– Позвольте мне присоединиться к военспецам, – пробурчал Кондратюк. – Челидзе меня понимает лучше и поддерживает мою точку зрения.

Он имел в виду доктора физико-математических наук, заведующего лабораторией радиоуглеродного анализа одной из исследовательских структур Минобороны.

– Нет, работать будете с Карапетяном, – возразил Плащинин. – Можете общаться с кем угодно, однако помогать будете Егору Левоновичу.

Кондратюк вытер мокрое лицо платком, кинул взгляд на Савельева, отвернулся к установленному в палатке кофе-автомату.

– Хорошо. Кофе можно?

– Разумеется, Тарас Гаврилович, могу предложить армянского коньячку для поднятия духа, захватил с собой, – генерал кхекнул, – для обеззараживания. Вы правы, африканские джунгли – это настоящий ад, хотя и здесь живут люди.

– Вы не видели ада бразильской сельвы, – сказал Савельев. – Даже аборигены не отваживаются уходить в ее глубины надолго.

– Вы там были?

– Случалось в молодые годы.

– Я помню, – кивнул Плащинин. – Вытаскивали упавший в сельву военный спутник.

Сергей Макарович промолчал. Воспоминания о прыжке в ад бразильского леса были не самыми приятными в жизни, и говорить об этом не хотелось.

Кондратюк включил кофемашину, сделал эспрессо, не предлагая остальным. Сел на брезентовый раскладной стульчик.

– Судя по дыркам от посадочных рычагов, – сказал он, – корабль пришельцев был очень большой. Странно, что его не заметили радары американцев. В Судане стоит их «Око Саурона», как они называют свою РЛС дальнего обнаружения ARSR-4, она должна была засечь посадку НЛО.

Плащинин и Савельев переглянулись.

– А если всё-таки Егор Левонович прав? – поднял бровь генерал.

– Он теоретик, – позволил себе пренебрежительную кривую ухмылку Кондратюк, – я практик, а от теории до практики дистанция огромного размера, как от России до Африки и дальше.

Плащинин засмеялся.

Савельев поморщился, но спорить с «практиком» не стал. На душе было муторно, словно он кого-то обманул и теперь вынужден был скрывать обман от других. Чтобы развеяться, он вышел из палатки начальника экспедиции, накинул капюшон плащ-накидки.

Небо над джунглями имело вид сплошной туманной пелены. И хотя ливнем моросящий мелкий дождь назвать было нельзя, стоять или гулять под ним по чужой природе не хотелось категорически. Мелькнула мысль: может быть, этот дождь и в самом деле позволит выявить присутствие иномерианы, если она реально соединяет Вселенные-браны? Ведь не один Карапетян изучает это явление, пусть и теоретически. Да и сколько зафиксировано таинственных исчезновений людей по всему земному шару? Сотни, если не тысячи. Так почему бы не проявиться этому эффекту здесь?

Сергей Макарович поднял голову.

Дождь сыпанул ему в лицо пригоршню крупных капель.

Запищала рация в кармане плаща.

Полковник поднёс к уху кругляш с хвостиком, называемый в просторечии головастиком, надвинул капюшон пониже.

– Слушаю.

– Серёжа, подойди! – послышался глуховатый голос физика. – Побыстрее.

Сердце заработало сильнее.

– Нашёл?!

– Не знаю.

– Иду! – Савельев развернулся к палатке с аппаратурой.

Погони не было, и они, попетляв между внушительными колоннами «секвой» пару километров, перешли на шаг.

– Командир, – догнал Максима Редошкин, – что происходит? Где мы оказались?

Максим остановился, сдвинув шлем за спину и навострив уши.

– Твоя рация работает?

– Тихо шелестит и всё, глухо как в танке. Я сто раз вызывал тебя и ребят, никто не отозвался.

– У меня то же самое. Что-то случилось с рациями, когда нас бросило сюда, связь не работает.

– Куда нас бросило? Почему мы оказались в таком великаньем лесу?

Максим перестал прислушиваться к затихающему шуму в лагере боевиков, глянул на небо. Рассвет уже начался, светило возвращалось из дальних странствий, но до его появления было ещё часа два.

– Идём, по пути расскажу свою версию.

– Куда ты меня ведёшь?

– Я нашёл чужую разбитую ракету в пяти километрах отсюда и превратил её в базу. Нас там ждут.

– Кто?

– Обо всём по порядку. – Максим поведал лейтенанту историю своего «выпадения» на лес, встреч с африканцами и спасения российских специалистов экспедиции ЮНЕСКО. Рассказ длился полчаса, с перерывами, пока спецназовцы ГРУ бесшумно бежали по лесу и останавливались на несколько секунд, чтобы убедиться в отсутствии погони.

– Жесть! – выдохнул Редошкин, когда майор закончил. – И где мы, по-твоему?

– В параллельном измерении, – усмехнулся Максим, останавливаясь перед цепочкой «баобабов», охраняющих воронку с ракетой, которых Костя назвал плантоидами.

– Обалдеть! И где это измерение? На Марсе?

– Боюсь, намного дальше. – Максим подумал. – Или, наоборот, ближе.

– На Луне?

Максим не ответил, уловив тихие голоса, донёсшиеся снизу.

– Потом поговорим. Внизу лежит разбитая ракета.

– Чья? Американская или китайская?

– Ни то, ни другое. Наши сбежавшие соотечественники сейчас прячутся там. Незаметно спустимся и послушаем, о чём они разговаривают. Похоже, мужики проснулись.

– А есть ещё и женщины?

– Одна девушка, увидишь.

Спустились на дно кратера, как призраки, выбрав сторону ракеты, противоположную дырке в корпусе.

Обитатели «базы» действительно не спали.

Мужчины выбрались из аппарата и прохаживались туда-сюда у постели Вероники, на которой сидела девушка. Был слышен голос Кости, говорившего неприятным сварливым тоном. Максим прислушался.

– Подумаешь – снайпер, – бубнил ботаник раздражённо. – Любой дурак из снайперки выстрелит. Твой майор – качок, но абсолютно не интеллектуал, он даже три слова связать не может, солдафон несчастный. Только и умеет, что права качать да командовать.

– Он командир спецгруппы, – возразил Вениамин Витальевич. – Звание майора за красивые глаза и мышцы не дают.

– Просто у него хорошие связи, небось родич генерал какой-нибудь, а то и повыше.

– Ага, родной дядя отправил племяша в самое пекло – в спецназ служить, где в любой момент можно пулю схлопотать.

– Да он, наверно, и не был дальше МКАД.

– Злой ты, Костя, – тихо проговорила Вероника. – Несправедливый и завистливый.

– Станешь тут справедливым, если никакой тебе свободы не дают.

– Ради твоей же пользы. Дай тебе свободу – уже привёл бы бандитов.

– Ни фига не привёл бы, – окрысился ботаник. – Я не хуже его умею форс держать.

– Форс держать ты можешь, – согласился Вениамин Витальевич, – да делать ничего толком не умеешь, не из того места голова и руки выросли.

– У вас из того.

– Прекрати! – рассердилась девушка. – Как ты с профессором разговариваешь? Никуда ходить не велено. Ещё ночь не кончилась. Максим вернётся, тогда и обратишься к нему.

– Ты уверена, что он вернётся? А может, он давно сбежал подальше отсюда.

– Да как ты смеешь?! Замолчи!

– Ты мне не указ.

Максим поднял вверх кулак, чтобы напарник увидел жест, и неслышимой струёй воздуха облетел корпус аппарата, появляясь перед собеседниками.

– Ох! – попятился Костя, спотыкаясь и приземляясь на пятую точку.

– Куда-то собрался?

– Отлить! – с вызовом бросил молодой человек.

– Он хотел взрезать один «баобаб» и попробовать его сок, – хмуро сказал Вениамин Витальевич, единственный, кто так и не переоделся в инопланетную одежду.

– У нас же есть вода.

– До реки полкилометра топать, – сказал Костя, поднимаясь. – А если там бандиты в засаде сидят?

В шаге от него возник полупрозрачный силуэт, превратился в человека в сетчато-пятнистом комбинезоне и шлеме.

Костя снова испуганно отшатнулся, но устоял.

Вероника вскочила.

Вениамин Витальевич остался на месте, видя, что гарант безопасности отряда не берётся за оружие.

Редошкин откинул забрало шлема.

– Привет, орёлики! Ответственно заявляю: бандиты остались на своей хазе, их численность сократилась.