверцу, набрал шифр на кодовом замке и с удовлетворением услышал щелчок! Плавно поднял крышку… Нащупал кисть руки и почувствовал шероховатость высохшей кожи. “Есть!” – подумал с удовлетворением и второй рукой достал нож. Кожа поддалась легко. Вскоре отрезанный кусочек лежал в целлофановом пакете.

И тут Антоний увидел слегка согнутый палец, который лежал незаметно в уголке, но почему-то выглядел светлее остальных останков и будто подзывал к себе. “Для надёжности отрежу и оттуда, – со спонтанной решимостью подумал он, – учитель похвалит!” Но только нож коснулся пальца, как в глазах проскочила яркая вспышка! И он на мгновение потерял сознание. Очнулся от звона в затылке. Похоже, отключался на секунды, так как остался на ногах. Помотал головой, проясняя взгляд, оглянулся и лихорадочно, преодолевая слабость в теле, поторопился закончить. Для чего всё проделал в обратном порядке в ускоренном темпе.

Когда они с Кириллом снова заняли место в коморке под лестницей, с улицы донёсся звон колокола часов, установленных в здании городской ратуши. Наступила полночь…

Через неделю после описанных событий средства массовой информации всего Мира разнесли шокирующую новость – при просмотре записей скрытых кинокамер, установленных в знаменитом соборе Ватикана, определили, что кто-то ночью вскрывал хранилище мощей известного святого! Подробностей не сообщалось, только отмечалось, что останки все на месте и ничего не украдено. Проводится тщательное расследование инцидента с проверкой всех служителей собора, усилена охрана, заменена сигнализация…

Шум леса ласкал слух мелодичной песней со своей неповторимой гармонией. Звуки то глухо тянулись, то вдруг резко обрывались и отзывались высокими тонами где-то в вышине, в верхушках сосен. Затем неслось низкое у-у-у, подхватывалось ветром и стремительно взметалось вверх свистящей свирелью!

Так слышалось и ощущалось Роману, совершающему свою вечернюю прогулку по лесной тропе. День выдался, пожалуй, самым удачным за последнее время, отчего душа пела! Всё необходимое для начала процесса воскрешения святого-апостола было собрано здесь, в лесной резиденции: кусочек кожи, доставленный Антонием и Кириллом из собора Ватикана и женщина, суррогатная мать, простая крестьянка Дарья, которая должна выносить и родить. Это будет только начало. Если воскрешение, то есть рождение, пройдёт успешно, то впереди ждут новые, великие события и последствия! Многое может измениться с возвращением основ христианства.

Лавина мыслей и планов обрушилась на Романа. Захватывало дух! Хотелось вместе с чарующими звуками взлететь туда, за верхушки деревьев, и парить в бесконечном божественном пространстве.

Радовало, что удалось решить вопрос с суррогатной матерью. Когда Дарья услышала сумму, которую она получит за то, что выносит чужое дитя, причём с получением солидного аванса, то думала не долго. Она и жить согласилась здесь в лесном доме, чтобы находиться под присмотром, исключив всякие случайности. Ребёнок-то был от важной, богатой особы. Так ей пояснил Роман.

Но самое главное – удалось со второй пробы оживить нужное количество клеток, над которыми уже поколдовал Афанасий Никитович. Результат обнадёживал. На завтра намечается основной этап: помещение оплодотворённой яйцеклетки с клоном в чрево Дарьи. А потом… Всего лишь девять месяцев! От восторженных мыслей у Романа голова шла кругом. Он остановился и с блаженной, детской улыбкой присел на мшистую землю.

После приезда из Италии и вручения учителю частицы мощей, Антоний почувствовал, как сильно устал. Получив лестные отзывы в свой адрес и благословение на будущее, удовлетворённый, он отправился отдохнуть в свою спальню. Кирилл уже давно спал после сытного обеда.