В первый же день моего пребывания Красный страж провела меня по помещениям Желтого замка, предназначенных для приемов и показала мне, что мне нужно будет делать. В приготовленном большом зале замка на возвышении было установлено большое деревянное резное кресло черного цвета с высокой спинкой. Резьба и украшающие кресло фигуры были весьма своеобразны и видимо имели отношение к бестиарию каких-то мифов и чем-то были похожи на форму странных фонарных столбов в саду усадьбы Барона. Перед креслом был поставлен схожий по отделке огромный стол овальной формы с приставленными к нему резными стульями, по шесть с каждой стороны.
По словам Красного стража, гостей должны будут провести в эту залу и усадить за столом. Барон будет находиться на кресле, стражи подле него. Барон поприветствует гостей, изложит им последнею волю умершего и ответит на те вопросы, об умершем которые будут задавать ему гости, каждый из которых при этом сможет спросить не более одного раза. Затем Барон попросит помянуть умершего выпив в память о нем вина, и тут мне надо будет налить и принести Барону и стражам кубки с вином, которое поставят по левую сторону от кресла, а гостям по правую. При этом я не как не должен своим видом выдать тот кубок, на дне которого вставлен драгоценный камень. И она показала мне столы с кубками и вином вдоль стен залы.
Я сказал, что мне все понятно, но могу ли я узнать кто этот человек, ради памяти о котором будут проведены эти приемы и когда он умер. Красный страж мне мило улыбнулась и сказала, что они все называют его Белый страж. Этот человек был близок всем им, а особенно Барону. Они считают его своим учителем и наставником, идеи, которые он проповедовал не просты для понимания, но для них всех он открыл новый мир, новые цели и пути их достижения. Все гости, которые должны прибыть сюда из разных концов света так же являются учениками Белого стража. Во время приемов, должен будет жребием определиться старший из группы 12 учеников по каждой стране и ему будет передана часть наследства Белого стража, которое должно быть потрачено для воплощения в жизнь тех идей, которые Белый страж исповедовал при жизни. Барон как человек наиболее близкий Белому стражу даст им напутствие и ответит на все их вопросы по учению Белого Стража, которые у них остались.
На возникшие у меня вопросы об этом неизвестном мне новом учении, Красный страж отвечать отказалась, сказав, что если мне интересно она распорядиться прислать мне книгу, где оно изложено, и если интерес после ее прочтения у меня не пропадет, то вопросы о б учении и Белом страже лучше задать Барону. Я сказал, что так и сделаю. Вечером того же дня, я у себя в комнате обнаружил небольшую книгу в кожаном переплете, лицевая сторона ее была белой с изображением черной фигуры напоминающей морской штурвал с двенадцатью рукоятями, обратная сторона книги была черной, на ней так же был изображен штурвал, но только белого цвета. Открыв ее, я увидел название «Книга завета».
Книга была совсем небольшая где-то две дюжины листов, написанная на английском языке и чрезвычайно искусно оформлена, это относилась одинаково как к плетеному шрифту, так и фантасмагорическим гравюрам, украшавшим обратную сторону каждого листа, при этом сами листы были сделаны из высочайшего качества пергамента, а не бумаги как мне показалось сначала.
Текст книги сначала мне не поддался, настолько он был метафоричен и иносказателен, но в какой-то момент, я словно поскользнулся, потерял равновесие и меня понесло по тексту как по неотвратимому потоку, и каждая фраза входила в мое сознание как нож входит в тело во время пьяной поножовщины. Книга будто бы выпотрошила меня и наполнила чем-то новым горьким, терпким, саднящим, но ясным и четким.
Как пьяный я поднял глаза от последней страницы, мне как сбили фокус все теперь казалось гротескным и жалким. Как мне потом сказала Красный Страж, книга не на всех так влияет, кого то она отталкивает едва он прочитает несколько листов, кто то прочитав ее всю несколько раз не может сказать толком о чем в ней написано, а открывается она только единицам, тем для кого ее и писал Белый страж.
Про себя я в тот момент понял только одно, мне нужно было выпить хорошею порцию доброго бренди или рома. Я вышел из своей комнаты, в надежде или встретить кого-то из слуг или из стражей и попросить их об этом небольшом одолжении. Как назло, во флигеле не было ни души. Спустившись вниз, я прошел по переходу в большой дом, где так же было уже темно и безлюдно, я передвигался бесшумно, так как все полы были устланные толстыми узорчатыми восточными коврами, и, если бы я не отражался в многочисленных зеркалах, я бы вполне сошел за бестелесного призрака.
Очутившись в зале гостиной, где проходили обеды я с удивлением обнаружил что на столе застеленным белоснежной скатертью и украшенным вазами с цветами стоит бутылка рома "Bristol Classic Rum"8, граненые хрустальные бокалы и небольшая тарелка с сухофруктами и миндалем. Ни колеблясь ни минуты я откупорил бутылку и налил себе знатную порцию. И должен сказать, что ни что так не возвращает все на круги своя как выдержанный антильский ром. Это был кубинский ром семилетней выдержки.
И тут я почувствовал ее аромат и тихий шелест шелка за своей спиной, Красный страж любила парфюм с запахами ночных лугов, набухших росой и черной патоки, я резко обернулся и увидел ее перед собой так близко как никогда раньше, глаза ее были полны слез.
– Вы должны мне помочь, помочь нам всем! – прошептала она.
Я попросил ее присесть и успокоится, но она была безутешна. Я сказал, что безусловно помогу ей если она только скажет, что ее так расстроило, надо ли говорить, что в тот момент я был готов совершить любые глупости лишь бы осушить слезы прекрасной юной девушки, я был в полной ее власти в те мгновенья.
То, что она мне рассказала, очень удивило меня и возмутило до крайности, если ли бы не ее несчастный вид и выпитый ром, я, пожалуй, немедленно бы покинул этот дом и сообщил полиции о неподобающем и опасном поведении его обитателей. Но ничего этого я не сделал, а наоборот согласился принять участие в том гротескном действии, которое здесь затевалось Бароном Каркозой, причем участие в самой неприглядной роли фигляра.
Как оказалось, Барон ввел меня в заблуждение, относительно отводимой мне роли. Обряд, который здесь вскоре должен был случиться, был чем-то схож с причастием, с клятвой в безграничной верности учению Белого стража и расплатой по самому высокому счету. Барон как распорядитель наследия Белого Стража и его душеприказчик, должен был убедиться в преданности всех адептов этого ученья и после этого передать им установленную часть наследства Белого стража для продолжения его дела и достижения целей «великого делания» какие были указаны в его книге.
И если до этого момента для меня это была некая игра, то после прочтения книги и того впечатления какое она на меня оказала, а также всего рассказанного мне Красным стражем я стал понимать, что если это и игра, то игра со смертью.
Итак, со слов Красного страха, дело обстояло следующим образом, все адепты ученья должны были пройти ритуал инициализации, во время которого они должны были выпить вино из чаш, в одной из которых должен быть смертельный яд, а не жребий в виде камня как мне сказали первоначально. Таким образом они должны подтвердить свою готовность умереть ради своей веры и показать свою непреклонную решимость пути «великого делания». Такова была предсмертная воля Белого стража.
Оставался вопрос кто разольет по чашам яд и даст его этим людям, что вызвало ранее горячее обсуждение между Бароном и Стражами. Довериться кому-то со стороны даже подкупив при этом человека было крайне опасно, а сделать это самим значит навлечь на себя большой риск быть обвиненным в убийстве и оставшуюся жизнь прожить с неизгладимым чувством вины и страха перед возможным наказанием.
В конце жарких споров, эту роль на себя решил взять Черный страж, поскольку он относился к подобным вещам привычно и деловито, что, однако не удовлетворило Барона, которому претила мысль, что он обрекает близкого друга на жизнь под постоянной угрозой.
