Неспособность осуществить те надежды, которые возлагают на них тщеславные родители, становится нередко причиной тяжелых психических травм детей, а травмы эти принимают подчас драматический оборот. Давая характеристику абитуриентам, поступающим в японские полные средние школы и высшие учебные заведения, журналист Морсэ Сайто писал: «Создается впечатление, что на экзаменах за спиной детей стоят родители. Дети зачастую представляют собой всего лишь олицетворение устремлений и замыслов их семей. Это обстоятельство налагает громадное бремя на ребенка, часто такое тяжелое, что он или она не в состоянии его нести из-за врожденных недостатков. Ощущение своей вины перед родителями бывает столь велико, что может привести некоторых детей к самоубийству»[255].

В последние годы проблема детских самоубийств получила широкий резонанс в японской прессе и социологической литературе. Поднимая этот вопрос, газета «Майнити дэйли ньюс» сообщала, например, следующее: «Самоубийства учащихся начальных и неполных средних школ устрашающе учащаются в последние годы. Хотя их общее число за год не столь уж велико, тем не менее оно стало теперь в 2 раза большим, чем десять лет тому назад… Большинство из этих самоубийств имеет одну общую причину — все усиливающуюся конкурентную борьбу за лучшие отметки в школе… Обследование газеты „Майнити“ обнаружило, что в подавляющем числе случаев самоубийства учеников третьего класса неполных средних школ были связаны с подготовкой к вступительным экзаменам в полную среднюю школу или же с провалом на этих экзаменах»[256].

Аналогичный вывод был сделан и в специальной книге, изданной Управлением токийской полиции в 1978 г. с целью предотвращения дальнейшего роста детских самоубийств. Проанализировав 96 случаев детских самоубийств, имевших место в Токио в 1977 г., авторы книги констатировали, что первопричиной в большинстве из этих случаев являлись «либо страх перед предстоящими вступительными экзаменами, либо опасения учеников не поступить на работу по окончании средней школы»[257]. По данным Национального управления полиции, из 20 788 самоубийств, зарегистрированных полицейской статистикой в 1978 г., 866 были совершены людьми в возрасте до 20 лет, что на 82 случая больше, чем в предыдущем году. «Полиция считает, — писала в этой связи газета „Асахи ивнинг ньюс“, — что основная причина, толкавшая подростков на самоубийства, заключалась в учебной перегрузке: около 60 % юношей, лишивших себя жизни, были учениками начальных, неполных и полных средних: школ»[258].

Настораживает, однако, не столько число совершенных самоубийств (пока оно относительно невелико), сколько частые помыслы о них многих японских детей и подростков. В газете «Асахи» приводилось, например, заявление одного из учителей токийской начальной школы, который установил, что каждый пятый из его учеников, сталкиваясь с трудностями и неудачами, испытывает желание покончить с собой[259]. Рассматривая эпидемию детских самоубийств как проявление пороков, присущих современному японскому обществу, газета «Джапан таймс» пришла к следующему выводу: «Конечно, нет большей трагедии, чем та, когда ребенок решает положить конец своей короткой жизни. Что должны чувствовать при этом его родители?! А учителя? В конечном итоге подобные случаи затрагивают всех нас, ибо самоубийство ребенка — это суровый приговор всему обществу»[260].

Пытаясь выявить социальные истоки эпидемии детских самоубийств, редакция газеты «Майнити дэйли ньюс» в своей передовой статье писала: «Мы не можем не испытывать беспокойства в отношении нынешнего состояния нашего общества, которое не может предотвратить столь тревожные явления. Факт есть факт: наше общество не располагает средствами, способными отвратить детей от самоубийств». Конкретизируя далее свои предположения, редакция отмечала пагубное влияние социальной среды, окружающей детей, которая, по ее словам, стала «весьма загрязненной». «Дети, — говорилось в статье, — сталкиваются сегодня с различными трудностями, к числу которых относятся и неудачи в школьной учебе, и разочарования в друзьях, и чувство одиночества, и отсутствие взаимопонимания между ними и родителями и т. д. Каковы те решающие факторы, которые вынуждают в нашем обществе маленьких, беспомощных детишек идти на самоубийства? Видимо, что-то больно задевает и ранит их детские сердечки, и, чтобы защитить их, нам необходимо глубже разобраться в сути данной проблемы»[261].

Сетуя на широкое распространение детских самоубийств, буржуазная пресса не рискует, разумеется, признать, что подобное социальное явление обусловлено факторами, которые связаны с самой сущностью современного японского общества. Вместе с тем очевидно, что одним из главных факторов такого рода служит нездоровый ажиотаж вокруг учебы детей. Вновь поднимая в марте 1979 г. вопрос о детских самоубийствах, газета «Джапан таймс» подчеркивала в своей передовой статье: «В этой проблеме проявляется мрачная сущность пашей системы просвещения, символом которой стали смертельные травмы „экзаменационного ада“… И хотя обучение в японских школах достигает в ряде отношений наивысшего уровня, остается сомнение, не слишком ли велики психологические издержки этих достижений. Большое число самоубийств подростков в нашей стране, как надводная часть айсберга, служит тревожным показателем этого»[262].

Не столь драматический характер, как самоубийства, но зато гораздо более массовые масштабы приобрела в Японии такая форма уклонения детей от тяжкого пресса школьной учебы, как бегство из родительских домов. В 1974 г., по данным Управления полиции, в другие города бежали 46 822 подростка, из них 25 163 мальчика и 21 659 девочек. Значительная часть беглецов и беглянок, как выяснилось при их опросах в полиции после задержания, руководствовалась в своих поступках «отвращением к школе и стремлением уклониться от нажима родителей, настаивавших на интенсивной учебе с целью сдачи экзаменов в полную среднюю школу»[263]. В 1978 г. число подростков, бежавших из своих домов, достигло 58 375 человек[264].

Таковы издержки образовательной лихорадки в Японии. Факты говорят о том, что молодое поколение современных японцев, штурмующее под нажимом своих родителей бастионы знаний, добивается успехов в этом деле ценою немалых жертв и потерь. Предельное напряжение детей и родителей, связанное с учебой в школе и высших учебных заведениях, наносит тяжелый ущерб здоровью и психике значительной части японской молодежи и на долгие годы омрачает семейную жизнь большого, если не большего числа японцев. И трудно сказать, обретают ли японские дети и подростки, проходящие под нажимом своих родителей с успехом или безуспешно через «экзаменационный ад», то благополучие и счастье, которое прочат им отцы и матери. При всех обстоятельствах это благополучие и счастье в условиях современной Японии достаются детям и родителям крайне дорогой ценой.

Одной из важнейших проблем семейной жизни японцев стала в наши дни проблема так называемого «разрыва поколений, духовного разлада между родителями и детьми[265]. Глубокие расхождения во взглядах между поколениями отмечаются сегодня в Японии едва ли не всеми социологами — специалистами в области семейных отношений. «Нет сомнений в том, — писал в 1979 г. профессор университета Сэйдзо Хироёси Исикава, — что начиная со второй половины 60-х годов стал совершенно отчетливо просматриваться разрыв между взрослыми и молодежью в их мышлении и поведении»[266].