— Решила все рекорды поставить? — раздаётся голос, от которого я окончательно прихожу в себя.

Картина перед глазами становится более четкой.

Чёрт! Лавров снова носился со мной. Я опять в каком-то кабинете после потери чувств.

История повторилась, и опять этот человек оказался рядом со мной, спасая. Кажется, Лавров напрашивается в отряды службы спасения.

Эта роль действительно могла бы стать его, если бы он не был прямым инициатором моей слабости.

Со мной ничего этого не произошло, если бы он с силой не толкнул меня в крошечный лифт!

— Что вам опять от меня нужно? — протягиваю я с искреннем недопониманием.

Опираясь на руки, я медленно перетекаю в сидячее положение. А Лавров тут же. Стоит напротив меня, собрав руки в замок на груди.

— Поговорим об этом с утра, иначе твой истерзанный мозг просто взорвётся, — ядовито отмечает он, но тут же добавляет. — Оставайся до утра в моем кабинете. И только попробуй бежать отсюда. Из-под земли достану.

Сказав это, Лавров окидывает меня обжигающим взглядом и уходит прочь. До меня лишь доносится звук повтора ключа…

Боясь стать пленницей, соскакиваю с места, подлетая к входной двери.

— Нет! — в сердцах вырывается из моей груди. Он действительно закрыл меня в своём кабинете. Только от этого мне спокойнее не становится, ведь я по-прежнему нахожусь в коробке, пусть и не такой тесной…

Боясь приступа, я пулей возвращаюсь на диван, закрывая глаза.

Кричать бесполезно. Я здесь одна.

Это всё дурной сон, от которого мне так тяжело проснуться…это лишь сон!

События сегодняшнего дня и мой истерзанный организм, дают о себе знать. Сон сковывает веки, не позволяя вести тяжёлую борьбу.

На протяжении всей этой ночи, в которой я метаюсь из стороны в сторону, мне кажется, что кто-то продолжает стоять у моего изголовья.

Кто это? Хочу взглянуть ему в лицо, но не нахожу сил, чтобы разомкнуть веки.

Между тем таинственное присутствие кого-то возле меня подтверждается прикосновением. Рука ложится на мою голову, как бы пытаясь успокоить.

— Мама, — шепчу я, не веря своему счастью. Ты всё-таки нашла способ вернуться ко мне и поддержать…

Слезы обжигают щеки. Я ощущаю необыкновенное облегчение и благодарность. Спасибо, что вернулась ко мне, мне так тебя не хватает…

Я просыпаюсь и просто продолжаю лежать в надежде на то, что раскрыв веки, обнаружу себя дома. Хотя, это уже кажется мне нереальным, так как поверхность, на которой я лежу, отличается от моего старенького раскладного кресла.

А плюсом ко всему, в воздухе стоит яркий аромат кофе и чего-то свежеиспечённого.

— Хватит валяться, не на курорте, — раздаётся голос со стороны, от которого я окончательно просыпаюсь, подпрыгивая на месте.

Ошарашенно заморгав глазами, нахожу себя в просторном кабинете, лежащей на кожаном диване напротив огромного панорамного окна во всю стену с невероятно красивым видом на город. Только на другой город…где горизонт не прячется за стеной домов.

Я впервые вижу такое прекрасное утреннее солнце, как никогда прежде…

— Это все-таки не сон, — шепчу я себе под нос, невольно восстанавливая хронологию прошедших событий.

Перед этой красочной картиной располагается большой рабочий стол, за котором восседает он…человек, который должен уже стать моим кошмаром.

Прежде, чем перейти к какому-то серьезному разговору, Лавров даёт мне пять минут на восстановление. Покинуть его кабинет мне по-прежнему не удаётся, так как здесь же имеется собственная ванная комната.

— Скажи, ты по-прежнему горишь желанием спасти свою шкуру и жизнь своей бабули? — голос Лаврова заполняет все пространство.

Сегодня он выбрал особенно ядовитый тон, от которого начинают бежать мурашки по телу.

Стряхнув с рук капли воды себе на лицо, пытаюсь согнать жар. Но ничего не помогает.

Сейчас Лавров посмотрит на меня своим пронзительным взглядом и испепелит на ровном месте. Он это умеет…

— Я жду ответ, или ты совсем не дорожишь временем своей бабули, у которой его итак остаётся не так много? — продолжает бить в самою рану, заставляет тело содрогаться от боли.

Он умело наносит удары по больным точкам, понимая, что я не в силах рисковать тем, кто мне дорог больше собственной жизни.

Что тебе нужно от меня?! Зачем такие истязания?!

Закусив губу, готовлюсь к ответу, который, кажется, может повлиять на всю мою оставшуюся жизнь.

— Я…

— Что «Я»?! — перехватывает Лавров. — Сую свой нос туда, куда не надо? Ты это хочешь сказать?

От этого человека обескураживает и сбивает с мысли. Я искренне не понимаю его отношения ко мне. Будто всё горести, которые только были в этом мире, вдруг нашли свое отражение во мне. И именно поэтому этот человек так усердно точит когти об меня.

— Ч-ч…то вам нужно? — голос неподдельно дрожит, я едва могу сдержать подступающие слёзы.

Это становится похожим на какой-то сумасшедший сон! Я погрузилась в него и все никак не могу проснуться.

— Так, ладно. С тем, зачем ты пошла в то злосчастное место, я обязательно разберусь, — Лавров поднимает из-за стола, медленно перемещаясь по кабинету вдоль окна.

Судя по тому, как стиснулись брови на его переносице, придавая ещё большей хмурости, внутри Лаврова разворачивается настоящая война.

— Не понимаю вас, зачем вы так поступили, — тихо вставляю я фразу, вспоминая, как у меня наглым образом забрали работу.

Вот, что мне сейчас прикажет желать? Кто ждёт человека, который только закончил универ?

— С этим позже. Если я вернусь мыслями к той ситуации, то боюсь от этого кабинета и мокрого места не останется, — его голос наполняется сталью. — Однако, мне понятна твоя мотивация так поступить. Страх за свою жизнь и жизнь близкого человека. Я понимаю твоё бедственное положение.

Он? Понимает?

Мысленно закатываю глаза на слова Лаврова. Если бы он что-нибудь понимал, то не доводил меня до состояния дрожащего тела от страха.

Меня буквально насквозь пронизывает дрожь. Я не знаю, что можно ожидать от этого человека. Вдруг находясь с ним в закрытом пространстве, я подвергаю свою жизнь опасности?!

— Что вы хотите сделать со мной? Прошу вас, отпустите. Если я что-то сделала вам, позвольте исправить, — я не могу устоять на дрожащих ногах и присаживаюсь на край дивана.

Как же жалко я выгляжу… Замученная обстоятельствами, полностью разбитая и утомленная…я могу вселить только жалость. Только не в случае с этим человеком. Лаврову меня не жаль. Он продолжает вести свою игру…исход которой мне искренне непонятен.

— Твои вещи вон там, — мужчина указывает на небольшую нишу в столе. — Я ведь сегодня пригласил тебя на собеседование, неправда ли? Так покажи мне, с чем ты пожаловала.

Буквально на цыпочках крадусь к сумке с ноутбуком и чертежами. Но, как бы я хотела во все исчезнуть с этого места. Дрожь по телу.

Все на месте. Какое облегчение! Если бы у меня отняли и это, то я бы погибла в этот же час.

— Зачем вам моя работа? Разве вы не поняли, что она чуть ли не самая худшая из тех, что были представленные на конференции?

Осторожно, боясь издать малейший звук, который бы мог разгневать этого человека, подбираюсь к его рабочему столу. Хотя беспокоиться стоит не за своё перемещение, а за слова… Лучше молчать и вообще не говорить.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой своё решение. Если я попросил тебя об этом, значит такова моя воля.

С шумом плюхнувшись в кресло, Лавров принимает из моих рук чертежи и с жадностью вглядывается в них.

Передав свою работу, делаю шаг назад, сохраняя дистанцию в несколько метров. Если он вдруг решит дышать огнем, я успею увернуться.

Тем временем для Лаврова я будто исчезла вовсе. Он опустил меня из своего поля зрения, полностью увлекаясь моей работой.

Его азарт в глазах мне знаком…именно с таким же огнем я создавала эту работу. Я буквально жила этим проектом, старалась довести его до совершенства, соединив в нём максимальный комфорт для человека и безопасность для природы.