И вот недавно Барон им объявил, что он найдет случайного человека для этого дела, который будет в неведении до последнего момента, а как произойдет первая смерть уже не сможет отказаться исполнить все до конца под страхом его разоблачения и выдачи властям, а если такого не найдется то он все сделает сам не подвергая других риску, хотя это и будет нарушением обряда, по причинам о которых видимо знали только сам Барон и Стражи.

И вот после нескольких неудачных попыток, Барон исполнил задуманное, и я оказался в его доме у Желтого замка. Но познакомившись со мной, у Стражей и у Барона возникли серьезные опасения, что меня моно будет запугать и заставить подчиниться их воле. И поскольку времени что-то изменить уже не было, они решили исполнить обряд таким образом, чтобы сохранить его действенность, но и исключить при этом негативные последствия для кого бы то ни было.

Но для этого им опять был нужен я, и теперь наверно даже больше, чем раньше, поэтому было принято решение рассказать мне всю правду в расчете на мое великодушие. При этом мне было предложено немыслимо большое вознаграждение за тот обман и злонамеренность с их стороны жертвой которого я стал, причем это вознаграждение я получал бы сразу независимо от того соглашусь я им помогать или нет, а в случае, если соглашусь оно будет удвоено.

При этом мне вновь предлагалась весьма странная роль. Мне предлагалось изображать из себя мнимую жертву отравления на каждой предстоящей встрече, чтобы приглашённые адепты ученья Белого стража были в полной уверенности реальности угрожавшей им смертельной опасности и высочайшей цены своего выбора.

Красный страж, умоляла, чтоб я попытался их простить, и что только чувство долга перед ученьем Белого Стража, заставило их так поступить со мной. Выслушав её до конца, я с трудом сохраняя спокойствие сказал, что обдумаю все случившиеся и дам им свой ответ утром, холодно простился и вернулся в свою комнату.

В своей комнате на столе я обнаружил небольшой саквояж из дорогой кожи, доверху набитый пачками с ассигнациями крупного номинала, даже беглого взгляда на который было достаточно, чтобы понять, что содержимое саквояже во много раз превосходит мои годовые доходы.

Я подошел к окну, открыл его впустив в комнату тягучею ночную прохладу, вдалеке за лесом поднималось золотое зарево от ночных огней моего города, который их не гасил до самого утра. Я вытащил из пачки сигарету, закурил и пока я выпускал дым в темную ночь, мои обида, злость и страх были побеждены любопытством и азартом, хотя я, конечно, покривлю душой если сказал бы, что саквояж на столе не повлиял никаким образом на такой исход.

Все, решив про себя, я лег спать и, к удивлению, быстро уснул. Так же к моему удивления, поскольку я редко запоминаю то, что мне сниться той ночью, я увидел весьма четкий и осмысленный сон, который немало меня озадачил. Я был в странном месте из обветренных и потрескавшихся каменных глыб перед какой-то каменной аркой, толи высеченной в скалах то-ли сложенной из них, земля кругом была покрыта туманом в половину человеческого роста, вдруг у арки туман начал двигаться клубиться и складываться во что-то похожее на странную, похожую на сову фигуру, а через мгновенье подул ветер в сторону арки который рассеял белую фигуру и весь туман, а за аркой возникла абсолютно черная сфера, окутанная протуберанцами черного пламени и эта сфера росла и поглощала в себе ветер, вернее она словно всасывала в себя все окружающее и от этого был этот ветер. Эта сфера росла и росла пока не поглотило все кругом, а я остался перед необъятной, безмерной и непроглядной мглой и в этот миг, и я исчез. Я стал ничем в нигде и никогда, у меня не было никаких чувств, меня просто не было. Сколько это длилось миг или несколько вечностей, сложно определить там, где ничего нет, но я проснулся. Я проснулся с ощущением внутреннего покоя, который раньше никогда не испытывал, голова была совершенно ясная, намерения и желания кристально четкие. Ну что ж подумал я, Черное солнце я уже увидел, остается разобраться с Белым стражем!

С утра в дверь моей комнаты постучали, я не очень быстро встал запахнулся в халат и открыл дверь, на пороге стоял слуга.

– Господин Каркоза, просит вас подойти через час на завтрак в зал большого дома сегодня, с вами хотят говорить, вас будут ждать! – с казав это слуга поклонился и ушел.

Я быстро сложил у себя в голове план моих действий, которые бы обезопасили меня от принял душ, побрился и одевшись в пиджачный костюм отправился на выяснение отношений с Бароном. Войдя в зал большого дома, я увидел, что вся компания во главе с Бароном уже молча сидела за столом видимо в ожидании меня. Я поразился как предвзятое отношение может влиять на наше восприятие других людей, когда они все высказывали мне свою расположенность и уважение, они мне казались милыми людьми хоть и не без странностей, но сейчас когда мне были открыты их гнусные замыслы в отношении меня их внешность мне представлялась очень отталкивающей и от части неестественной. Так Белый Страж, вместо благообразного пожилого господина сейчас больше походил на неизлечимо больного человека с бледно-серым восковым лицом, мертвенность которого лишь подчеркивали его неизменные очки в золотой оправе, обезображенная часть лица Черного стража делала его лицо неестественным похожим на злую карнавальную маску, Красный стаж была прекрасна и невинна лицом, но странный фасон ее бордового платья был таков, что она выглядела словно завернувшееся в какую то шкуру снятую с только что освежёванной туши, и мне казалось что кровь должна ручьем литься с нее, а сам Барон с его белыми, а скорее всего поседевшими волосами и бровями и ранними глубокими морщинами, выглядел как человек черты лица которого исказил пережитый ужас.

Но я постарался стряхнуть с себя этот внезапный морок и сел в конце стола противоположному тому, где сидели Барон и Стражи, я решил сразу показать дистанцию между нами и мое негативное отношение к ним всем.

– Что ж! Давайте покончим с этой отвратительной ситуацией сразу – сказал Барон.

– Не буду отрицать мы совершили в отношении вас подлость и это полностью моя вина!

– Я это полностью признаю и приношу свои глубочайшие извинения, и никакие обстоятельства не могут здесь меня оправдать. Кроме своего раскаянья я прошу принять в качестве незначительной компенсации ту сумму, которую вам уже доставили, а также прошу вас сказать, чем еще я могу искупить нанесенное вам оскорбление?

– Уверяю вас, что никакая названная вами плата не будет для меня невозможной, с этим я отдаюсь на ваше великодушие и жду вашего решения!

Я не ожидал такого начала разговора, так как раскаянье Барона выглядело совершенно искренним, а повинную голову меч не сечет, и вся приготовленная мной гневная и изобличительная тирада застряла у меня горле.

Я лишь сказал, что меня до глубины души расстроили их намерения, поскольку я считал их всех благонамеренными и достойными людьми, что за такие злодейства, которые они хотели совершить в нашем городе можно лишиться не только доброго имени, но и предстать перед судом, а затем на долго оказаться в тюрьме. Но я рад, что разум возобладал у них в последний момент и они сам отвратились от своих ужасных планов.

И поэтому я принимаю извинения Барона и даю свое согласие на дальнейшее участие в обряде, дабы убедиться, что возврата к отвратительным планам не будет и ничья жизнь не оборвется в этом доме. Но я поставил жесткое условие, что поскольку мое доверие к ним безвозвратно подорвано, я сейчас же уеду на день в город, где сделаю все необходимые распоряжения на случай, если со мной в дальнейшем произойдет какое-либо непредвиденное несчастье, то их всех бы покарала рука закона. Если мои условия не принимаются я сейчас же отправляюсь в полицию и сообщу о происходящем в этом доме.

Говоря все это, я понимал, что возможно сильно рискую, играя в открытую, но я был преисполнен какого-то куража и азарта от всего происходящего и был готов дать любой отпор.