При мысли об этих дамах у меня стало нехорошо на душе. Меня, правда, баронесса не похищала и не держала много лет в плену, как Эдгара, но я всё равно успела достаточно хорошо её узнать и догадывалась, на какие ужасные вещи она способна.

А Элоди...

После всего, что она устроила с нами в Париже, я знала, что её ни в коем случае нельзя недооценивать. Я на всю жизнь запомнила её «Туман верноподданничества», с помощью которого она превратила меня в свою рабыню.

Элоди и я были на данный момент единственными сентифлёрами. Только мы могли различать все составляющие аромата, только мы могли сложить их. И только мы могли с помощью этих запахов проникать в чувства других людей.

Во всяком случае, так я думала до сегодняшнего дня.

Даан спокойно пил чай.

– Дорогой Эдгар, что же именно они затеют с теми сентифлёрами, как ты считаешь?

– Вы что, серьёзно? – Эдгар шагнул к Даану. – Это же очевидно.

– Эдгар! – одёрнул Виллем внука, но тот уже разволновался.

– Дед! – ответил он таким же строгим тоном. Потом снова посмотрел на Даана. – Разумеется, Элоди попробует осуществить планы своего отца. Причём с размахом. Наверняка она ищет новые таланты для обширной сети аптек ароматов, которую намеревался создать её отец при поддержке баронессы. Вы ведь знаете, на что способна эта женщина... – Эдгар скривился, и я увидела, как дрогнула его рука. – Если мы будем слишком долго ждать или вообще не захотим замечать нависшей над нами опасности, потом будет слишком поздно. – При этих словах он бросил укоризненный взгляд на Виллема. С минуту они оба смотрели друг на друга, но потом Виллем опустил глаза.

Я догадалась, что это Эдгар уговорил Виллема рассказать нам про турнир.

– Если кто-то и может остановить Элоди, то только Люци, – заявил Эдгар.

Я удивлённо заморгала. Такого доверия от Эдгара я не ожидала и понадеялась, что он не переоценивает меня и не ждёт чего- то такого, чего я не сумею выполнить.

Молчание прервал Даан.

– Ну да, – сказал он, покачав головой, – возможно, всё так и есть. Но вы не подумали, что турнир может быть ловушкой? Элоди де Ришмон можно упрекнуть в чём угодно, но только не в глупости. И Люци нужна ей больше всех.

Эдгар фыркнул:

– Может, вы правы, но, во-первых, мы не знаем этого точно, а во-вторых, мы всё равно не можем бездействовать. А что, если это не ловушка? – Эдгар протянул Даану письмо, которое только что показывал мне. – «Вечные» слишком опасны, вы должны это признать.

Даан прочёл письмо и пожал плечами:

– Что ж, во всяком случае, письмо точно написала Элоди. Эта почтовая бумага мне знакома давно, ещё с тех пор, когда Сирелл донимал меня своими письмами. – Даан снял очки и потёр глаза. Тогда я и заметила, что у него усталый вид.

– Ты прав, Эдгар, – сказал он и снова надел очки. – Возможно, мы не должны проявлять легкомысленность.

– Возможно?! – Голос Эдгара снова звучал резко. – Ну уж нет. На этот раз вы не должны доводить всё до краха. Нельзя допустить, чтобы повторился тот ужас, какой произошёл со мной и мамой!

В комнате снова стало до жути тихо. Я украдкой посмотрела на Хелену. До сих пор она не проронила ни звука, но теперь нерешительно подала голос:

– Мой сын прав. Баронесса несёт одно только зло. – Хелена с укором посмотрела на Даана, и тому явно стало неловко.

А у меня тут же возник вопрос: мог ли Даан спасти их обоих раньше – и пытался ли он это сделать?

– Ладно. – Даан кивнул Виллему. – Они правы. Мы должны действовать быстро. Но... – он обвёл взглядом собравшихся, – давайте не бросаться в бой очертя голову. Судя по письму, у нас до начала турнира есть ещё две недели. Мы успеем собрать достаточно информации, продумаем план действий и взвесим разные варианты. – Даан повернулся ко мне. – Ты согласна?

– Да, – ответила я. – Согласна.

Даан поднялся и вышел из гостиной, Виллем последовал за ним. Оставшиеся стали обсуждать ситуацию. Эдгар встретился со мной глазами. Улыбнувшись, я подмигнула ему, и он, кратко кивнув, тоже вышел.

Я была очень рада, что он смог убедить деда и Даана. И что самое главное – заставил их шевелиться. Я не уверена, что без него мы бы вообще услышали о турнире. И вряд ли я смогла бы поспорить с Дааном так, как это сделал он.

– Вот это новости! – простонал Матс, оторвав меня от размышлений. – Я думал, что у нас наконец-то начнётся спокойная жизнь... а теперь вот это.

Я молча кивнула и поморщилась.

– Вообще-то ты ещё хотела мне рассказать, как вы вчера занимались с Дааном, – напомнил мне Матс.

Леон тоже повернулся ко мне, а Бенно шлёпнулся рядом на диван. Видно было, что мальчишки сгорают от нетерпения.

– Ну, всё было довольно... интересно, – ответила я, чтобы немножко их помучить.

– Ах так?! Вот и прекрасно. Ну а подробности меня уже не интересуют, – пошутил Матс, а Бенно нетерпеливо ткнул меня локтем в бок.

– Расскажи, не тяни, – настаивал младший брат.

– Ладно, ладно, – уступила я и рассказала, как Даан продемонстрировал мне на практике мой талант сентифлёра.

– Значит... – пробормотал Матс, когда я закончила свой рассказ, – теперь я не смогу вешать тебе лапшу на уши? – Он нервно хмыкнул. – Серьёзно? Ты скоро научишься читать чужие мысли?

– Более-менее, – подтвердила я.

Изумление Матса мгновенно передалось остальным.

– Ну хорошо, принцесса, – сказал Леон и ткнул себе в грудь большим пальцем. – Но мои мысли, пожалуйста, оставь в покое. И не делай этого без исключительно суперважной причины, понятно тебе?

Матс тут же скрестил руки на груди:

– Это касается всех нас. В мои мысли тоже не суйся ни при каких обстоятельствах.

– Конечно не буду! – усмехнулась я, поняв, что в глазах мальчишек выгляжу невероятно круто. Но сама я не была уверена, подтвердятся ли утверждения Даана на практике.

– Это секрет? – поинтересовался Бенно, наклонив голову набок. – Нельзя никому рассказывать?

– Конечно!

– Значит, никому-никому? Даже Виллему или Ханне?

– Ну... – Я отмахнулась. – Виллему можешь рассказать. Ещё Ханне, Хелене, Эдгару и всем, кто знает об аптеке ароматов.

В следующий момент, словно услышав своё имя, в гостиную вернулась Ханна и села в своё любимое кресло.

– Как хорошо, что Даан приплыл сюда из Утрехта и встал на якорь поблизости от нас, – сказала она и попыталась растянуть губы в улыбке, в которой явно чувствовалась озабоченность.

После недавних новостей у меня опять появились недобрые предчувствия. Я наклонилась ближе к Матсу:

– Тебе не кажется, что оба господина снова о чём-то умалчивают?

Матс пожал плечами:

– И всё-таки я им доверяю.

Ханна покачала головой:

– Они ведь обещали, что мы будем обсуждать всё сообща. Кроме того... – она улыбнулась мне, – Виллем очень рад, что им с Хеленой и Эдгаром больше не нужно прятаться. Сейчас у баронессы фон Шёнблом хватает неприятностей, и ей некогда заниматься его семьей. По-моему, ему нравится, что все мы рядом с ним. И что «вечным» теперь не до него.

Ханна, похоже, была права. Виллему стало легче жить, потому что не только баронесса, но и другие «вечные» попали под надзор полиции. И всё благодаря Камилле, бывшей секретарше Сирелла. Она сообщила в полицию всё, что знала про бывшего шефа и его общество «вечных» – «Этерните»: например, о том, что Сирелл подмешивал в свою парфюмерную продукцию недозволенные вещества. (Разумеется, об «Аромате вечности» и аптеке ароматов она умолчала.) И с тех пор полиция держит «вечных» под постоянным наблюдением.

К сожалению, доказать преступления «вечных» было почти невозможно. Но после показаний Камиллы они не так часто высовывались из своих нор, опасаясь ареста.

Но самое главное – Виллем, Хелена и Эдгар наконец-то могли свободно передвигаться, не боясь, что баронесса фон Шёнблом решится их тронуть. Ведь если станет известно, что она на много лет лишила мать и сына свободы, то остаток её вечной жизни ей придётся провести за решёткой.