Несколько секунд Танар'ри головокружительно целовал, а потом отпустил.

– Не удержался, – хрипло пробормотал он. – Поговорим?

– О чём? – также сипло отозвалась я, укладывая голову ему на грудь и непростительно млея.

Всего секундочку, крохотную поблажку собственной слабости. Чуть-чуть. Постою так, а потом отойду.

– О наших поцелуях, – усмехнулся он. – Если жених тебя не радует, беги от него.

Чисто мужской совет. Я покраснела. Нахлынувший стыд жарко опалил щёки, оказавшись болезненно жалящим. Это о чём Даэль подумал, исходя из происходящего? Решил, что Сэмион меня не удовлетворяет, и я готова целоваться по углам с другим, добирая эмоций? Ну… в общем-то логично, учитывая, что Танар’ри ничего не помнит, а также мои податливые ответы. Сама виновата.

– Да, ты прав, – по возможности сухо проговорила я. – Поцелуи между нами лишние. Нужно прекратить.

Несколько долгих секунд Танар’ри молчит, просто смотрит, однако выражение лица странное.

– Ты решила я тебя упрекаю? – снова со стопроцентной мужской прямолинейностью спрашивает он – Не угадала. Пресные отношения с женихом грозят обернуться холодным браком. Зачем тебе такая пытка? Поэтому беги. Но у меня тоже есть скрытые мотивы. Вокруг тебя слишком много раздражающих элементов. Хочу избавиться от лишних. – Даэль обезоруживающе улыбнулся. – Твои поцелуи лечат. С тех пор как целуюсь с тобой, стал меньше буянить.

У меня отвисает челюсть. Не знаю от чего больше: от «избавиться от лишних» или от лекарственных поцелуев. Моргнув, вглядываюсь в насмешливые глаза с янтарными искорками. Этот дракон меня дразнит?

– А, может быть, с Сэмионом у меня всё хорошо? – ехидничаю я.

Танар'ри с усмешкой покачивает головой:

– Для этого нужно больше страсти.

– Придёт.

– Не ври. – Он ведёт костяшками пальцев по моей шее. Отращивает коготь и аккуратно поддевает ткань платья, сдвигая вырез в сторону, насколько это возможно, любуется оголившейся частью плеча и беззащитно торчащей ключицей. Нервничаю: он как-то не эстетически любуется. Глаза темнеют. – Пришло у нас.

– Нас… – кашляю, потому что голос не слушается, – пока нет.

Стараюсь подбирать слова осторожно. Сердце подсказывает, что сказать Танар'ри правду прямо сейчас будет неверно. Да и друзья могут прийти в любой момент. Лучше выбрать более подходящее время.

– В любом случае таиться за спинами друзей это нечестно. Эгоистично, подло. И самонадеянно.

– Угу, – легко соглашается со мной Кэнстин. – Все приятные вещи в одном маленьком списке.

Он улыбается и моё сердце делает кульбит. В Танар'ри появилось нечто новое. Поведение такое… дерзкое и в то же время он себя контролирует, не переходит рамки. Взяв мои руки в свои, Кэнстин обращает их ладонями вниз и отращивает на своих пальцах когти, ведёт ими по моим ладоням, с затаённой радостью наблюдая за меняющимися эмоциями на моём лице. Он как ребёнок, разворачивающий конфетку и ожидающий от неё чуда. Дар речи сразу пропадает, мурашки толпой несутся по рукам, направляются к плечам, бегут по всему телу. Дан улыбается.

– Хочешь, расскажу, как всё будет? Я начну за тобой ухаживать. Не отступлю, даже не надейся. Сэмиона поставлю в известность, пусть бесится. Я страж, а потому даже работать мы будем вместе. Всё будем делать вместе, и ты увидишь мои плюсы.

– Переведусь в другую команду, – лепечу я.

Не то, чтобы мне этого хотелось, но на напор, вне всякого сомнения приятный, включилось сопротивление.

– Я ещё и сын императора, воспользуюсь связями, тебе не разрешат.

– Что?! – таким произволом возмущаюсь вполне искренно.

– Иначе какой смысл. Осада так осада, Ника. По всем фронтам. Не перебивай, рассказываю дальше.

Какие же они, Танар'ри, упорные! Ладно, послушаю.

– Говори.

– Благодарю, – ворчит Даэль на драконьем. И продолжает уже на эсшаорском. – Буду устраивать тебе свидания. Дарить цветы. Тебе нравятся розы, верно? – тут он как-то остро посмотрел на меня. – Водить в места, где можно покушать. Как наши, драконьи, так и другие. Ведь мы с тобой нигде не были. – Тут он прав. – Я знаю много приятных мест. Работая стражем невольно узнаёшь и видишь разное. Я почитал, что в вашем мире популярно кино. У нас такого нет, но есть театрализованные представления. Станем ходить в оперу. Тебя будут видеть со мной. Начнут воспринимать как пару. И я планирую переселиться. Хочу, чтобы мои покои были рядом с твоими.

Надо признать, что это очень разумный план. Продуманный. С логичным приручением и заделом на будущее. Возмущает лишь, что моё мнение практически не учитывается. Вернее, учитывается очень слабо, с позиции, что девушка всё равно согласится.

– А если я не хочу? – вырывается невольно.

– Ты захочешь, Ника. Уютные места, романтичные, – он продолжает вырисовывать когтями щекотные дорожки у меня на ладонях и это работает. Мурашки маршируют уже по всему телу. На Танар'ри тоже действует. Зрачки у него расширились, говоря, он почти поуркивает. Провокационно скользит по рукам выше.

– Это часть моих намерений. Ещё планирую покатать тебя на драконе.

Улыбаюсь. А вот это было и мне очень понравилось. До сих пор вспоминаю чёрного красавца Даэля и как тот горделиво парил в небе. Мощно рассекал крыльями воздух.

– В такие моменты завидую тебе, – честно признаюсь я. – У тебя есть крылья. Ты можешь летать. Это… невыразимо захватывающе: летать самому.

Кэнстин на секунду задумывается.

– Мы обязательно такое попробуем, – обещает он.

В темноте его лицо выглядит слишком многообещающе. Интересно, о чём он? Крыльев у меня нет и не вырастет. Пытливо смотрю на дракона, пытаясь понять, что он задумал. А потом отступаю на несколько шагов, спасаясь от искушения. По рукам всё ещё бегают мурашки, и я сжимаю ладони вместе.

– Откуда ты знал, что я приду раньше?

– Я не знал, я просто пришёл.

Мы медленно вернулись в беседку. Танар'ри щёлкнул пальцами и с его рук сорвался прозрачный шарик, наполнился рыжей магией и поплыл внутрь, освещая дорогу. Завис светлячком в центре. Мы чинно усаживаемся напротив друг друга; если сейчас нагрянут Тео с Лэйдом, то всё прилично.

– Не терпится начать искать, – пробормотал Даэль, покосившись на меня. –Может оставим Сэмиону и Тео записку где нас искать и пойдём первыми?

Не могу отделаться от чувства, что это вступил в игру план приручения.

– Лучше подождать, – сурово отрезаю я. А потом… – Впрочем, идём! Уверен, что мы хоть что-то отыщем?

– Абсолютно.

Вид у Танар'ри снова слишком уверенный. Странно. Но лучше действительно идти, чем сидеть и смотреть на него, переживая, что могу выдать себя каким-нибудь действием.

Чем меньше в голове ожиданий, тем больше сюрприз

Чтобы друзья могли легко нас найти, на ажурном столике в беседке мы оставляем записку с посланием, что идём в библиотеку. Встретимся возле неё. Над запиской Дан подвесил парить магический шарик, разгоняющий темноту, так что не увидеть бумажку у Тео и Лэйда нет шанса. Вдобавок мы пошли очень медленно, чтобы друзья могли нагнать нас в пути. Даэль показывал мне интересные уголки дворца, рассказывал забавные истории, которые здесь происходили, и дорога до библиотеки превратилась в увлекательную прогулку. Он помнил многое из своего детства, но провалы в памяти всё равно были ощутимы и, наталкиваясь на них, Танар'ри напряжённо замолкал, хмурился, явно пытаясь вырвать из прошлого западающие фрагменты. Внешне Даэль никак не проявлял затруднений, но я вглядывалась и разглядела тени под серыми глазами, усталость в складках волевых губ – не так просто даётся ему жизнь после удара пентаграммы – и взяла крупную руку в свою, переплела пальцы. Кэнстин с благодарностью улыбнулся, а пальцы тут же сжались, подтягивая моё до этого упорно держащееся на расстоянии тело ближе к нему.

– Лекарственные поцелуи говоришь? – прошептала я, краснея от своей наглости и отвлекая.

– Да, – Танар'ри усмехнулся. – Будешь лечить?