Когда я вернулась на веранду к бабуле, на столе уже стояла тарелка с аппетитным сэндвичем.

– Ты серьезно?! Я еще не переехала, а ты уже меня кормишь!

Бабуля подняла бровь и посмотрела на меня серьезно.

– Завтра День Канады. Я знаю, куда ты вечером собираешься, так что не отпущу тебя на голодный желудок!

Я не нашлась что ответить. Выложив яйца на стол, я плюхнулась на садовые качели. Откусив сэндвич, я застонала от восторга. Чеддер, огурчики и сливочный сыр по бабушкиному рецепту. Божественно!

Она довольно ухмыльнулась и подмигнула. Я слопала сэндвич в рекордно короткое время. Пока я ела, на экране телефона постоянно выскакивали новые уведомления. Сообщения из Ватсапа. Я их игнорировала.

Бабуля бросила любопытный взгляд на вспыхивающий экран.

– Ну что? Волнуешься из-за сегодняшнего вечера?

Я ожидала этого вопроса, но он все равно застал меня врасплох. Весь день я пыталась вытеснить из головы эту мысль. Нервничала ли я? Я скорее была на грани нервного срыва.

Я пожала плечами.

– Да не особо. Просто хочу всех увидеть.

Бабуля нахмурилась. Она слишком хорошо меня знала. Мне ее не провести.

– Всех?

– Да, всех! – ответила я с вызовом.

Телефон снова вспыхнул. Я использовала это как предлог, чтобы избежать допроса.

– Мне пора собираться и все такое.

– Конечно! – бабуля понимающе улыбнулась.

– Я перееду завтра, хорошо? У меня не так много вещей.

Она кивнула.

– С нетерпением жду рассказа о вечере!

Я закатила глаза и чмокнула ее в щеку.

– До завтра, Бабуля Жу-Жу!

– До завтра, Лив. Повеселись как следует!

Я чувствовала на себе ее взгляд, пока гремела дверью «Вавочки» и лишь с третьей попытки смогла завести мотор. Этот чертов взгляд ее проницательных глаз. Мне не провести бабулю. Но я постараюсь как можно дольше обманывать саму себя. Это мне всегда хорошо удавалось.

Я ненадолго заскочила к родителям, чтобы переодеться и забрать гитару и укулеле. Начало темнеть, и мне казалось, что мое сердце вместе с солнцем погружается в море. Сердце становилось все тяжелее и робко трепыхалось в груди, как цыплята бабули.

Стоя перед зеркалом в своей старой комнате, одетая в свои любимые джинсовые шорты и топ с бахромой, я, несмотря на волнение, не смогла сдержать улыбку. С плакатов на стенах на меня смотрели Bon Iver, Fleetwood Mac, Florence and the Machine и Ben Howard, и я внезапно вновь почувствовала себя восемнадцатилетней. Сегодня будет отличный вечер.

– Думай о хорошем, и тогда с тобой произойдут хорошие вещи, – пробормотала я своему отражению. Я в последний раз провела по светлым волосам, взяла чехол от гитары и поспешила к выходу.

Вскоре я остановилась перед «Кеннеди Инн», одной из многочисленных небольших гостиниц в нашем городе. Глубоко вздохнув, я посмотрела в зеркало заднего вида и взъерошила волосы. Нервозное движение, которое я с детства использовала, чтобы скрыть торчащие уши – одна из причин, почему я всегда носила свою гриву распущенной.

Краем глаза заметив движение, я обернулась. Бьёрн вышел из белого здания в колониальном стиле. Он выглядел чертовски хорошо. Как и всегда. Темно-русые волосы, загорелая кожа, под светло-голубой рубашкой угадывались аккуратные мышцы.

Я еще раз вздохнула и торопливо вышла из машины. Бьёрн тут же притянул меня к себе и страстно поцеловал в знак приветствия.

– Эй, älskling! – он всегда так меня называл. Это слово означало «любимая»[5].

– Привет, – ответила я, слегка запыхавшись.

– Я по тебе скучал. Готова к вечеринке?

Я натянуто улыбнулась.

– Типа того.

Вечеринка проходила отлично. Алкоголь лился рекой, всем было весело, а самое главное, музыка раздавалась из колонки Блейка, а не из гитары определенной персоны. Лив еще не осчастливила нас своим присутствием.

Я уже чувствовал, как алкоголь тепло и утешающе растекается в груди и рассеивает все страхи. Ничто не могло испортить мне вечер. Я был молод. Я руководил успешной компанией. Впереди была вся жизнь.

Я громко аплодировал Блейку, решившему показать несколько танцевальных движений, хотя на песке и после нескольких бутылок пива это выглядело скорее смешно, чем профессионально, и радовался за Джека, который весь вечер не сводил глаз с Марли. Счастливчик!

Я потихоньку пошел к костру, чтобы подкинуть дров. Я нагнулся и начал наблюдать за пламенем, которое, шурша и потрескивая, танцевало под собственную мелодию. Порой мне тоже хотелось стать пламенем, найти собственный ритм, стать хозяином своей жизни. Мне казалось, что тогда бы я засиял как маяк. Возможно, это был лишь самообман. Наверное, мне стоило послушать отца и просто радоваться тому, что имею. Жить с жаром внутри, из которого никогда не разгорится огонь.

Я вздохнул и поднялся на ноги. Развернувшись, я чуть не врезался в нее.

Фиона стояла так близко, что я почувствовал аромат мохито, который они с Элли выпили дома перед вечеринкой.

– Э-э-э, привет, – поздоровался я.

– Привет, Уилл! – Элли притянула Фиону за рукав кардигана и бросила ей предупреждающий взгляд. – Мы только пришли и хотели поздороваться. Классная вечеринка!

Я с благодарностью улыбнулся Элли, а та смущенно заправила темную прядь за ухо. Я снова посмотрел на Фиону. Моя лучшая подруга разглядывала меня с ног до головы: темно-зеленое поло, выгоревшие на солнце шорты и босые ноги. Фиона удовлетворенно кивнула.

– Отлично, – пробормотала она. – Покажи ей сегодня, что она потеряла.

– Что?! – я провел рукой по своей трехдневной щетине. – Я не буду этого делать, Фиа! Мы все тут взрослые люди и можем…

– Хм, – она нахмурила свой шоколадного цвета лоб и перекинула одну из длинных черных косичек через плечо. Ее белоснежные зубы засияли в темноте, когда она заговорщически мне улыбнулась.

– Я на твоей стороне. Команда Уилла, – она два раза постучала кулаком по сердцу.

– Нет никаких команд, Фиона! – ответил я, нахмурившись. – Я даже не знаю, придет ли она вообще.

Мне не хотелось скандала, не хотелось команд, я просто хотел, чтобы все стало как прежде.

– О, поверь мне, Лив придет! – Фиона нахально подмигнула. – Ей же надо разведать обстановку!

– Обстановку? – непонимающе переспросил я.

– Ну конечно! Ей же надо узнать, забыл ли ты о ней, появилась ли у тебя новая девушка, или ты все еще рыдаешь из-за нее, – последнюю фразу она произнесла, подняв бровь. – Победить должен один из вас.

– Это не соревнование, детка! – вмешалась Элли. Она обеспокоенно разглядывала Фиону, и ее карие глаза в темноте казались практически черными.

– Вот именно! Я не буду ничего из себя изображать перед Лив, – произнес я. – В конце концов, это она уехала. Это она изменилась. Я остался таким же, как был. Родина для нее ничего не значит, – эти слова прозвучали жестче, чем я ожидал. – Слушай, Фиа, я желаю Лив всего самого лучшего. У нас все в порядке.

– Ты остался таким же, как был?! – Фиона спародировала мою фразу крайне саркастичным тоном. Да это же… Это… – прежде, чем Фиона успела закончить предложение, Элли быстро утащила ее от меня. Уходя, она бросила мне извиняющийся взгляд через плечо и пожала плечами, а Фиона продолжала протестовать. – А что?! Я просто сказала правду!

Я запустил руку в волосы и слегка потянул – я всегда делал так, чтобы сосредоточиться. Я большими шагами подошел к холодильнику и достал еще пива. Возможно, так мне удастся отвлечься. Но, обернувшись, я увидел ее.

Длинные белокурые локоны, которые в свете пламени казались еще мягче. Светлая кожа с россыпью веснушек – в темноте я их не видел, но точно знал, что они там. Широкая лучезарная улыбка, от которой морщился ее курносый нос. И… Господибожемой, она надела свои старые джинсовые шорты, в которых ее ноги выглядели просто роскошно.