На выезде из Слау его обогнал огромный серый автомобиль с кузовом «фаэтон». Мистер Коттедж вздрогнул от неожиданности и вильнул в сторону. «Фаэтон» беззвучно промчался рядом, и, хотя родстер, если верить почти точному спидометру, шел со скоростью добрых двадцати семи миль в час, проскочил мимо в одно мгновение. Мистер Коттедж успел заметить, что в машине сидят три джентльмена и одна леди. Привстав с мест, они оглядывались назад, словно за ними кто-то гнался. Их машина мчалась слишком быстро, он лишь успел заметить, что леди мгновенно и безоговорочно оставляла впечатление яркой красоты и что сидевший ближе к окну господин похож на пожилого эльфа.

Не успел мистер Коттедж оправиться от первого потрясения, как еще один автомобиль, взревев клаксоном, как ископаемый ящер, дал понять, что родстер снова обгоняют. Ну, это другое дело. Мистеру Коттеджу нравилось, когда его предупреждали при обгоне. Он сбросил скорость, отказался от претензий на звание короля дороги и ободряюще помахал рукой. Большой гладкий скоростной лимузин принял приглашение и воспользовался свободной полосой в тридцать с лишним футов с правой стороны. Автомобиль был изрядно нагружен багажом, но, за исключением молодого джентльмена с моноклем, сидевшего рядом с шофером, других пассажиров не было видно. Лимузин исчез за поворотом, догоняя «фаэтон».

Даже ванночке на колесах не понравится, когда ее бесцеремонно обгоняют ярким солнечным утром на открытом шоссе. Мистер Коттедж надавил на газ и вписался в поворот со скоростью, превышавшей на добрых десять миль ту, с которой он обычно передвигался. Шоссе прямо перед ним было совершенно пустым. И вообще, вся дорога как будто стала чище и уходила вперед прямой линией на треть мили. Слева – низкие, подстриженные живые изгороди, одиночные деревья, ухоженные поля, несколько домиков и тополей в стороне от дороги, вдали – Виндзорский замок. Справа – опять ухоженные поля, маленькая гостиница и низкие, лесистые холмы на горизонте. Посреди мирного ландшафта в глаза бросался только рекламный щит отеля на берегу реки в Мейденхеде. Перед щитом над дорогой колебался нагретый воздух и крутились два-три пылевых вихря. И никаких следов серого «фаэтона» и лимузина.

Прежде чем мистер Коттедж осознал сей факт, прошло не меньше двух секунд. Ни одна из двух машин не могла куда-то повернуть – боковые дороги отсутствовали. А если машины успели скрыться за очередным поворотом, то, значит, неслись со скоростью двести-триста миль в час!

Когда мистер Коттедж терялся, то следовал похвальному правилу: не спешить! – поэтому сбавил скорость. Теперь он ехал, может быть, не быстрее пятнадцати миль в час и, разинув рот, шарил взглядом по пустым окрестностям в поисках исчезнувших автомобилей. Как ни странно, у него не было ощущения, что близится опасность.

Внезапно машина как будто на что-то наткнулась и пошла юзом. Занос оказался таким сильным, что на мгновение мистер Коттедж растерялся. Он не мог вспомнить, что делают в таких случаях. В голове что-то мелькнуло насчет необходимости поворачивать руль в сторону заноса, но в волнении он не мог определить, в какую сторону его развернуло.

Позже он припомнил, что услышал какой-то звук: точно такой же издает не выдержавший давления клапан или лопнувшая струна; похожий щелчок слышит человек, теряющий сознание или приходящий в себя под воздействием анестезии.

Машину развернуло в сторону живой изгороди у правой обочины. Желая вернуться на дорогу, мистер Коттедж нажал было на газ, однако сразу сбросил скорость и остановился как громом пораженный.

Он увидел перед собой совершенно другую дорогу, не ту, по которой ехал полминуты назад. Живые изгороди и деревья изменили свой облик, Виндзорский замок вообще исчез, но – как слабое утешение – опять появился большой лимузин. Он стоял в двух сотнях ярдов впереди на обочине.

Некоторое время внимание мистера Коттеджа неравным образом раздваивалось между лимузином, из которого теперь выходили пассажиры, и окрестностями. Ландшафт выглядел настолько непривычно и красиво, что группа пассажиров впереди проникла в сознание мистера Коттеджа лишь постольку, поскольку, должно быть, не меньше его была в удивлении и в восторге от увиденного и могла бы пролить свет на загадку, рассеяв его растущее и довольно тягостное недоумение.

Дорожное покрытие вместо утрамбованной гальки пополам с грязью, налипшими песком, пылью и экскрементами животных, типичное для залитых битумом шоссейных дорог Англии, казалось, было изготовлено из стекла. Местами это стекло было прозрачным, как чистая вода, местами – матовым или перламутровым, с прожилками мягких оттенков или ярко сверкающими на солнце золотыми блестками. В ширину шоссе составляло ярдов двенадцать – пятнадцать. Вдоль обочин тянулись полоски дерна, причем лучшей травы мистеру Коттеджу не доводилось видеть, хотя он был большим любителем и знатоком стрижки газонов. Еще дальше расстилалось широкое поле цветов. По обе стороны от автомобиля, в котором с разинутым ртом сидел мистер Коттедж, поле состояло из незнакомых цветов, похожих на голубые незабудки. Дальше порядок нарушали и постепенно вытесняли голубизну высокие, абсолютно белые метелки. С другой стороны дороги такие же метелки смешивались с массой не менее странных растений, увешанных стручками синего, сиреневого, пурпурного и ярко-алого цветов. За этим великолепным цветочным прибоем простиралось море плоских лугов, на которых паслись коровы палевой масти. Три из них, стоявшие поблизости, застигнутые врасплох внезапным появлением мистера Коттеджа, жевали жвачку и смотрели на него с добродушным интересом. Рогами и подгрудками они напоминали скот Южной Европы или Индии. Оторвав взгляд от кротких созданий, мистер Коттедж перевел его на длинную вереницу деревьев, формой напоминавших языки пламени, золотисто-белую колоннаду и заснеженные горные пики вдали. По нестерпимо голубому небу плыли редкие высокие белые облака. Воздух поражал чистотой и ароматом.

Помимо коров и группы людей рядом с лимузином, вокруг не было видно ни одной живой души. Пассажиры лимузина стояли неподвижно и озирались по сторонам. До мистера Коттеджа донеслись раздраженные голоса.

Его заставил обернуться громкий треск за спиной. У самой дороги в направлении, откуда он, по идее, приехал, стоял недавно разрушенный каменный дом. Рядом с домом он увидел две покореженные и будто расщепленные взрывом яблони, между ними поднимался в воздух столб дыма – именно оттуда доносился треск занимавшегося пожара. Вид исковерканных деревьев помог мистеру Коттеджу осознать, что часть цветов на обочине тоже полегла в одном направлении, словно их примяло ураганным ветром, хотя ни взрыва, ни порывов ветра он не слышал.

Постояв с минуту, мистер Коттедж повернулся в поисках ответа к лимузину. Трое из группы пассажиров шли к нему по дороге во главе с высоким стройным седым господином в фетровой шляпе и длиннополом дорожном плаще. На задранном вверх маленьком лице с крохотным носом едва хватало места для позолоченного пенсне. Мистер Коттедж завел двигатель и двинулся им навстречу.

Решив, что подъехал на достаточное, чтобы услышать друг друга, расстояние, он остановил машину и перегнулся через борт «желтой угрозы», приготовившись задать вопрос. В этот момент высокий седой господин первым обратился к нему с таким же вопросом:

– Не могли бы вы сказать, сэр, где мы?

– Пять минут назад, – ответил мистер Коттедж, – я бы сказал, что мы едем по шоссе, ведущему в Мейденхед, неподалеку от Слау.

– Именно! – с безапелляционной суровостью воскликнул высокий господин. – Именно! И я настаиваю, что для предположения, будто мы находимся не на Мейденхедском шоссе, а где-то еще, нет никаких причин.

В его тоне прозвучал вызов на полемический поединок.

– Эта дорога не похожа на Мейденхедское шоссе, – возразил мистер Коттедж.