– Мы приехали навестить Вайолет Шарп, – сообщила Джина прелестной незнакомке. Девушка кивнула и сделала паузу, чтобы закурить сигарету.

– Моя машина снаружи. Я вас отвезу.

Они расположились вместе на заднем сиденье очень старого маленького автомобиля, в то время как девушка курила, опустив стекло, и ветер относил дым прямиком в лица Дункана и Джины. Бьюэлла объяснила, что они въезжают в район Жижков, застроенный более дешевыми и простыми зданиями, окрашенными серой краской. Между некоторыми домами были открытые участки, где бездомные построили себе лачуги. Вдалеке стояла очень высокая и узкая башня – белая, с верхушкой в красно-белую полоску. Она была так похожа на космический корабль, что Джина спросила Бьюэллу, что это такое.

– Телебашня, – ответила девушка. – При коммунистах люди называли это здание самым уродливым в Праге. Но теперь все по-другому. Теперь город стал привлекательным для туристов, и мы начинаем любить даже уродливые его части.

Вайолет, естественно, должно было потянуть в такие районы Праги, где обязательно имелись ропщущие и обездоленные, те, кто просто не принял Запад и его самодовольные усовершенствования. В неприглядных местах, где случались беспорядки, появлялся бы импульс творить. Джина понимала, что ее подруга поступила смело, покинув комфорт Нью-Йорка, чтобы найти свое место в неустроенном и чужом мире. Джина находила это красивым и в то же время сумасшедшим и была в некотором роде изумлена тем, что Вайолет решилась на такой шаг. В этот момент она сама дрогнула – настолько сильным стало чувство собственной дезориентации, отдаленности от дома – географической и эмоциональной, вызванное ее сомнениями в отношении своего отца, а также в отношении Дункана.

Машина свернула к кварталу шестиэтажных зданий светло-зеленых, розовых и желтых тонов. Дом Вайолет был блеклого персикового оттенка. Бьюэлла нажала на звонок, и после долгой паузы дверь отворилась. Открыла девушка, и сначала Джина приняла ее за незнакомку, но затем она по-приятельски заговорила на безупречном английском.

– Джина! Я понятия не имела, что ты сегодня придешь! – Хриплый, высокий голос, каким он ей и запомнился.

– Бетт, боже мой! – Она обняла свою бывшую одноклассницу, удивленная тем, что та все еще дружит с Вайолет, и смущенная, что не узнала ее. Вьющиеся волосы Бетт густой темной гривой обрамляли ее лицо, сама девушка значительно пополнела с момента последней встречи.

– Дункан? – Бетт оглядела его, явно немного ошарашенная. – Сегодня прям день сюрпризов.

Дункан стоял, покачиваясь на каблуках, держа руки в карманах и напряженно улыбаясь.

– Прости, что так внезапно ворвались посреди дня. Полагаю, Вайолет нет дома?

– Она в нашем концертном зале, в нескольких кварталах к югу. Но обычно она возвращается домой на обед около двух или трех, так что вы выбрали идеальное время. Я как раз заканчивала готовить.

Бьюэлла попрощалась, а все остальные поднялись по лестнице и вошли в квартиру, обставленную дешевыми старомодными вещами: слегка побитым временем диваном, потертым ковром, подушками, сваленными на полу. Джина была уверена, что если бы она села куда-нибудь, то подняла бы облако пыли. Она направилась к раздвижной двери в другом конце комнаты, которая вела на балкон. Ей нужно было подышать свежим воздухом.

– Ты можешь подождать снаружи, если хочешь. – Бетт широко распахнула дверь и жестом указала на четыре стула, расставленные вокруг облезлого от дождя стола. Пол был покрыт сколотой или расшатанной плиткой. В одном месте ограждение отсутствовало примерно на пять футов, хотя Джина предположила, что даже там, где имелись перила, создавалась в лучшем случае иллюзия безопасности. Под балконом находился участок земли, заросший сорняками, и груда гнилых досок, которые, должно быть, когда-то служили дорожкой или забором. Когда Джина наклонилась, чтобы заглянуть через край, она почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

– Пока что выглядит не очень, – согласилась Бетт, указывая на открытую стоянку внизу. – Но у Вайолет есть планы превратить все здание в резиденцию для художников.

– Ей принадлежит все здание? – спросила впечатленная Джина.

– Да, и это, и театральное пространство. Там, где она сейчас.

– Может, нам стоит позвонить ей и сообщить, что мы приехали? – предложила Джина.

Бетт задумчиво улыбнулась.

– О, ты напомнила мне о доме. Мы нечасто звоним тут, в Праге. В смысле, едва ли у кого-то из наших знакомых есть домашний телефон. Его установка занимает шесть месяцев, и это если повезет. Боюсь, нам сейчас остается только ждать, когда Вайолет появится. Но если ты голодна, мы можем начать обедать. Я уверена, немного хлеба и риса позволят нам растянуть трапезу до четырех.

На самом деле Джина была настолько голодна, что ей даже показалось это странным – как будто она только что пробежала много миль.

Бетт ушла на кухню и вернулась через несколько минут, неся два блюда с едой: на одном были клецки, на другом – картофельные оладьи.

Они только начали расставлять тарелки, как в соседней комнате послышался шум и вошла Вайолет. Ее волосы изменились – неровно подстриженные, выкрашенные в оранжевый цвет, – но в остальном она была такой же, как раньше: высокой, с дерзкой улыбкой. При виде Джины она откинула голову назад и ухмыльнулась, обнажив свои крупные зубы. Она пересекла комнату двумя большими шагами и заключила подругу в крепкие объятия.

– Я в это не верю. Не может быть. Джина Рейнхольд! Единственная и неповторимая.

Когда Вайолет наконец отпустила ее, Джина перехватила ее взгляд, брошенный на Дункана – явно недовольный.

– Полагаю, что нас не ждали, – проговорил он. – Надеюсь, мы не очень помешали.

– Разве Джина может мне помешать?

Вайолет снова бросила оценивающий взгляд в сторону Дункана, в то время как Джина сидела в замешательстве. Затем после неловкой паузы она придвинула стул для подруги и попросила Бетт принести напитки.

– В холодильнике есть пиво. – Вайолет повернулась к Джине и добавила: – Большинство людей не догадываются, что лучшие сорта пива в мире производятся здесь. – Когда Бетт вернулась с пивом, Вайолет предложила тост: – За старых друзей и новые горизонты.

Зазвенели бутылки, и слова Вайолет, казалось, эхом отдались в голове Джины. Это очень здорово – встретить хороших знакомых в незнакомом месте. Она чувствовала себя настолько неуверенно из-за несчастного случая, из-за прошлого, которое она потеряла, что всё и вся, казалось, расплывалось, точно туманный пейзаж. Вайолет наблюдала за ней, вероятно, угадав ее мысли.

– Нестандартная встреча, не правда ли? Даже я немного в шоке.

– Ну, я в восторге от твоего решения. Начать с нуля в другом месте без каких-либо связей… Это требует огромного мужества!

Вайолет прикрыла глаза – жест, сочетающий скромность и наслаждение.

– Либо мужества, либо глупости.

Дункан кивнул с противоположной стороны стола.

Вайолет заметила это и повернулась, чтобы посмотреть на него, прищурив глаза.

– И что же привело сюда тебя, Дункан? Не могу сказать, что ожидала увидеть тебя снова.

Спустя несколько секунд напряженного молчания Дункан ответил:

– Думаю, с тех пор, как вы с Джиной в последний раз общались, много всего произошло. Что ж, я думаю, тебе следует знать. Не так давно с ней произошел несчастный случай. Она все еще восстанавливается, так что мы стараемся…

– Что за несчастный случай? – перебила Вайолет.

– Я неудачно упала в Берлине. У меня был какой-то отек мозга.

– О господи! – воскликнула Бетт. – Ты в порядке?

– Чувствую себя отлично. Некоторые проблемы с памятью все еще есть, но в остальном все в норме.

Джина не упомянула головокружение, которое испытывала в тот момент. Она выпила всего несколько глотков пива, но пить в полуденную жару и на пустой желудок было не самой лучшей идеей.

– Она в порядке, – подтвердил Дункан. – Мы просто возвращаемся к привычному течению жизни. Ей показалось хорошей идеей побыть в окружении старых друзей.