Приверженцы старых порядков, как их впоследствии стали именовать, – староверы или старообрядцы, – отказывались признавать реформы Никона и выступали за возврат к дореформенным порядкам.

В народе, подобно долговременной Смуте, возникла новая церковная смута. Народ и церковнослужители не особо представляли себе эту пертурбацию. Разногласия сводились только к тому, как следует креститься – двумя или тремя перстами, как и когда произносить «аллилуйя», как совершать крестный ход – походу Солнца или против Солнца, сколько раз окунать в воду младенца при крещении – один, два или три раза и т. д.

Раскол стал одной из форм социального протеста народных масс православия, связывающих ухудшение своего положения с реформами церкви. В то время масса людей бежали или силой изгонялись в далёкие края России и дальние страны зарубежья. Эта церковная смута до сих пор возбуждается. Многие, очень многие тогда сменили место жительства, пожертвовали привычным образом жизни ради спасения святейших религиозных обычаев.

…Вероятно, в целях сохранения своих религиозных устоев и самих себя, видя, что зарождаются, хотя и медленно, новые церковные уклады, небольшая группа исконных старообрядцев – церковных служителей в обителях Нижнего Новгорода, как и многие, приняли решение скрытно покинуть свои обители.

Подобрал и возглавил эту группу один из добросовестных и известных в народе церковнослужителей старообрядческой веры в Нижнем Новгороде. Он, втайне от своих церковных сослуживцев, в конце летнего времени, по обоснованно выдуманной причине, на целый месяц отлучился от церковной службы. За это время он верхом на лошади, с котомкой продовольственных запасов, ездил выбирать подходящее пустынное место для обустройства нового проживания. Видимо, в каком-то варианте, по чьим-то рассказам, он представлял географию этого места в общем плане. За восемь суток он до него добрался. Стараясь ни с кем не встречаться, осмотрел окрестности и двинулся в обратный путь. Примерно за то же время благополучно вечером добрался до дома.

Его жена Оксана и дочь Настя уже готовились к почиванию. Оксана, увидев его, даже прослезилась. Была вся в переживаниях. Она немного знала о целях его поездки. Он держал это от всех в секрете. При отъезде поделился с ней только в общих чертах, что отправляется осмотреть место для возведения новой старообрядческой церкви. Но просил её ни с кем этим не делиться, чтобы не вызывать ненужную смуту. Если спросят, где, – ответить: «Уехал в далёкую деревню к родственникам, кто-то там заболел». Он ту же версию преподнёс церковным служителям. Окся с почестью соблюдала эту версию.

При встрече он нежно обнял Оксю и свою доченьку Настю, крепко их расцеловал и успокоил, что у него всё удачно.

Настеньке он преподнёс свежей земляники и клубники, яблок, помидор, «деревенских» огурцов. Попросил её поделиться всем этим с мамой. В ответ доченька повисла у него на шее и крепко его целовала. Окся от радости вновь всплакнула.

Отдохнув трое суток в заботливых любовных условиях супруги, он в воскресенье отправился на Божественную службу.

Церковники и посетители, как всегда, встретили его желанно. Многие даже не заметили, что он отлучался.

Его близкие по духу сослуживцы поведали, что в церквях Нижнего Новгорода начали проводиться изменения церковных обрядов, что вызвало недовольство, как среди священнослужителей, так и среди прихожан. После этих сообщений ещё сильнее укрепилось возжелание оставить эту церковную службу.

Он выступил организатором не большой группы староверов, умных и влиятельных служителей старообрядческой веры. Все они дружили семьями, и являлись набожными и порядочными гражданами, которые не могли смириться с реформами Никона, а противостоять им было довольно сложно.

Организатор пригласил к себе домой четверых близких сослуживцев и в довольно откровенной форме поведал им свои планы. Предложил им посоветоваться со своими супругами и узнать их мнение, не разглашая по сторонам эти планы. Держать всё это в секрете.

Здесь же организатор сообщил своим сотоварищам, что в целях избежания преследования со стороны новых церковных служителей, он решил изменить своё имя и назвал себя Терёхой (потерянный). Если всё сложится, как он предполагает, то на новом месте возникнет род Терёхиных. Ту же идею и в этих же целях он предложил воспламенить и в семьях присутствующих. Предложение было с интересом воспринято.

Терёха предложил через неделю здесь же встретиться, но уже супружескими парами.

О смене своего имени никому не сообщать, даже родителям и близким родственникам.

Прошла неделя. Все подтянулись в условленное вечернее время. Начали беседу в большой изолированной комнате при свете церковной свечи. Чтобы не очень затягивать беседу, Терёха предложил обсуждать только важнейшие вопросы и главное направление деяний. Основой всего было решение каждой семьи о смене места жительства и восстановление там истинного старообрядческого Богослужения.

Здесь было единое мнение. Только в новом глухоманном месте, вдали не только от Нижнего-Новгорода, но и Арзамаса, возможно сохранить старейшие пути Божественного почитания, сохранить в каждой человеческой душе любовь к Истинному Всевышнему Богу.

После этого Терёха с большим воодушевлением осенил крестным знаменем каждого присутствующего. «Бог за это возложит нам почести, сохранит наше здоровье и принесет удачу нашим деяниям», – провозгласил он.

Терёха одновременно спросил, не смущает ли кого выбранная им такая глухомань? На этот вопрос все, перебивая друг друга, отвечали, что другого выхода нет. Здесь же нет возможности сохранить истинную веру. Видно же и ясно, что не согласных с новой верой изгоняют, а некоторые самостоятельно уезжаютв самые глухоманные места России, больше в Сибирь, некоторые покидают даже Россию, убывая в далекие заграничные края.

«Не место красит веру, а Божественная любовь осветляет место», – высказала одна из присутствующих женщин. Все с Божественной милостью поддержали ее. «Главное, – продолжала она, – возбудить святость людей, проживающих в этом месте».

Терёха поинтересовался самым главным, самым больным, тревожным вопросом, – о смене имени. Он на протяжении всей прошедшей недели весьма беспокоился по этому поводу, предвидел и ощущал трудности каждого. Но ответ старшего по возрасту из всех мужчин был с облегчением воспринят всеми. Он заявил, что по церковным канонам, каждый Патриарх в миру имел иную фамилию. Например, Патриарх Московский и всея Руси Никон в миру – Никита Минов. После этого сообщения у всех отлегло от сердца.

Каждый сообщил свою выбранную новую фамилию.

1. Власовы Ларион и Василиса

2. Воробьевы Никодим и Матрена

3. Замаскины Петр и Клавдия, сынишка их Коля

4. Кукушкины Василий и Мария, уже довольно взрослый их сын Петр

5. Терёхины Терёха и Оксана (Окся), взрослеющая их дочка Настя

Все имена остались прежними, кроме Терёхи. Он считал, что ему следовало заменить и имя, из истоков которого образована фамилия и пошел весь род Терёхиных. Здесь же обговорили сроки убытия и порядок подготовки к отъезду.

Василия и Марию Кукушкиных, как более опытных по жизни, попросили подумать о заготовке пищевых запасов и семян для будущего весеннего посева.

Условились в очередной раз встретиться здесь же и в том же составе через 2 месяца. Терёха попросил всех при очередной встрече высказать свои соображения о судьбе своих жилищ в Нижнем Новгороде. Сам заявил, что его дом-квартира принадлежит родителям и остается за ними.

Приближалась осень и зима, подошел срок новой встречи. Собрались тем же составом, в том же месте. Никаких изменений не произошло.

Как и было условлено, о жизненных проблемах, связанных с переездом, с сообщением выступила Мария Кукушкина. Будучи довольно грамотной женщиной, она весьма подробно, в письменном виде, подготовила совместно с Никодимом Воробьевым предложения по запасу необходимых вещей, продуктов питания, зерновых и овощей для весеннего посева. Подробно остановилась на необходимости подготовки церковных принадлежностей, хозяйственных инструментов и кухонной утвари.