На мое удивление Барон немедленно согласился со всеми моими требованиями, хотя я заметил у него едва уловимую улыбку, когда во время моей речи. По возвращению в комнату я нашел еще один саквояж с деньгами на столе, как две капли воды похожий на первый.
После завтрака, я вызвал такси и забрав все деньги с собой и не встречая ни от кого ни малейших препятствий выехал в город, там я пробыл до вечера следующего дня. За это время я положил все полученные от Барона деньги в банк на свой счет. Так же я заехал к своим друзьям и оставил им распоряжение, относительно того, как им поступить если я внезапно исчезну в ближайшее время или с мной случиться несчастье. По моей просьбе несколько разных и не связанных между собой людей, должны были в таком случае направить заранее подготовленные мной заявления совершении в отношении меня преступления Бароном и его людьми в разные органы правопорядка. Так, что, если бы Барон все-таки решил со мной расправиться, его арест и арест его соратников стал бы неминуем. Обезопасив себя таким образом насколько это возможно, а также сделав на всякий случай распоряжения о своем завещании у нотариуса, я на следующие утро вернулся в дом Барона.
Отпустив машину у ворот усадьбы, я прошел через небольшую дверь в раздвижных железных воротах, открытую мне слугой, и свернув с асфальтовой подъездной дороги пошел по дорожке из покрытой белыми мраморными плитами через сад напрямую к дому. Дорожек в саду было три из черных, белых и бордовых каменных плит, в цвет всей растительности сада, они из разных сторон вели к центру сада, где сплетались в причудливую спираль небольшой трехцветной площадки, в центре которой была мраморная статуя Аполлона, стоящего с луком на поверженном змее Пифоне9. На этой площадке я увидел Черного Стража, который на своем не очень хорошем английском, распекал двух служанок, при этом я точно знал, что слуги по английский не понимают. Я несколько раз бывал в их родной стране, немного говорил на их языке и успел познакомиться с некоторыми из них, что считал очень важным и полезным для себя, я знал, что они не по своей воле оказались здесь, и что они испытывают настоящий ужас перед хозяевами усадьбы, особенно перед самим Бароном, о котором они вообще отказывались что-либо упоминать.
Увидев меня, Черный Страж, растянулся в улыбке, которая всегда жутко выглядела на его безображенном лице и поприветствовал меня по итальянский.
– Salve!10
Я в ответ помахал ему рукой и прошел по «бордовой дорожке» к дому, к Желтому замку вела «черная дорожка». По дороге к дому и к своей комнате, я больше никого не встретил, как я потом понял все слуги и стражи были заняты подготовкой Желтого замка куда уже на следующий день должны были прибыть первые гости.
Войдя в свою комнату, я увидел сервированный на столе завтрак и небольшую перемену в интерьере, которая сразу отбила мне аппетит. На стене над кроватью появилась картина, которой там раньше не было, это была репродукция картины Караваджо 11«Шулера». Но я весь похолодел и понял, что ставки в этой игре для меня выше, чем я предполагал. На картине были изображено как два негодяя подсматривают и подтасовывают карты в игре с несчастным простаком.
– Они хотят, мне намекнуть, что знают все мои планы, или то, что им известно о моих карточных долгах, а значит наверняка и о многом другом из моей жизни, что делало очень уязвимым ту защиту, которую я только что выстроил против них, и они хотели, чтоб я об этом знал, – все это быстро пролетело в моей голове.
Но я быстро избавился от нахлынувшей на меня тревоги – В конце концов, разве это что-то меняет? —спросил я себя.
– Нет! Каждый играет в свою игру, а в итоге всеми сыграет сама игра, и все что нам остается это просто играть! А играть мне всегда нравилось! – поразмыслив так, я спокойно поел, выпил кофе и стал ждать, что мне выпадет на следующем ходе.
Скоро в дверь постучал один из слуг, войдя и поклонившись он сообщил мне, что Барон ждет меня в своем кабинете. Поблагодарив слугу, как всегда, на его родном языке, я немедленно отправился на назначенную мне встречу. Войдя в кабинет Барона, я удивился как разительно отличается его обстановка и интерьер от того, что я раньше видел в доме. В отличие от мрачно-вычурных тонов отделки и драпировки комнат и залов с обилием бронзы, зеркал, хрусталя, массивной резной мебели темного дерева, обитой дорогой темно-красной кожей, а также репродукций в массивных золочённых рамах тревожных пейзажей Уильяма Тёрнера12 или ядовито-желтых библейских сцен Караваджо, украшавших большой зал, в кабинете все было сделано в светлых теплых тонах, простой но удобной мебели, а стены были украшены несколькими картинами Клода Моне13 с изображением цветущих садовых пейзажей.
Барон сидел в высоком кожаном кресле за широким письменным столом из бука, стол был завален какими-то рукописями, книгами, также на столе стояла початая бутылка кубинского рома, о котором у меня остались самые лестные впечатления.
– Вы хотели меня видеть? – спросил я его.
Барон приветливо улыбнулся мне и ответил – Очень рад вашему скорому возвращению!
Барон поднялся с кресла, вышел из-за стола подошел ко мне и по-дружески пожал мне руку, одет он был в светло-серый шерстяной камзол, обшитый черным шелковым галуном, который сидел на нем как подогнанный офицерский мундир. Он предложил мне сесть в кресло напротив стола, и налил себе и мне рома, даже не спросив меня буду ли я пить.
– Нам с вами многое надо обсудить, скоро приедут мои гости. И к их встрече все и всё готово, за исключением Вас. «Но я думаю мы это быстро поправим!» – сказал Барон, протягивая мне бокал с ромом.
– Вы говорите про тех людей, которых вы хотели убить? —сказал я спокойно, взяв предложенный мне бокал.
– Все должно было случиться по их желанию, как их воздаяние и залог выбора своего пути. Такова плата, а тому, кто ее не может заплатить лучше остановится сразу и не следовать вместе с нами! – сухо ответил мне Барон!
– А что, теперь! Кто уплатит их долг? Наверно это все же было не нужно изначально, раз вы смогли от этого отказаться? – возразил я.
– Кто-то заплати все равно, а с этих людей достаточно будет и готовности заплатить самую высокую цену и выпить свою чашу до дна! – Барон был спокоен говоря это, а его взгляд, брошенный на меня, говорил был даже снисходительным, вопреки моим ожиданиям вызвать его гнев.
– А как вы хотели замять все это? Столько странных смертей в одном месте и в одно время наверняка бы навлекли на вас подозрение и послужили бы причиной расследования со стороны властей всех ваших дел? – решил вывести Барона из себя и продолжил этот странный разговор.
– О вы даже не представляете, насколько все оказалось для нас сложней на самом деле! Ведь все наши гости иностранцы, и чтобы, всё выглядело не так подозрительно были затрачены колоссальные деньги! Сюда их будет доставлять специально арендованный транспорт, чтобы избежать огласки при их перемещении внутри страны. Тех же кому бы не посчастливилось со жребием, предполагалось вывозить специальным грузовым воздушным транспортом, оборудованным необходимого размера морозильными камерами, далеко отсюда к морю, где как предполагалось на одном прогулочном судне в нейтральных водах случился бы вдруг пожар, а одна из спасательных шлюпок при этом пошла бы ко дну со всеми пассажирами. Но благодаря вам, мой дорогой друг этого кораблекрушения не произойдет! Не так ли? – Барон улыбнулся, глядя мне в глаза.
– Да! Но ради чего всё это? Ради Белого Стража? Это какая-то бессмыслица, умирать ради мертвых! – сказал я, ожидая гневной реакции Барона.
– Вы же читали ее, читали книгу Белого Стража и должны знать, какая у нас цель. Мы работали много лет, искали людей по разным странам, которые начнут то, о чем писал Белый Страж, начнут «великое делание»! – сказал Барон, не изменив своего благожелательного тона.
