"Пятый шаг" (2020)

"Финн" (2022)

"На Слайд-Инн-Роуд" (2020)

"Красный экран" (2021)

"Эксперт по турбулентности" (2018)

"Лори" (2018)

Гарольд Джеймисон, некогда старший инженер санитарного управления Нью-Йорка, наслаждался выходом на пенсию. На примере своих немногочисленных друзей он знал, что некоторым это не удаётся, поэтому считал себя счастливчиком. У него имелся акр сада в Квинсе, который он делил с несколькими садоводами-единомышленниками, он открыл для себя «Нетфликс» и взялся за книги, которые всегда хотел прочитать. Джеймисон по-прежнему скучал по своей жене, которая пять лет назад умерла от рака молочной железы, но, если не считать этой неутихающей боли, его жизнь была довольно насыщенной. Вставая каждое утро, он напоминал себе, что нужно наслаждаться новым днём. В свои шестьдесят восемь лет он считал, что впереди его ждёт ещё немалый путь, который, стоило это признать, начал сужаться.

Лучшей частью этих дней — если не было дождя, снега или слишком холодно — была прогулка длиной в девять кварталов до Центрального парка после завтрака. Хотя у Джеймисона имелся мобильный телефон, и он пользовался планшетом (практически жить без него не мог), он по-прежнему предпочитал печатную версию «Таймс». В парке он устраивался на своей любимой скамейке и целый час проводил за газетой, читая разделы от и до — так сказать, продвигаясь от первоклассного к смехотворному.

Одним утром в середине мая — на улице было прохладно, но вполне приемлемо для чтения — Джеймисон с раздражением оторвал взгляд от газеты и увидел мужчину, присевшего на другом конце его скамейки, хотя вокруг было полно свободных. Этому непрошенному гостю на вид было около сорока пяти лет, не красивый, но и не урод, — на самом деле совершенно невзрачный. То же самое можно было сказать о его одежде: кроссовки «Нью Бэланс», джинсы, кепка «Янкиз» и толстовка «Янкиз» с капюшоном. Джеймисон бросил на незнакомца нетерпеливый косой взгляд и собрался было пересесть на другую скамейку.

— Обождите, — произнёс мужчина. — Я сел здесь, потому что мне нужно от вас одно одолжение. Небольшое, но я заплачу. — Он полез в карман толстовки и достал двадцатидолларовую купюру.

— Я не делаю одолжений незнакомым людям, — сказал Джеймисон и встал.

— Как раз в этом-то всё дело — мы незнакомы. Выслушайте меня. Если скажете «нет», ничего страшного. Но, прошу, выслушайте. Вы могли бы… — Мужчина прочистил горло, и Джеймисон понял, что его собеседник нервничает. Может быть, даже напуган. — Вы могли бы спасти мне жизнь.

Джеймисон задумался, затем сел, но так далеко от незнакомца, насколько мог, чтобы не свалиться с края скамейки.

— У вас есть минута, но если вы покажетесь мне сумасшедшим, я сразу же уйду. И уберите свои деньги. Они мне не нужны.

Мужчина посмотрел на купюру, будто бы удивившись, что она по-прежнему у него в руке, затем сунул её обратно в карман толстовки. Положив руки на колени, он посмотрел на них, а не на Джеймисона.

— Я алкоголик. Но уже четыре месяца трезв. Четыре месяца и двенадцать дней, если быть точным.

— Поздравляю, — сказал Джеймисон. Он почувствовал, что мужчина говорит всерьёз, и от этого ему ещё больше захотелось уйти. Незнакомец казался вменяемым, но Джеймисон достаточно пожил, чтобы знать: иногда «ку-ку» проявляется не сразу.

— Я уже пытался трижды и один раз протянул почти год. Думаю, возможно, это мой последний шанс. Я состою в АА. Это…

— Я знаю, что это такое. Как вас зовут, Мистер четыре месяца трезвости?

— Вы можете называть меня Джек, этого достаточно. В нашей программе мы не называем фамилий.

Джеймисон знал и это. У многих людей в передачах на «Нетфликсе» были проблемы с алкоголем.

— Итак, Джек, что я могу для вас сделать?

— Первые три раза у меня не было наставника — кого-то, кто выслушает тебя, ответит на вопросы или подскажет, что делать. В этот раз у меня есть наставник. Увидел его на собрании в Боуэри и мне понравилось то, что он говорил. И ещё, знаете, как он держался. Двенадцать лет в завязке, уверенный в себе, занимается продажами, как и я.

Мужчина глянул на Джеймисона, но потом снова перевёл взгляд на свои руки.

— В своё время я был чертовски хорошим продавцом — пять лет возглавлял отдел продаж в… в общем, не важно где, но в крупной компании, вы точно о ней слышали. Теперь вот продаю поздравительные открытки и энергетические напитки бакалейным лавкам во всех пяти районах Нью-Йорка. Последняя ступенька на лестнице.

— Ближе к делу, — сказал Джеймисон, но без резкости. Он невольно заинтересовался историей. Не каждый день незнакомец садится на твою скамейку и начинает вываливать на тебя своё дерьмо. Особенно в Нью-Йорке. — Просто собирался сходить на тренировку «Метс». У них выдалось отличное начало.

Джек потёр губы ладонью.

— Мне понравился этот парень, поэтому после встречи я собрался с духом и попросил его стать моим наставником. Это было в марте. Он оглядел меня и сказал, что возьмётся за меня только при двух условиях: я буду делать всё, что он скажет и сообщу ему, если мне захочется выпить. «Тогда мне придётся звонить вам каждый грёбаный вечер», — сказал я, а он ответил: «Значит звони каждый грёбаный вечер, и если я не подойду, говори всё автоответчику». Затем он спросил, проработали ли я Шаги. Вы знаете, что это?

— Смутно.

— Я ответил, что не нашёл на них времени. Он сказал, если я хочу видеть его своим наставником, то придётся начать. Сказал, что первые три шага одновременно самые трудные и самые лёгкие. Вкратце они звучат так: я не могу остановиться сам, но смогу с Божьей помощью, поэтому я приму Его помощь.

Джеймисон хмыкнул.

— Я ответил, что не верю в Бога. Этот парень, его зовут Рэнди, сказал, что ему наплевать. Велел каждое утро вставать на колени и просить Бога, в которого я не верил, помочь продержаться трезвым ещё один день. И если мне удастся, велел перед сном тоже вставать на колени и благодарить Бога за трезвый день. Рэнди спросил, готов ли я делать это, и я сказал, что готов. Потому что иначе я лишусь его поддержки. Понимаете?

— Конечно. Вы были в отчаянии.

— Именно! «Дар отчаяния» — так это называется в АА. Рэнди сказал, что если я не буду читать молитвы и солгу об этом, он узнает. Потому что он тридцать лет лгал как сивый мерин.

— И вы молились? Даже не веря в Бога?

— Молился и это помогало. Что касается моего неверия в Бога… то, чем дольше я остаюсь трезвым, тем сильнее оно колеблется.

— Если вы собираетесь попросить меня о совместной молитве, то забудьте об этом.

Джек улыбнулся, глядя на свои руки.

— Нет. Мне всё ещё неловко стоять на коленях, даже когда я один. В прошлом месяца, то есть в апреле, Рэнди велел мне сделать Четвёртый шаг. Это значит нужно провести нравственный пересмотр — желательно «дотошный и бесстрашный» — своей личности.

— Что вы и сделали?

— Да. Рэнди сказал, что я должен был записать плохое, затем перевернуть страницу и перечислить хорошее. На плохое у меня ушло десять минут. На хорошее — больше часа. Когда я рассказал об этом Рэнди, он ответил, что это нормально. «Ты пил почти тридцать лет, — объяснил он. — От этого на самооценке мужчины остаётся много шрамов. Но если ты останешься трезвым, они затянутся». Затем он велел мне сжечь листок. Сказал, что так я почувствую себя лучше.

— Почувствовали?

— Как ни странно, да. Как бы то ни было, это подводит меня к просьбе Рэнди на этот месяц.

— Скорее требование, как я полагаю, — сказал Джеймисон, слегка улыбнувшись. Он свернул газету и отложил её в сторону.

Джек тоже улыбнулся.

— Кажется, вы улавливаете характер отношений наставник-подопечный. Рэнди сказал, что пришло время для Пятого шага.

— И в чём он заключается?