– Интересно, почему это ты говоришь о себе в третьем лице, Левски? – пропищал Сумасшедший Алхимик, – как будто о другом человеке.

– Потому что я – это не она, – мягко пояснила Арабелла.

Эрнст и Изабелла замерли. По кабинету прошёл оживлённый шёпот. Что же Левски затеяла снова?

– Что же теперь у тебя на уме? – прошипел Брат.

– Успокойтесь, – улыбнулась чародейка, – даже у такого чудовища, как Арабелла, осталась хотя бы капля совести. И недавно она с помощью магии разделила себя на две части. Я олицетворяю всё доброе, что ещё осталось в её чёрной душе, а теперь живёт в отдельном теле.

– Где же твоя злая половина, Арабелла? – спросила Изабелла.

– Она улетела отсюда, – ответила Левски, – в сторону Ледяного Бастиона. И прошу звать меня Инес. Я уже другой человек.

Члены Совета оживились. Если злая Арабелла улетела в Ледяной Бастион, то у Гранд-Альянса были большие неприятности.

– Это бред! – выкрикнул Эйнар, – такого быть не может!

– С магией всякое возможно, инженер, – Аустелия произнесла последнее слово с нажимом.

– Верховная Заклинательница Аустелия права, – подтвердила фэанская королева, – но даже если эта ведьма расколола себя на две части, это не освобождает её от ответственности за свои злодеяния. Потому что её добрая часть не смогла остановить злую.

– Что ж, вы правы, Ваше Величество, – процедила Изабелла, – сейчас мы с ней покончим…

В руке Сестры загорелся сгусток фиолетовой энергии. Она уже потеряла самообладание и была готова испепелить волшебницу, которая принесла всем столько разрушений и страданий.

Сумасшедший Алхимик тревожно вздохнул, глядя на неё. Нелли выдохнула и покачала головой.

– Отставить магию! – выкрикнул Гранд-Маршал.

Фиолетовый огонь в руке Изабеллы погас.

– Эта ведьма заслуживает смертной казни, – сказал командир, – но самосуд – не решение, достойное Гранд-Альянса.

Изабелла и Эрнст поникли, но признали, что он был прав.

– Прошу прощения, Гранд-Маршал, но я хочу с вами поделиться одним наблюдением, – робко произнесла Нелли.

– Я слушаю, – холодно сказал главнокомандующий.

– Сегодня я весь день не чувствовала сильную магическую ауру Арабеллы, – говорила Цукерман, – раньше я видела, как магия из неё бьёт ключом, но сейчас вся её сила будто исчезла.

– Нелли права, – кивнула Инес, – при разделении злая половина получила больше магических сил. Сейчас я не более опасна, чем обычная человеческая женщина.

– И значит, не причинишь нам много вреда, – заключила Аустелия, – Гранд-Маршал, у меня нет сомнений, что эта Арабелла виновна, но я не считаю, что она заслуживает смерти.

– При всём своём нежелании я соглашусь с Верховной Заклинательницей, – сказала королева фэан, – если мы убьём эту «Инес», то никогда не выведаем её планов.

– Согласен, – добавил Люциус.

– Пусть всё решат голоса, – произнёс Гранд-Маршал, – демократия – то, что отличает нас от демонов. И от имперцев, – он бросил злой взгляд на Эрнста, Изабеллу и ангелов, – кто за то, чтобы казнить Арабеллу Левски?

– Я за, – прокряхтел Эйнар.

– За, – протянул командир Гранд-Альянса.

– Против, – сказала Аустелия.

– Против, – добавила королева фэан.

– Против, – писклявым голосом произнёс Сумасшедший Алхимик.

Гранд-Маршал тяжело вздохнул, раздувая усы.

– Решение такое – Арабеллу мы поместим в темницу, – вынес вердикт главнокомандующий, – если Нелли права, то она не причинит нам вреда, но может оказаться полезной.

– Я готова понести наказание, Гранд-Маршал, – тихо ответила Инес.

– Не забывай, что ты заслуживаешь куда более суровой участи, ведьма, – злобно сказала королева фэан.

– Стража, увести её отсюда! – приказал глава Гранд-Альянса, сжав правую руку в кулак.

Солдат подошёл к Инес сзади и взял её за локоть рукой в латной перчатке. Она не сопротивлялась, когда он вывел её из кабинета Гранд-Маршала. Аустелия, Эйнар и фэанская королева проводили бывшую Арабеллу злыми взглядами. А когда волшебница покинула кабинет, Гранд-Маршал обратился к Эрнсту и Изабелле.

– За вами, мутанты, я буду следить, – сочась злобой, произнёс он, – мы теряем бойцов одного за другим. Мой советник предал нас. Ваша королева предала нас. Так что я не удивлюсь, если предательства на этом не закончатся. А наказание за измену будет суровым. Уяснили?

– Да, Гранд-Маршал, – почти синхронно ответили Брат и Сестра.

– И представьте мне вашего нового знакомого, – добавил Гранд-Маршал.

Люциус заметно фыркнул.

– Это Люциус, – сказал Эрнст, – наш старый ангел-хранитель. Его долго не было с нами, но теперь он вернулся.

Нелли улыбнулась, глядя на ангела. Она была счастлива видеть его снова.

– Ясно, – командир описал челюстью в воздухе круг, – ещё один ангел нам не помешает. Но учти, Люциус, что и тебя крылья не спасут от справедливости.

– Вас понял, Гранд-Маршал, – ответил ангел.

– Вы все свободны, – махнул рукой военачальник.

Никогда ещё он не выглядел таким уставшим.

После заседания Совета Эрнст, Изабелла, Люциус, Нелли и Кристофор поднялись по узкой винтовой лестнице на крышу главного здания. За бежевой зубчатой стеной возвышались две сторожевые башни с четырёхствольными зенитными орудиями, вытянутая башня эльфов и лаборатория Сумасшедшего Алхимика, построенная из прочного стекла и металла. За её прозрачными стенами виднелись столы и полки с разноцветными зельями, которые изобрёл гном.

Друзья видели сверху, как внизу по крепостной стене стражники в магических доспехах вели Инес в тюрьму. С такой высоты люди казались маленькими словно насекомые. Стража заковала Инес в наручники и несильно, но резко подталкивала в нужном направлении.

– Что-то не верю я во всю эту клоунаду, – задумчиво сказал Люциус, глядя на пасмурное небо над крепостью, – у Арабеллы было триста лет, чтобы раскаяться, а она сделала это только сейчас.

– Я тоже не верю ей, – ответила Изабелла, положив руки на каменные зубцы, – думаю, что-то тут не так.

– Проследим за её поведением и узнаем, – решил Эрнст, – главное, чтобы она в ближайшее время не разнесла половину крепости.

– Не волнуйся об этом, Эрнесто – серьёзным тоном произнёс Кристофор, – тюрьма Гранд-Альянса специально спроектирована таким образом, чтобы сдерживать мощных магов.

Брат скривился, но не стал исправлять ангела, который то ли не запоминал, то ли намеренно коверкал имена. А сердитый Кристофор достал трубку и закурил.

– Твоё счастье, что ветер дует не в нашу сторону, – бросил Эрнст. И он, и его Сестра не переносили табачного дыма.

Кристофор лишь презрительно поморщился, покуривая трубку.

– Нам нужно отдохнуть после долгой дороги и всех недавних потрясений, – протянула Изабелла, – пойдём мы в комнату, поспим.

– Как раз хомяки-строители заменили окно и починили мебель, – мягко ответила Нелли.

– Окно мы уже видели, – улыбнулся Эрнст.

Крыша главного здания вместе с башенкой Брата и Сестры выглядели так, будто там не произошло никакой битвы с Тёмной Госпожой. Только на месте фонаря, который раньше висел у входа в комнату близнецов и был выдернут демонессой, осталась небольшая вогнутость на стене, откуда выступала проводка.

– Приятного вам сна, – пожелал Люциус, – а мы с Нелли тоже пойдём.

– Берегись!!! – вдруг закричал лысый седобородый гном, который сидел за орудием на одной из сторожевых башен.

Он повернул четырёхствольную пушку на юг и приготовился стрелять, но опоздал – ярко-зелёный сгусток магической энергии раньше попал в толстый, почти полностью покрытый бородой живот гнома. С громким воплем дозорный полетел вниз с башни и распластался на траве перед Восточными воротами.

– Только этого нам ещё не хватало… – тихо сказал Эрнст.

Над горами разнёсся звонкий, высокий смех. Друзья присмотрелись к приближающейся к ним точке и увидели, как по небу летит существо, отдалённо похожее на человеческую женщину. Из-под рваного, кое-как заштопанного чёрного платья выглядывали три тощие зелёные ноги, каждая из которых заканчивалась тремя когтистыми пальцами. Две длинные и худые руки были пятипалыми, и в одной из них создание держало сложенный зонтик – в точности такой же, как был раньше у «тёти Инес», только чёрный. На растрёпанных волосах цвета воронова крыла покоилась широкополая шляпа. Больше всего Эрнста и Изабеллу поразило лицо существа – неестественно вытянутое, зелёное как огурец, с тремя выпученными глазами, один из которых находился на лбу, и очень длинным, напоминающим комариное жало носом. В этой перекошенной от злобы физиономии едва угадывались знакомые черты…