– А вот вам и Маугли… майор Ребров.

Новая буря криков сотрясла палатку.

– Не может быть! – вытаращил глаза Кондратюк.

– Ещё раз! – сдавленным голосом попросил Плащинин.

Затаив дыхание, запись прогнали ещё раз. Зашумели, перебивая друг друга.

Кондратюк от избытка чувств хлопнул Карапетяна по плечу.

– Ну ты даёшь, Егор Левонович! У тебя в роду ведьмы или предсказатели не водились?

– При чём тут я? – ответил бледный физик, с трудом выходя из ступора. – Я же не виноват, что с нашей Вселенной столкнулась чужая.

– Пойду доложу наверх, – сказал Плащинин, направляясь к выходу из палатки. – А вы пока думайте, чем займётесь в создавшейся ситуации.

– Надо лететь туда, – сказал Карапетян.

– Ты всё-таки подумай, я уже тебя спрашивал, это не разрушит мостик между бранами? – проговорил Сергей Макарович. – Сто килограммов иномериана пропускает туда-обратно, пропустит ли несколько тонн?

– Почему тонн?

– «Вертушка» весит не меньше одиннадцати тонн.

– Боюсь, иномериана не выдержит. Но я думал послать туда аэротакси. Оно ведь легче вертолёта?

– Смотря какое такси, самое лёгкое весит около двух тонн. К тому же аэротакси нам недоступно в том смысле, что доставка его сюда займёт слишком много времени. Придётся запускать «вертушку».

– Тебе никто не разрешит…

– Посмотрим. Ну-ка прокрути запись ещё раз.

Включили запись.

Сергей Макарович снова пережил сердечный приступ, увидев лицо Максима Реброва, с которым уже успел в душе попрощаться. Столкновение таких объектов, как вселенные, не оставляло надежд увидеть попавших под удар людей живыми, однако факт был налицо, оказавшиеся по ту сторону иной вселенной бойцы группы и члены археологической экспедиции уцелели, и теперь перед российскими военными вставала проблема спасения двух десятков человек, наверно, тоже потерявших надежду на возвращение домой.

Прибежал Плащинин, откинув капюшон и обрызгав нерасходившихся специалистов.

– «Вертушки» баирцев вернулись на аэродром. У нас ожидается усиление ливней.

– Только наши лётчики могут летать в такую погоду, – ухмыльнулся военспец Челидзе.

– У меня предложение, – сказал Савельев. – Послать на ту сторону Ми-8. Он заберёт всех, кто попал в другую Вселенную.

– Полковник, – укоризненно прогудел Кондратюк, – бросьте шутить! Это же смертельный риск! Ни один лётчик не пойдёт на такую авантюру, что американский, что русский.

– Полетим я и моя группа. Беру ответственность на себя!

– И я полечу! – поднял подбородок Карапетян.

– Вы же не лётчики, – с сомнением сказал Кондратюк.

– Мы все проходили лётную подготовку, – бесстрастно ответил помощник Савельева майор Барышников.

Присутствующие дружно посмотрели на Плащинина.

Генерал выпростал из-под обшлага рукава руку, глянул на светящийся циферблат часов.

– Сейчас подойдёт командир авиагруппы, решим, кто полетит, кто нет. Успеем запустить ещё один зонд. За работу, товарищи!

Специалисты начали расходиться.

– Я хочу с вами! – шепнул на ухо приятелю Карапетян.

Плащинин услышал его.

– Это уже не ваша забота, Егор Левонович. Вы своё дело сделали. Ещё неизвестно, как поведёт себя иномериана. Может быть, просто исчезнет. Тогда не полетит никто.

Савельев перехватил полный колебаний взгляд генерала и понял, что Плащинин уже принял решение и от своего не отступит.

Сообщение о встрече с беспилотником над лагерем боевиков вызвало у спутников Максима недоверие. Они не сразу поняли, о каком беспилотнике идёт речь, а когда Максим высказал им свою версию о посыле из родной Вселенной аппарата с видеокамерами, радости Вероники не было предела. Она даже воскликнула:

– Неужели сегодня мы будем спать дома?!

– А чем тебе тут плохо? – осведомился Костя, всегда находивший контраргументы к идеям коллег. – Проблем с едой нет, с водой тоже, ядовитой флоры и агрессивной живности не видать, насекомые отсутствуют, за вычетом бабочек и пчёл, живи себе и радуйся жизни.

– А бандиты?

– Так их всех перебили. Можно не торопиться возвращаться к своим рутинным обязанностям, спокойно исследовать чужой мир и не переживать.

– Оно-то, конечно, хорошо пожить тут какое-то время, – сказал Вениамин Витальевич, – если иметь возможность в любой момент вернуться домой. Но если такой возможности нет…

– Ничего, майор что-нибудь придумает. Раз над лагерем пролетал беспилотник, то шанс вернуться у нас железный. Хотя опять-таки я бы хотел задержаться. Изучать так хорошо организованный ухоженный лес – одно удовольствие.

– Итак, принимаем решение, – подвёл итого совещанию Максим, не ощущая особой радости от перспективы вернуться на Землю, в свой мир. – Как бы нам ни хотелось пожить отдельно от ваших коллег, придётся вернуться к лагерю. Поклажу, кроме разве что сковородок и утвари, оставим здесь, имея возможность в любое время вернуться.

– «Фаустпатроны» я бы тоже взял с собой, – сказал Редошкин. – На всякий пожарный.

– Хорошо, возьмём парочку. План такой: Дом, берёшь мужчин и хоронишь нашего друга. Да и трупы боевиков надо бы закопать. Мы с Викой слетаем к лагерю и через час вернёмся за вами. Есть возражения?

– Есть! – поднял руку Костя. – Зачем хоронить бандитов? Навести на них термитов или здешних муравьёв, и напрягаться не придётся.

Редошкин фыркнул.

– Ну у тебя и голова – компьютер!

– Хоронить! – коротко бросил Максим, не желая ввязываться в дискуссию по поводу похорон. Хотя в душе согласился с ботаником, что подключение насекомых решило бы проблему.

– Помни, может встретиться главарь боевиков, – предупредил он лейтенанта.

– Зря ты его отпустил, – сказал Редошкин с сожалением.

– Я не палач, – отрезал Максим. – Пусть живёт. Ему ещё аукнется его презрение к чужой жизни. Вероника, садись.

«Берёзовая» роща осталась внизу. Под аэробайком раскинулось необозримое море вселенского леса, живущего своей неторопливой жизнью.

Максиму захотелось подняться повыше, о чём он и сообщил пассажирке, крепко обнимавшей его за поясницу.

– Только держись крепче! – добавил он, подумав: не отказал бы двигатель мотоцикла! Не может же он работать бесконечно долго?

– Вцепилась, как клещ! – весело отозвалась девушка.

Поднялись на пару километров, потом ещё выше, за лёгкие перистые облака, плывущие куда-то на юг. Облака потихоньку набирали цвет, собираясь в облачную пелену. Дожди в этом мире шли регулярно, что подтверждало, во-первых, идею Максима о регулировке климата самим лесом, а во-вторых, наводило на мысль о наличии больших водоёмов, озёр или морей, игравших на Земле роль аккумуляторов водно-воздушного обмена.

Небо над головами байкеров сгустило цвет до тёмно-синего, с фиолетовым оттенком. Максим надеялся увидеть звёзды, как бывало на Земле после подъёма самолёта, но единственным источником света над лесной равниной был желток солнца, начинавшего своё путешествие к ночи.

– Боже мой! – проговорила Вероника низким голосом. – Я летала над Сибирью, но даже наша тайга имеет территориальные пределы. Этот лес бесконечен!

– Да, впечатляет, – согласился майор, уловив приближение какого-то призрачного облака, всплывшего из лесного пространства. – Ничего не чувствуешь?

Вероника замерла.

– Воздух… вибрирует…

– Давай-ка сядем…

И тут его накрыло!

Солнце растворилось в темноте! Небо стало чёрным, как слой антрацита! Бесконечная лесная равнина налилась красным свечением, будто раскалённая плита! Затем потеряла цвет и стала прозрачно-зеленоватой, как слой желе, в котором призраками росли деревья без листьев! В невероятной дали вырос над этим «желе» чёрно-багровый ажурный пузырь, напоминавший кровавый струп на теле человека, на загнивающую рану!

Длилась эта метаморфоза несколько мгновений, после чего судорога свела шею Максима, он пришёл в себя и услышал, что пассажирка за спиной корчится, всхлипывая: