— И ты переоцениваешь мою доброту. Не думай, что я не прижму тебя к стеклу и не трахну на глазах у всего мира.

Ее голова вскинулась от моих слов.

Я подошел и взял в кулак ее волосы: — Тебе бы этого хотелось, принцесса? — прошептал я, прижавшись губами к ее щеке.

Она сглотнула, и я усмехнулся.

— Твоя горячая киска прижимается к прохладному стеклу, пока я вонзаюсь в тебя сзади.

Ее тело задрожало вместе с очередным раскатом грома. В воздухе витал запах дождя, но он не мог сравниться с ее запахом. Если бы я мог разлить этот запах по бутылкам и носить его, я бы душил себя им. Мокрая киска весь день, каждый день, блядь. Я провел большим пальцем по ее губам.

— Может, ты хочешь, чтобы я снова трахнул твой рот? — Ее губы разошлись, и я просунул большой палец внутрь. Другой рукой я ухватился за ее идеальную задницу и сжал ее так, словно она принадлежала мне. Она и будет принадлежать мне. — А может, ты хочешь трахнуть мой. — Мои пальцы скользнули между ее задницы, затем проникли между ее бедер.

— Ты хочешь покататься на моем лице, принцесса?

Я вытащил большой палец и смочил ее губы ее собственной слюной. Она издала этот стон, когда я провел пальцем по ее киске сзади, этот гребаный стон, который побил все остальные стоны. Блядь.

— Чендлер.

Она произнесла мое имя и оттолкнулась спиной от стекла. Ее пальцы вцепились в край, как будто она собиралась упасть на него. Я знаю, принцесса, я с тобой на самом краю.

Мой член терся о нее спереди. Мои пальцы сзади. Она стонала мое имя. Это была чертова фантазия, воплощенная в жизнь.

А потом начался дождь. Не просто мягкий, летний дождь. Небо разверзлось и обрушилось на нас. Вселенная предъявляла свои права. Я посмотрел на небо и отмахнулся от него. Затем я схватил ее за руку и сумку с книгами, пока они не были полностью испорчены, и повел ее обратно в дом.

ГЛАВА 23

Сегодня вечером был гала-вечер. Чендлер сказал мне только, что это сбор средств, и там будут важные люди. В остальном я понятия не имела, чего ожидать. Мой отец постоянно устраивал гала-вечера, только мы называли их светскими приемами. Я предполагала, что это будет что-то похожее.

Хочет Чендлер признавать это или нет, но это было свидание. Для заключенных не покупают платья за три тысячи долларов. Я уже хотела собираться, когда в коридоре раздался голос Чендлера.

— Я не могу уйти прямо сейчас. Думаешь, вы с Лирикой справитесь на этой неделю? — Возникла пауза, затем, — Да. Я все еще работаю нянькой.

Я оглянулась на звук его голоса. Работаю нянькой? Я почти зарычала на него, когда подошла к его комнате.

Его дверь была открыта, и он стоял перед окнами от пола до потолка, глядя на город. Его тело было наклонено в сторону. Белое полотенце свободно обернуто вокруг его бедер, и отблески света в спальне отражались от крошечных капелек воды по всему телу. Он был высок, но не до неприличия; шесть футов (прим. примерно 180 см), если прикинуть, с длинным, худощавым телосложением. Подтянутый, но не громоздкий. И ни единой отметины на его теле. Ни пирсинга. Никаких татуировок. Просто идеальная оливковая кожа. И это был только открытый вид. Под полотенцем очертания его члена, толстого и длинного, прижимались к хлопку, не оставляя ничего для воображения. Я знала этот член. Досконально. Я чувствовала эти вены на своем языке. Боже мой. Все сразу стало горячим, как будто кто-то зажег спичку и поджег мое тело изнутри. Один взгляд на то, как напрягаются его мышцы при каждом движении, и я забыла, какой он был задницей.

Он был опасен, и я знала, что должна отвернуться. Но пытаться не смотреть на полуголого Чендлера было все равно, что пытаться не закрывать глаза, когда чихаешь. Я не смогла бы бороться с этим, даже если бы попыталась. Он двинулся, чтобы повернуться, и мое сердце остановилось. Мы прошли долгий путь с моего первого дня здесь, но это не означало, что он не будет против, если я буду за ним подглядывать.

Осторожно, чтобы не издать ни звука, я поспешила вернуться в свою комнату, чтобы набрать ванну. Пока вода наполняла ванну, наполняя комнату паром, я взяла лифчик, трусики, полотенце и положила их на ванну. Раздевшись, я затянула волосы в узел, готовая расслабиться. Каждый раз, когда я слышала шум, я думала, не ворвался ли это Чендлер, чтобы отругать меня за шпионаж. Но он так и не пришел.

Когда ванна наполнилась, я забралась в нее и опустилась, позволяя воде расслабить мое уставшее тело. Я прислонилась головой к спинке и закрыла глаза, пытаясь выкинуть образ Чендлера из головы. Ничего не получалось, даже когда я думала о Джейми Фрейзере из «Чужестранки». Все мои мысли вернулись к мужчине напротив. Король мужчин не мог даже сравниться с ним.

Я была морально утомлена, эмоционально истощена и явно нуждалась в оргазмотерапии. Это был единственный способ описать то, как мое тело продолжало реагировать на него. От сдерживаемого разочарования и гнева мои нервы были натянуты. Я знала свое тело, знала, как оно работает. Все, что мне было нужно, это разрядка. Я широко раздвинула ноги и нащупала крошечный комочек нервов, позволив пальцу погладить мой клитор. С моих губ сорвался тихий стон. В тот самый момент, когда я начала вводить средний палец в свою щель, меня вырвал из моих фантазий высокий звук жужжания.

Открыв глаза, я увидела, что Чендлер стоит у двери в ванную с беспроводной дрелью, отвинчивая петли. Он сменил полотенце на серые спортивные штаны, которые висели низко на бедрах и были не менее соблазнительны.

Мои руки взлетели вверх, чтобы прикрыть грудь: — Какого черта ты делаешь?

Он ухмыльнулся: — Тебе не нужно прятаться. Я владелец стрип-клуба. Я и раньше видел сиськи.

Да, но не мои сиськи. Что заставило меня задуматься, как долго он стоял там, наблюдая за мной, и как много он успел увидеть.

Подождите… он только что сказал, что владеет стрип-клубом? У меня свело живот при мысли о том, что он мог видеть чьи-то сиськи. Или трогать их. Или делать с ними Бог знает что. Меня охватила ревность, и я ненавидела это чувство.

— Почему ты снимаешь мою дверь? — спросила я, сглатывая камень в горле.

— Разве ты не стояла возле моей спальни? Наблюдала за мной? Слушала мой разговор?

Ну, да, но я надеялась, что он не заметил.

Конечно, он заметил. Каким-то образом он все знал.

Он придержал дверь одной рукой, затем переключил свое внимание на меня. Его пронизывающий взгляд прошелся по каждому сантиметру моего тела, оставив во мне ощущение насилия даже без его прикосновения. Он медленно провел языком по нижней губе, затем стиснул зубы. — Ты лишила меня права на частную жизнь. Я забираю твою. — Затем он вернулся к снятию двери. — Одевайся, принцесса. Нам нужно идти на вечеринку.

Дверь откинулась от рамы, и он схватил ее обеими руками и вынес из моей комнаты.

Я сидела здесь ошеломленная и растерянная, а мой желудок совершал круговые движения.

Чендлер видел меня голой.

Нет.

Он не видел меня голой.

Он ощутил меня голой.

Было слишком много открытых мест, чтобы прикрыть их двумя руками. Его осмотр моего тела был ощутимым, электрическим, который я чувствовала до глубины души. И я была наполнена энергией, которую не могла долго игнорировать.

ГЛАВА 24

Последние три ночи подряд я лежал в постели поверх одеяла, глядя в потолок, окруженный облаком дыма. Травка успокаивала мой разум и расслабляла тело, но настоящий сон был иллюзией.

Эннистон была ядом, которому я не мог позволить просочиться в мою кровь. Она думала, что раз не смотрел на нее, то не заметил, как она наблюдает за мной с порога. Мне не нужно было видеть ее там. Ее сладкий аромат вторгся в мое пространство. Я чувствовал на себе ее взгляд, который грел мою кожу. Если бы не голос Линкольна у меня над ухом, мой член стал бы твердым от того, что она трахала меня глазами. Как бы я ни наслаждался тем, как ее тело реагирует на мое, это заставляло меня чувствовать себя уязвимым. Я никогда не был уязвим. Ее маленькая игра с ножом испортила мою дверь, из-за чего ее невозможно было закрыть до конца и она стала единственным барьером между нами. Поэтому я пошел в ее комнату, чтобы убедиться, что она тоже уязвима… и получил шок века, когда застал ее лежащей обнаженной в ванной, с закрытыми глазами, с пальцами на клиторе.