Вот что пишет в своей книге «Японцы» американец Джек Сэвард, проживший среди японцев почти четверть века: «Очень большое число японских мужей приступают после свадьбы к поискам настоящей любви вне дома сразу же после того, как их доходы начинают позволять им это. К счастью для жен (или наоборот, если смотреть на все иначе), достаток появляется не раньше чем мужу исполнится сорок лет, а то и более… Общественный опрос 9500 мужчин и женщин, проведенный еженедельным журналом „Сюкан Иомиури“, обнаружил, что 60 % опрошенных мужчин готовы были бы вступить в любовную связь с другими женщинами, если бы у них появилась такая возможность (имея в виду при этом достаточные денежные средства), а 30 % заявили, что им просто нельзя не иметь подобных любовных связей. Что же касается оставшихся 10 %, не давших ясного ответа на вопрос, то, видимо, они не захотели откровенничать с кем-либо на эту тему. С другой стороны, в ходе того же опроса выяснилось, что 55 % жен простили бы своих мужей, если бы обнаружили их внебрачные приключения»[126].
Супружеская неверность мужей присуща, однако, в наши дни не столько всему японскому населению, сколько его имущим «верхам». Прежде всего речь идет о японских бизнесменах, мораль которых вполне допускает и даже утверждает институт любовниц. «Для преуспевающего бизнесмена, — пишет Сэвард, — содержание одной или большего числа любовниц служит таким же эффектным символом благосостояния, как и тот длинный черный лимузин, в котором он ездит, или вилла в горах… Согласно заслуживающей доверия информации, которую мне приходилось читать, каждые девять из десяти преуспевающих бизнесменов имеют ниго-сан, или „госпожу номер два“, как японцы называют любовниц. Единственное, что изменилось в этом вопросе всо врёмени войны, это то, что теперь японские бизнесмены не говорят о своих любовницах открыто в присутствии жен, как это было раньше». В большинстве случаев, как отмечает тот же автор, японские бизнесмены в возрасте 40–60 лет предпочитают иметь любовные связи с молодыми женщинами в возрасте от 20 до 30 лет[127].
Общепринятая практика внебрачных любовных похождений состоятельных мужей, принадлежащих к «верхам» японского общества, являя. собой дурной пример для подражания, подтачивает общественную мораль всего населения. Немалое число представителей трудовых слоев мужского населения страны, поддаваясь влиянию буржуазной элиты, также обнаруживает в наши дни склонность к супружеской неверности. Активное содействие тому оказывает могучая японская индустрия массовых вечерних развлечений, создавшая свои заведения во всех мало-мальски крупных населенных пунктах страны. Среди японцев принято считать естественным, что развлечения мужей в часы досуга должны быть более фривольными, чем у жен. Именно на посетителей-мужчин рассчитана деятельность таких заведений, как рестораны с гейшами, кабаре, бары, турецкие бани и т. п., огромное число которых функционирует по вечерам и ночам в увеселительных кварталах японских городов. В сущности, деятельность всех увеселительных вечерних заведений представляет собой в совокупности не что иное, как систему преднамеренного поощрения внебрачных любовных развлечений женатых мужчин. И не приходится удивляться тому, что вечерние отлучки большого числа японских мужей из своих домов для время провождения в кругу приятелей и женщин из баров и ночных клубов рассматриваются во многих семьях страны как дело обычное. Это относится прежде всего к семьям бизнесменов, оправдывающих свои частые загулы в вечерние часы ссылками на представительские дела фирмы.
Однако ныне «любовь на стороне» все чаще случается не только у японских мужей, но и у жен. Действительность показывает, что очень многие из них в наши дни легко забывают ту клятву верности мужу, которая давалась ими в ходе торжественной брачной церемонии. «Скука и однообразие будничной жизни, — пишет японский журналист Хиронобу Янагида, — эмоциональная отдаленность от мужей, стремление к острым переживаниям и боязнь постепенного угасания своей красоты — все это подталкивает все большее и большее число жен-домохозяек на „острые, но незаконные“ похождения: на тайные любовные связи»[128]. Свидетельством тому служит фундаментальное исследование, проведенное профессором Сайтамского медицинского института Масааки Тамура, который на основе доверительного опроса более 4 тыс. замужних женщин, проведенного в 1976–1981 гг., пришел к заключению, что побуждение к тайной любви и измене мужьям «овладевает большим числом жен-домохозяек, чем когда-либо прежде»[129]. Опрос, проведенный Тамура, обнаружил, в частности, что 55,6 % японских жен, работающих по найму, изменяло своим мужьям по крайней мере один раз. Довольно широко распространенной оказалась супружеская неверность и среди жен-домохозяек: измены мужьям совершили 26 % жен этой категории. Причем, по мнению Тамура, приведенная цифра далеко не полностью отражает ситуацию, ибо 40 % жен-домохозяек в ходе опроса откровенно заявили о своей готовности пойти на внебрачную связь с другим мужчиной «в случае, если они увлекутся кем-либо»[130].
Что касается причин супружеской неверности японских жен, то одна из них, как выяснилось в ходе опроса, состоит в недовольстве жен своими мужьями, в частности их невнимательным и неласковым отношением к ним. Доверительный беседы Тамура с замужними женщинами обнаружили, что многие из них, пускаясь в тайные любовные похождения, хотят всего-навсего убедиться в своей привлекательности, поскольку, по словам 40,6 % опрошенных, их мужья: не шатают к ним влечения как к женщинам. «Мужья, — пишет Тамура, — скупятся в проявлении нежности к своим женам, между тем как посторонние мужчины заполняют этот тягостный вакуум своими нежными словами»[131].
Супружеской — неверности японских жен способствуют сегодня и новые условия их домашнего быта: если прежде в условиях больших клановых семей они находились повседневно на глазах у свекровей и прочей родни мужей, то теперь многие супружеские пары проживают обособленно в изолированных квартирах и в течение дня жены свободны идти, куда хотят, и встречаться, с кем хотят.
С другой стороны, тот же опрос показал, что даже неверные жены чаще настроены в пользу сохранения брачных уз со своими нынешними мужьями, что привело профессора Тамура к выводу о кризисе современной моногамной структуры японской семьи.
В домашнем быту «средних» японских супругов имеется, таким образом, немало негативных факторов, мешающих их духовной близости и охлаждающих их взаимную привязанность. И не приходится удивляться тому, что под воздействием этих факторов многие жены японцев проявляют склонность скептически отзываться о своих отношениях с мужьями и усматривать главный смысл своей жизни не столько в супружеской любви, сколько в других духовных ценностях. Вот выдержки из письма, направленного в 1979 г. сорокапятилетним инженером из префектуры Сайтам а в редакцию одного из японских еженедельных журналов. В письме говорится: «Две женщины вели недавно в полдень беседу в магазине. „Мой муж уезжает завтра из города в деловую поездку и будет отсутствовать два дня“, — сказала одна. „Какая радость! — отозвалась другая. — Я завидую тебе!" — „Да, это действительно радость", — согласилась первая, а вторая добавила: „И почему мои муж не укатывает в дальние поездки? Просто досадно!“» «Из их разговора, — пишет далее автор письма, — я понял, что для них дни отсутствия мужей были прекрасным временем. А ведь обе они, возможно, и грустили о своих мужьях в период, когда оставались одни после свадьбы, но время меняет людей… В Японии уже давно существует поговорка, что лучшие мужья — это те состоятельные мужья, которые редко бывают дома»[132].
