– В настоящий момент это невозможно. Вы, наверно, не поняли. Мы не в Баире и вообще не на Земле.

– А где?! – широко раскрыла глаза женщина.

– В иной Вселенной, – ответил Редошкин. – Чем вы слушаете?

Археологи зароптали. Вероятно, они считались хорошими специалистами своего дела и в экспедицию были отобраны среди немалого количества кандидатов, но их кругозор замыкался артефактами земной археологии, и поверить в переселение в «параллельную Вселенную» им было трудно.

Струя воздуха принесла со стороны берега волну зловония.

– Ещё раз предлагаю по-быстрому покинуть этот концлагерь, – сказал Максим. – Поселимся в лесу, места много, еду найдём, вода чистая.

– А они не вернутся? – повела плечиком черноглазая.

– Оттуда не возвращаются, – скривил губы Редошкин.

– А дальше? – спросил белобрысый не то немец, не то бельгиец. На вид ему было лет пятьдесят.

– Дальше будем изучать этот мир, обустраиваться, приспосабливаться к нему и думать, удастся нам вернуться домой или нет.

– За нами пришлют спасателей…

– Тьфу! – сплюнул Редошкин. – Снова за мыло пряники! Никто за нами не прилетит, сэр, зарубите это себе на носу! Нас всех выкинуло в другой мир, и будь вы хоть братом президента, хоть сыном олигарха, жить вам придётся по другим правилам. Ни связи, ни друзья, ни деньги не помогут.

– Здесь катер, – послышались голоса. – Лучше подождать… нас будут искать…

Редошкин красноречиво посмотрел на Максима.

– Будут, – согласился майор, – но на Земле, а не здесь. Конечно, вы можете остаться в этом лагере и дышать испражнениями бывших ваших вертухаев, но я на вашем месте устроился бы в более чистом местечке.

– Но в катере есть провизия, – заикнулся бородатый толстяк.

– Надолго её не хватит.

– Нам надо посоветоваться, – сказал бельгиец, явно привыкший командовать. Скорее всего, он и руководил экспедицией ЮНЕСКО до того, как баирский отряд «борцов за свободу Африки» лишил экспедицию этой самой свободы.

– Совещайтесь. – Максим взглядом позвал Редошкина за собой, тот спрыгнул на берег, и они оба подошли к аэробайку.

– Не понимаю, чего они боятся, – сказал лейтенант. – Эти чёрные бандюки успели загадить весь остров. А ведь учёные люди, должны всё понимать.

– Ты о боевиках?

– О сидельцах. На их месте я бы маханул отсюда как можно дальше.

– Я тоже.

– А этот белобрысый явно метит в паханы.

– Флаг ему в руки, лишь бы взялся руководить своим трусливым отрядом. Эти ребята привыкли ни за что не отвечать, как и все европейцы.

– Но гонору у них выше крыши!

– Как у всех, кто страдает комплексом неполноценности.

– К сожалению, такие ублюдки и пробиваются к власти.

– Ну, учёных ублюдками назвать нельзя, это особая порода людей. К власти пробиваются другие упыри. В России их тоже хватает.

– Либералы…

– Ох, не трогай ты эту тему, – поморщился Максим. – Ещё китайцев приведи в пример.

– А что? Лет через десять именно они будут командовать парадом во всём мире.

К спецназовцам подошли двое: белобрысый бельгиец и заросший до бровей толстый мужчина.

– Мы остаёмся, – сказал бельгиец.

– Ваше право, – пожал плечами Максим. – Повторяться не буду. Группа ваших товарищей, устроивших недавно побег, находится под нашей защитой. Мы подыщем место, разобьём лагерь и дадим вам знать. Среди вас есть ботаники и биологи?

– Двое, Пихлер и Малетти. Ещё один ботаник… сбежал.

– Костя, русский спец, он тоже с нами. Ботаники быстро разберутся, чем можно будет прокормиться, что съедобно, а что ядовито. Но пока что мы ничего ядовитого не встретили. Грибы варили и ели, ягодами лакомились, остались живы.

– Вы нам что-нибудь оставите? – спросил бородач.

– В каком смысле?

– Это же ваш трофей, – кивнул на катер бородач.

– Теперь это ваша добыча, оружие тоже, соберите и далеко не прячьте, вдруг пригодится. Но вот на чём я буду категорически настаивать: ни в коем случае не устраивайте охоту на местных животных! Ни в коем случае! Здесь вполне можно обеспечить себя растительной пищей.

Члены экспедиции переглянулись.

– Почему? Африканцы же охотились…

– И погибли!

– Какая связь?

– Большая! – не выдержал Редошкин.

– Лес бурно реагирует на поведение таких гостей, – добавил Максим. – Можно сказать, что он включает механизм предупреждения, но способен и на большее. Слышали гул?

– Несколько раз. Подумали, где-то землетрясение.

– Это голос леса. Учтите на будущее.

К разговаривающим робко подошла седая женщина.

– Извините, я хотела попросить…

– Слушаем вас.

– Разрешите мне присоединиться к вам? Всё-таки соотечественники, абсолютно иной менталитет.

– Никаких возражений.

– Командир, надо похоронить… – произнёс Редошкин, имея в виду убитого Керзоева.

– Мария Ивановна, – спохватился Максим, – у нас есть неотложные дела, но мы за вами вернёмся через пару часов, не возражаете?

– Спасибо огромное!

Максим взгромоздился на седло аэробайка.

– Господа, ваша судьба теперь в ваших собственных руках. Решите присоединиться к нам – милости прошу, не захотите – мы будем вас навещать. А пока разрешите откланяться, у нас много дел.

– Вы отпустили главного, Мигомберо, – хмуро сказал бородач.

– Кого?

– Главного террориста. Это настоящий зверь!

– Вряд ли он вернётся, особенно когда окончательно убедится в реальности этого мира. Нападать ему на вас нет смысла, ваш плен не даст ему преимущества. К тому же он не вооружён, а у вас останется оружие тюремщиков, пулемёты на катере. Кто-нибудь из вас умеет стрелять?

Бывшие пленники переглянулись.

– Выясним, – пообещал бельгиец.

– До скорой встречи.

– Простите, у вас один воздушный мотоцикл?

– К сожалению, один. Это неземной аппарат, он достался нам случайно. Мы нашли потерпевшую крушение ракету, этот байк принадлежал её экипажу. Как оказалось, он летает, хотя ракета пролежала в лесу много лет.

В глазах обоих мужчин зажглось любопытство.

– Неземная… ракета? – недоверчиво произнёс бородач.

– Вероятно, она не принадлежала этому миру, но мы торопимся, поговорим об этом позже.

Редошкин уселся позади Максима.

Аппарат взлетел, поднимаясь над лагерем боевиков на сотню метров.

Члены экспедиции ЮНЕСКО остались стоять, задрав головы, ещё не до конца осознав, что остались один на один с чужим миром.

– Сначала к нашим? – повернул голову к напарнику Максим. – Или сначала похороним Хасика?

– Подожди, командир, – озабоченно проговорил Редошкин. – Посмотри вверх. Почти над нами… крестик…

– Какой крестик?! – не понял Максим, мгновением позже включая боевую психику на полную мощность.

– Левее, метрах в пятидесяти над нами.

Максим присмотрелся к синему небесному простору (на горизонте собирались облака, суля дождь) и действительно увидел крестик, обнаруженный остроглазым лейтенантом.

– Дрон?!

– Похоже…

Аэробайк поплавком взлетел на полсотни метров выше.

Крестик и в самом деле оказался беспилотником – тетракоптером, причём российского производства, судя по нумерации на борту. На его подвесных модулях были видны зрачки видеокамер, а одна из них была повёрнута «на спину», созерцая пейзаж под аппаратом, в то время как сам он висел «вверх ногами», с неработающими винтами.

– Ближе! – азартно выкрикнул Редошкин.

Максим вознамерился подвести байк вплотную к дрону, но ощутил порыв ветра: струя воздуха, насыщенная подзабытыми запахами африканских джунглей, била почему-то сверху вниз, – прислушался к тишине леса, раскинувшегося на сотни и тысячи километров, и отказался от намерения.

– Ну, что же ты? – удивился Редошкин. – Давай посмотрим, что за чудо вылезло с небес.

– Видишь, как он висит?

– Ну?

– Винты не работают, а он висит и не падает. А из брюха тянется паутинка…

– Вижу.

– И ещё ветер. Почему он дует струёй сверху вниз? Ровно от дрона?