Во время моей пламенной речи меня посещает мысль, показавшаяся мне настолько очевидно, что я даже готов был стукнуть себя из-за того, что не подумал об этом раньше.

Таня…она подставное лицо, которой необходимо было усыпить Соню и сделать свои темные дела.

Лавров

— Не хочу пугать твою жену. Жаль, что ты не рассказал мне о своих изменениях в личной жизни. Честно, что за ту пару минут, что мы поговорили, она показалась мне хорошим человеком.

От его слов мне становится неловко. Я ведь скрыл эти события от родного брата…

— Прости, я неожиданно втянул себя в эту историю. Я прям даже не понял, как именно это всё закрутилось. Я даже сейчас до конца не понимаю, явь это или какой-то сон. А, что касается самой Сони, ты прав, она удивительной доброты человек.

Домой я приехал всё-таки один. На полпути Егор передумал ехать в дом, и мне пришлось отвезти его на квартиру.

Как бы его не уговаривал, но он отказался.

— Ты правда решил восстановиться в университете? — спрашиваю я напоследок у брата.

— Думаю, да. Всё равно я никто без этой чёртовой корки. Я думал, что в компании смогу стать хоть кем-то, но окружение не позволяет этого. Все смотрят на меня, как на неудавшийся эксперимент такой именитой семьи. Короче говоря, они сравнивают меня с тобой.

— Это предрассудки, — обрываю брата.

Мне стало горько от его слов. Я даже не мог подумать, что он поглотил себя такими переживаниями. Он никогда не показывал их. А может я был слеп по отношению к своего единственному близкому человеку?

— Мих, это правда. Но я сказал это, не для того, чтобы загнать тебя, — продолжает Егор. — Ко мне вдруг пришло переосмысление. Я вдруг понял, что хочу быть достойным, хочу быть, как ты.

Пожимаю крепкую руку брата. Я рад, что он наконец-то одумался, и пришёл к этому не через нравоучения, а сам. Через собственный опыт. Даже несмотря на то, что этот опыт порой был болезненный.

— Ты знаешь, что я тебя поддержу. Конечно, сейчас из-за этой возни с облавой на компанию, я буду полностью в своих делах, но я всё равно постараюсь быть лично для тебя полезным.

— Чёрт, — цедит Егор. — С моей стороны подло оставлять тебя в этом дерьме. Но одновременно с этим понимаю, что от меня толку, как от козла молока. У меня нет ни способностей, чтобы разрулить это, ни полезных знакомств. Да ты и сам прекрасно это знаешь.

Порой я просто хочу треснуть ему по лбу за такие слова.

— Не говори о себе в таком тоне. Ты ещё только учишься. Да я и сам не хочу впутывать тебя в эту историю, так как сам прокололся где-то. Обещаю, что это никак на тебе точно не отразиться. Скинь мне реквизиты универа, я всё оплачу.

— Обещаю тебе, Мих, я докажу, что я не пустое место.

— Я не считал и не считаю тебя таким. Не говори глупости.

— Да ладно, чего уж. Наш отец так считал, мы оба это знаем. Он даже… — Егор обрывается на полуслове.

Я знаю, что он хотел сказать, а точнее сделать. Он хотел содрать корочку с раны, которая у него до сих пор не может зажить. Это касалось его детства и отношения с отцом.

Понимаю, как ему тяжело. Егор до сих пор не может забыть детские обиды, касающиеся нашего отца. Это занозы, которые ранят его сердце до сих пор. И я ничего не могу с этим сделать.

— Ты ошибаешься.

— Нет, не ошибаюсь, но я постараюсь исправиться хотя бы в твоих глазах. И да, я рад, что ты женился, хоть и тайно. Пусть это будет достойный брак и так, чтобы до конца.

Кивнув мне напоследок, Егор скрывается в подъезде, оставляя меня с тянущим чувством.

Если бы я только мог избавить всех тех, кто мне дорог от неприятностей и дурных мыслей. По крайней мере я могу выдохнуть с того, что Егор одумался и решил взяться за свою жизнь более осознанно. Он ещё всего добьётся в этой жизни, а я во всем его поддержу.

После того, как состоялась встреча с братом, я отправился в дом. Нужно добраться до телефона Сони.

По дороге я успеваю заскочить в магазин, чтобы купить вещей для Сони в больницу. Прихватываю милую пижаму с какими-то зверями и тёплые носочки. Почему-то хочется привезти ей именно это.

— Вы заставляете меня нервничать, — с этими словами встречает меня Людмила.

Посмотрев на часы, понимаю, что поздний вечер. Придётся дождаться утра, чтобы вернуться в больницу к жене. А до этого времени нужно вызвонить её подругу и всё у неё узнать.

Со стороны выгляжу весьма озабоченным и помятым. Именно это заставляет домработницу волноваться ещё сильнее.

— Всё хорошо, — сжимаю руки женщины, — и я с удовольствием поем всё, что вы приготовили. Запах стоит просто отменный.

Не знаю, чему больше она теперь удивлена. Кажется, мои слова выбивают её окончательно из колеи.

Пока Людмила озабоченно накрывает на стол, я направляюсь в комнату Сони, желая, услышать голос той, которая так поступила с человеком.

— Соня, привет, куда пропала? — раздаётся звонкий голос, стоит только затихнуть гудкам. — Ну ты мастерица игнорировать звонки. Куда пропала-то?!

Когда я разблокировал телефон Сони, то действительно видел пару пропущенных и сообщения от Тани.

Что это? Так хорошо поставленный спектакль?

— Здравствуйте, — наконец-то отзываюсь я, заставляя голос на той стороне молниеносно замолчать. — Это Михаил. Сони нет дома.

В ответ продолжительная тишина, будто она морально готовится к тяжёлому разговору.

— Где она? Почему телефон не с ней?!

В голосе говорившей слышу ноты волнения. Только ничего не могу сказать об их искренности. Вдруг со мной сейчас говорит хорошая актриса?

— Я обнаружил Софию у ворот дома. Она сама не смогла прийти в чувства и мне пришлось обратиться к врачам. Сейчас она в больнице, — проговаривая, прислушиваясь к учащённому дыханию по ту сторону мобильного телефона.

— Но…как, почему…

Как бы я хотел видеть глаза этой наглой девицы. Ведь бегают сейчас из стороны в сторону.

— Думаю, вам лучше это известно. И да, вы не забрали все свои улики. Пробка, она была на полу.

— О, Боже! Что вы такое придумали! Соня не пила, и я тоже, мы буквально всю бутылку эту несчастную отправили в раковину. Соня не была пьяна!

— Разве я сказал, что она лишилась сознания из-за этого? — спрашиваю я, пропуская её чрезмерно эмоциональный прорыв мимо ушей.

— Не понимаю, что тогда произошло?

— Всё вы прекрасно понимаете. Именно поэтому сами не притронулись к этому яду, иначе бы вас постигла та же участь.

— Я…я…я не хотела. Я не виновата…это всё…

Утро сегодняшнего дня началось максимально сумбурно, а всё из-за того, что на пороге моей палаты появилась Таня. И всё было бы ничего, если бы не её опухшее от слёз лицо. А глаза такие красные, что можно было подумать, что она была участницей какого-то сражения, отчего так сильно полопались сосуды.

— Соня, как так… — слетает с её дрожащих губ.

Я приподнимаюсь на кровати, совершенно забывая о том, что ноет голова.

Если бы кто посмотрел на нас со стороны, то точно бы побежал оказывать первую помощь Тане, а не мне. Она выглядит максимально разбитой.

— Что с тобой?! — чуть ли не кричу я, готовясь вовсе спрыгнуть с койки, но слабость в теле ещё пока не позволяет этого сделать.

— Прошу, лежи, — шепчет она, приближаясь ко мне.

— Откуда ты здесь? Только не говори, что тебя привезли из-за потери сознания, — с неподдельной тревогой в голосе, обращаюсь я к подруге, беспомощно протягивая к ней руки.

Таня падает на коленки у моей кровати. Схватив мои ладони, она утыкается в них лицом, обливая их своими жгучими слезами. От всей этой картины у меня сжимается сердце до боли.

Я искренне не понимаю, что сейчас происходит.

— Таня, поднимись с пола, прошу тебя, — тяну подругу наверх, а она будто приклеилась, совершенно не сдвигается.

— Нет, мне здесь самое место. Соня, я такое ничтожество, я так перед тобой виновата… — пробиваясь судорожным плачем, произносит Таня. — Я не знала, что так будет, я не знала…прости…умоляю тебя.