Хлесь! И конец друзьям и подругам!! Конец коллегам и товарищам!!
Явление пятое
В какой-то неподходящий момент шофёр автобуса вдруг гневно, громогласно и весьма беспардонно чертыхнулся, выругался в три этажа, с сожалением отключившись от бесконечного разбора срамных действий развратной Муськи, от обсуждения поведения противной жирной Тоськи, от констатации жизненных ошибок безмозглой дуры Люськи, от перечисления вредных привычек идиотки Шурки и других их многих аэропортовских коллег… подобных пройдох, гадин и стервоз, как их тут «нежно» и бесконечно «любя» и «уважая» величали эти верные «друзья», «товарищи» и «приятели».
Водила растерялся было на мгновение, репу стал пятернёй чесать, глазами моргать, но быстро сообразил, что делать, как выправить нежданно-негаданно создавшуюся столь неприглядную ситуацию со встречным транспортом в виде чего-то очень безобразного.
Ого! Вот оно что приключилось! Прямо по курсу чудо-юдо нарисовалось!
Да-да! Прямо перед ними настоящий крокодил зубастый образовался!
Лоб в лоб! Неожиданно и вдруг!! Неотвратимо!!!
Что делать? Как быть? Как поступить? Как аварию потенциальную предотвратить?
Катастрофа всемирного масштаба нежданно-негаданно замаячила перед ними.
Как от неё убежать?? Как выпутаться?? Как?? Как?? Как??
Как катастрофу, вдруг возникшую… остановить??
Водила-молодец опомнился, в руки себя взял и быстро нашёл путь к разрешению страшной беды, неожиданно нависшей над ними. Вовремя к нему спасительная мысль пришла. И эта добрая, дивная и мудрая мысль жизнь спасла бедолаге водителю, дежурной тётеньке и людям, стоявшим, сидевшим и лежавшим в душном переполненном автобусе.
Мгновенно шоферюга смекнул, что надо делать в такой неприглядной ситуации.
Он же профи. Сколько лет уже за рулём, за баранкой автомобильной. И не в таких переплётах он бывал… а в более диких, неприглядных и ужасных…
Слишком разговорчивый шоферюга мгновенно опомнился, торопливо и крепко схватился обеими руками за рулевую баранку, сплошь перемотанную синей изолентой, быстро, круто и мощно вильнул в сторону и тут же резко затормозил, шустро и изо всех сил нажав ногой в растоптанном кирзовом сапоге на педаль. Нога знала, как поступать в подобных передрягах. А может, сам сапог кирзовый это знал… Сие тайной осталось…
«Ух ты, бляха-муха! Чуть не впендюрился в этого крокодила! Мать вашу! Как же это я проморгал…» – мужик виновато ощерился, в сердцах руками ударил по баранке, смачно сплюнул себе под ноги и длинным заученным жестом утёрся несвежим рукавом своей рабочей куртки. Лицо немного посветлело. Удалось катастрофу предотвратить.
Да. Сейчас, сию минуту, чуть не произошло нечто несуразное, нечто трагичное. Они чуть не врезались со всего хода лоб в лоб в этого железного «крокодила», чуть не столкнулись с проезжающим навстречу каким-то заковыристым с виду, ведомственным специальным автотранспортом, похожим на подъёмный кран с длинной-предлинной телескопической стрелой и висевшим на тросе громадным и тяжеленным стальным гаком, который теперь болтался грозно из стороны в сторону перед ветровым стеклом автобуса.
Да… Бог знает, что сейчас могло бы произойти… Но Бог миловал…
Кошмар!! Трагедия со смертельным исходом чуть не свершилась.
Но им повезло, столкновение было предотвращено благодаря правильным, чётким, умелым и, главное, своевременным действиям водителя.
Вовремя он очухался. Крепкие шофёрские руки и тяжёлая нога в кирзовом сапоге натренированными движениями выполнили то, что им полагалось выполнить. Руки руль в сторону вертанули, нога на педаль тормоза резко ударила.
Молодец водитель!
Приз ему. Премию. Диплом победителя. Грамоту похвальную. Конфетку, наконец.
Или… или обычное доброе слово… – спасибо.
Всё произошло очень живо и проворно. Тормоза сделали своё дело, автобус мигом остановился, намертво заскрежетав яростно и скрипуче, и пустив из-под железного кузова тоненькую струйку чёрного зловонного дыма. Но дым этот смердящий сегодня выглядел дымом победным и сладострастным. Дым этот приятным оказался. Как дым Отечества.
И этим весьма смелым поступком разнузданного, разболтанного и расхлябанного шоферюги в стоптанных кирзовых сапогах неминуемая беда была отведена в сторону.
Да. Повезло им всем. Несказанно повезло. Ну и слава Богу.
Явление шестое
Автобус, стреноженный тормозами, вздрогнул, застонал и тут же остановился.
И вот стоит он теперь на этом самом месте… как вкопанный по самые колени.
Крюк грузовой здоровенный и тяжеленный от того блудливого встречного крана буквально в каких-то сантиметрах-миллиметрах угрожающе болтается перед ветровым стеклом, напоминая водителю и пассажирам о чудом отсроченной всеобщей гибели.
Телепается крюк туда-сюда: вправо – влево… вправо – влево… вправо – влево…
И дворники-стеклоочистители, ехидно и скрипуче ширкают в обе стороны: ширк-ширк… ширк-ширк… ширк-ширк…
Пассажиры испуганно взвизгнули хором от неожиданности.
А как тут не взвизгнешь, когда в такую переделку самолично попадаешь… Тут не только взвизгнешь, но и загундишь, завоешь или запоёшь… загробным голосом.
На этой волне в салоне кавардак случился. Столпотворение вавилонское началось хаотичное. Кто куда… Кто на кого… Кто с кем… Кто зачем…
Бедолаги не удержались на своих местах от резкого торможения: сидевшие ещё крепче вжались в спинки сидений, упираясь ногами во всё, во что было возможно; полулежавшие люди приняли ещё более неудобное наклонное, почти горизонтальное положение между сиденьями и на их торчащих спинках; а те, которые стоймя стояли в проходе, руками крепко-накрепко державшись за верхний поручень или просто за воздух, повалились, как костяшки домино, друг на друга и на бесчисленные чемоданы, рюкзаки, сумки, коробки, пакеты, мешки, узлы и котомки.
Бедняги инстинктивно стали громко икать, охать, ухать, ахать и верещать.
Опасная икота напала на Федота… с Федота на Якова, с Якова на всякого…
Кто-то выть протяжно пытался, а кто-то плакал навзрыд, утирая набежавшие слюни и размазывая по щекам жёлто-зелёные сопли. Некоторые в ступоре были.
Но в основном люди орали благим матом. Нехорошие и непристойные слова по-русски, по-английски, по-французски, по-немецки, по-белорусски и по-украински, по-якутски и по-бурятски, по-мордовски и по-марийски, по-чувашски и по-удмуртски, по-еврейски и по-арабски, по-казахски, по-узбекски, по-туркменски… и на других языках народов мира заполнили внутреннее пространство автобусного салона буквально от пола и до потолка, от кабины и до задней площадки, от левой стенки и до правой.
Всё смешалось и перемесилось. Брань и сквернословие изо всей силы могучей звуковой волной ударили по ветровому стеклу автобуса, пытаясь вырваться наружу.
Закалённое стекло прогнулось чуток, но выдержало мощный звуковой напор.
Стекло выдержало и самортизировало. Оно отразило могучий звуковой натиск.
Испуганно-ругательная, неприлично-иносказательная и бранно-нецензурная смесь из русских и иностранных слов глухим тяжело кашляющим и клокочущим отражением понеслась в обратном направлении в глубь салона, многократно завихряясь… и этими завихрёнными клубами виляя из стороны в сторону. Ого! Броуновское движение!
От переполненной людьми задней пассажирской площадки поток словесной ругани и брани вернулся до водительского места и снова отразился от ветрового стекла, но уже с гораздо увеличенной кинетической энергией: с удвоенной силой, утроенной звучностью, учетверённой звонкостью и упятерённой громкостью.
И вновь нарастающим эхом звук из грубых слов, предлогов и междометий понёсся по салону в другую уже сторону. А потом в обратную. Звук – штука такая… интересная… Носится он по белу свету тудэма-сюдэма… извещая о чём-либо значащем…
И в который уже раз звук этот с разными неприличными словами полетел из одной стороны в противоположную и обратно, то временами чуток затихая, то вновь сильнее и сильнее разгораясь, бесконечно множась и крошась на молекулы и атомы.
