Всё это пролетело за считанные секунды — возможно тридцать, не больше сорока — и было настолько реальным, будто случилось на самом деле. Затем, после ещё одного неожиданного прыжка, самолёт выровнялся, и Диксон открыл глаза. Мэри Уорт смотрела на него со слезами.

— Я думала, мы умрём, — сказала она. — Я знала, что мы умрём. Я видела это.

Я тоже, подумал Диксон.

— Ерунда! — Хотя его голос звучал бодро, Фриман явно выглядел чуть живым. — Эти самолёты, из-за своей конструкции, могут влететь прямо в ураган. Они…

Его прервал рвотный позыв. Фриман достал из кармана на спинке сиденья пакетик, открыл и поднёс ко рту. Послышался звук, который напоминал Диксону маленькую, но эффективную кофемолку. Звук прервался, затем продолжился.

Раздался очередной «дин-дон».

— Извините за это, ребята, — сказал капитан Стюарт. Он по-прежнему был спокоен, как удав. — Время от времени такое случается — небольшое погодное явление, которое мы называем турбулентностью ясного неба. Хорошая новость в том, что я сообщил о ней, и все остальные самолёты будут направлены в обход этой проблемной зоны. А самая хорошая новость заключается в том, что мы приземлимся через сорок минут, и я гарантирую вам спокойный полёт до самого пункта назначения.

Мэри Уорт нервно рассмеялась.

— То же самое он говорил в прошлый раз.

Фрэнк Фриман сгибал верхний край пакетика для рвоты, делая это умелыми движениями опытного человека.

— Чтобы вы знали, это не из-за страха — меня просто укачало. Меня подташнивает даже на заднем сиденье машины.

— Обратно в Бостон я поеду на поезде, — сказал Мэри Уорт. — Спасибо, но больше я этого не переживу.

Диксон наблюдал за стюардессами, которые сначала убедились, что с непристёгнутыми пассажирами всё в порядке, а затем убрали с прохода разбросанный багаж. По всему салону послышались болтовня и нервный смех. Диксон наблюдал и слушал, его сердцебиение приходило в норму. Он устал. Он всегда чувствовал себя уставшим после спасения самолёта, набитого пассажирами.

Остаток полёта прошёл в штатном режиме, как и обещал капитан.

Мэри Уорт поспешила за своим багажом, который должен был прибыть на транспортёр № 2 внизу. Диксон, с одной лишь маленькой сумкой, пошёл выпить в бар «Дьюарс Клабхаус». Он пригласил Мистера Бизнесмена составить ему компанию, но Фриман покачал головой.

— Свою норму по завтрашнему похмелью я выблевал где-то над границей Южной Каролины и Джорджии, поэтому пока что попридержу коней. Удачи вам с вашими делами в Сарасоте, мистер Диксон.

Диксон, чьи дела, собственно говоря, были закончены над той же границей Южной Каролины и Джорджии, кивнул и поблагодарил Фримена. Когда он допивал свой виски с содовой, пришло текстовое сообщение от куратора. Всего два слова: «Хорошая работа».

Диксон спустился по эскалатору. Внизу стоял мужчина в тёмном костюме и шофёрской фуражке, держа табличку с его именем.

— Это я, — сказал Диксон. — Где мне забронировали номер?

— В отеле «Ритц-Карлтон», — ответил шофёр. — Отличное место.

Ну, разумеется. И там наверняка Диксона ждал великолепный номер-люкс, возможно, с видом на залив. В гараже дожидался арендованный автомобиль на случай, если ему вздумается посетить близлежащий пляж или какие-нибудь местные достопримечательности. А в номере лежал конверт со списком различных женских услуг, которыми этим вечером Диксон не собирался пользоваться. Всё, чего он хотел сегодня вечером, — это поспать.

Когда они с шофёром вышли на улицу, Диксон увидел Мэри Уорт, стоявшую в одиночестве и выглядевшую слегка несчастной. По обе стороны от неё стояли чемоданы (клетчатые и, естественно, из одной серии). В руке она держала телефон.

— Мисс Уорт, — позвал её Диксон.

Она подняла глаза и улыбнулась.

— Привет, мистер Диксон. Мы всё-таки пережили это, согласны?

— Согласен. Вас кто-нибудь встречает? Кто-то из ваших подружек?

— Должна была приехать миссис Йегер, Клодетт Йегер, но её машина не заводится. Я как раз собиралась вызвать «Убер».

Диксон вспомнил её слова, когда турбулентность — сорок секунд, показавшиеся четырьмя месяцами, — наконец стихла: я знала, что мы умрём. Я видела это.

— Не стоит. Мы можем отвезти вас в Сиеста-Ки. — Диксон указал на большой лимузин, стоящий чуть дальше по тротуару, затем повернулся к шофёру. — Мы ведь можем?

— Конечно, сэр.

Мэри Уорт с сомнением посмотрела на Диксона.

— Вы уверены? Уже очень поздно.

— Прошу вас, — сказал Диксон. — Едем.

— О, какая прелесть, — сказала Мэри Уорт, устраиваясь на кожаном сиденье и вытягивая ноги. — Чем бы вы ни занимались, мистер Диксон, должно быть у вас очень успешное дело.

— Зовите меня Крейг. Вы — Мэри, я — Крейг. Давайте обращаться друг к другу по имени, потому что я хочу поговорить с вами. — Диксон нажал на кнопку и поднялась стеклянная перегородка, отделяющая салон от шофёра.

Мэри Уорт наблюдала за этим с лёгкой тревогой, затем повернулась к Диксону.

— Вы же не собираетесь, так сказать, приставать ко мне, правда?

Диксон улыбнулся.

— Нет, со мной вы можете чувствовать себя в безопасности. Вы сказали, что собираетесь вернуться поездом. Вы говорили серьёзно?

— Совершенно. Помните, я сказала, что в самолёте я будто бы ближе к Богу?

— Да.

— Я не чувствовала близости к Богу, пока нас кидало из стороны в сторону на высоте шести или семи миль. Вовсе нет. Я только чувствовала близость смерти.

— Вы ещё когда-нибудь полетите?

Мэри хорошенько обдумала вопрос, наблюдая, как мимо проносятся пальмы, автосалоны и заведения быстрого питания, пока они катили на юг по шоссе Тамиами-Трейл.

— Скорее всего. Например, если кто-то окажется при смерти и мне нужно будет быстро добраться. Только не знаю, с кем такое может случиться, потому что у меня не так много родственников. Детей мы с мужем не завели, мои родители умерли, и осталось всего несколько двоюродных братьев и сестёр, с которыми я изредка переписываюсь по электронной почте, не говоря о том, чтобы видеться.

Всё лучше и лучше, подумал Диксон.

— Но вам будет страшно лететь.

— Да. — Мэри посмотрела на Диксона широко раскрытыми глазами. — Я действительно думала, что мы умрём. Прямо в небе, если бы самолёт развалился на части. Или на земле, если бы мы разбились. От нас бы ничего не осталось, кроме маленьких обугленных ошмётков.

— Позвольте мне изложить вам одно предположение, — сказал Диксон. — Только не смейтесь. Отнеситесь к этому серьёзно.

— Хорошо…

— Допустим, существует организация, чья задача обеспечивать безопасность полётов.

— Она действительно существует, — с улыбкой сказала Мэри Уорт. — Кажется, это Федеральное управление гражданской авиации.

— Предположим, организация, о которой я говорю, способна предсказать, какой самолёт на любом из рейсов столкнётся с неожиданной турбулентностью.

На эти слова Мэри Уорт мягко захлопала в ладоши, улыбаясь ещё сильнее.

— И, несомненно, у них в штате имеются предсказатели! Люди, которые…

— Люди, которые видят будущее, — закончил Диксон. Разве это не казалось возможным? Или хотя бы вероятным? Как ещё куратор мог получать информацию? — Но предположим, что их способность видеть будущее ограничена только одним этим аспектом.

— Как это так? Почему бы им не предсказывать результаты выборов… исход футбольных матчей… скачек Кентукки Дебри…

— Я не знаю, — ответил Диксон, думая, что, может быть, они и могут. Может быть, они могу предсказывать всевозможные вещи — эти гипотетические предсказатели, сидящие в гипотетической комнате. Может быть, они и предсказывают. Но Диксона это не волновало. — Теперь давайте пойдём чуть дальше. Давайте предположим, что мистер Фриман был неправ, и подобная турбулентность, с которой мы столкнулись этим вечером, намного серьёзнее, чем кто-либо — включая авиакомпании — может считать или готов признать. Предположим, что подобную турбулентность можно пережить только в том случае, если в каждом самолёте будет присутствовать хотя бы один талантливый, напуганный до ужаса пассажир. — Диксон сделал паузу. — И предположим, что на сегодняшнем рейсе этим талантливым и напуганным пассажиром был я.