— Только что позвонили из министерства, — сказал он. — Сообщили, что утвердили заявки четырёх великих мастеров на посещение Российской Империи. Китай, Индия, Англия и Германия. И это ещё не вечер.

— Среди великих мастеров сейчас конфликтов нет, — сказал я. — Да и нам спокойней будет, если тот незарегистрированный тип появится.

— Это оружие точно не сделает их сильнее? — спросил капитан.

— Оно им и даром не нужно, — я хмыкнул. — Дорогая игрушка, и только. Принцип создания хотят подсмотреть, чтобы у себя на родине такие же делать. Только вряд ли у них что-то получится. Старого оружия в мире всё ещё много, но пока никто не преуспел. А вот обычным мастерам от него польза будет.

Я говорил генералу, что не собираюсь открывать мануфактуру и производить оружие в большом количестве. По крайней мере, в этом году, кроме того, что уже сделал.

— Как они его испытывать будут, кстати? — он показал на группу техников, устанавливающих генератор и дополнительное освещение, хотя от обилия снега и без этого в глазах рябило.

— Испытывать смысла нет, — сказал я. — Специалисту и без этого понятно, что оружие хорошее. Им нужно впечатление произвести на будущих покупателей, а без массовых разрушений это сделать сложно.

Со стороны фургонов кто-то из подручных Ханта нёс небольшие, но очень тяжёлые ящики. Как оказалось, внутри находились железные пластины, где-то в полтора сантиметра толщиной. Для мастера оружия подобное не показатель, так как он такую пластину и простым мечом вскрыть может.

Для демонстрации всё же выбрали катану. Мастер долго пропускал через неё силу, создавая призрачный клинок, и едва не выдохся в процессе. Затем пересказал свои ощущения на камеру, добавив, что так и не смог достичь какого-то предела. Что касается листа металла, то здесь помог мастер-кинетик, установив особую защитную технику. Тася такой не владела, в отличие от её учителя. Я с подобной защитой сталкивался один раз и мог сказать, что проще было её обойти, чем пробить. И мистер Смит не подкачал, легко проткнув и защиту, и лист железа. После всех испытаний они долго изучали меч, пытаясь понять, получил ли повреждение клинок. Я из всего этого почти ничего не понял, но эксперты аукционного дома выглядели крайне довольными. Дольше всех на камеру распинался мастер-кинетик, рассказывая, как его защита не справилась с давлением силы этого удивительного оружия. При этом он показательно остановил похожий выпад, но уже обычного меча, который принесли для сравнения. Мистеру Смиту понадобилось всего пять минут, чтобы обычный клинок сначала дал трещину, а затем со звоном лопнул, едва не порезав осколками оператора.

После завершения демонстрации режиссёр сказал, что надо переснять какой-то момент, и пока на площадке все суетились, к нам подошёл Оливер Хант.

— Мистер Матчин, как Вы смотрите на то, чтобы дать возможность особым клиентам самим испытать оружие перед покупкой? — спросил он с таким выражением лица, словно предвкушал хорошую прибыль.

— Или сами поранятся, или убьют кого-нибудь, — сказал я, глядя, как мистер Смит повторяет фокус с призрачным клинком, но используя теперь прямой японский меч. — Да и долго это, если каждый желающий даже по десять минут будет с мечом упражняться, дня не хватит.

— Нет, не на полигоне, — мистер Хант качнул головой. — Перед началом торгов позволить им взять меч в руки, чтобы они смогли оценить потенциал оружия. Мистер Смит уверен, что это не повредит качеству товара. У нас не так много клиентов, кто может позволить себе потратить действительно большие деньги, так что ажиотажа не будет.

— Вам виднее, — сказал я.

— Я лично прослежу за безопасностью покупателей и сохранностью оружия, — сказал мистер Хант уверенным тоном.

— Тогда оставляю мечи вам. В расписании ничего не поменялось?

— Никаких изменений, торги пройдут через два дня…

— Кузьма Фёдорович! — раздался неподалёку знакомый голос. — Я Вас целый день ищу.

Огибая съёмочную группу, со стороны института к нам шёл великий князь Разумовский в длиннополой коричневой шубе и меховой шапке. Вот что у него хорошо получалось, так это выглядеть величественно. Страшно представить, что было бы, если бы он стал императором, вместо брата. Из него вышел бы показательный тиран. Такого точно кто-нибудь табакеркой в висок стукнул бы, рано или поздно.

— Прошу меня простить, — извинился я перед мистером Хантом.

— Конечно, — он понимающе кивнул и направился к своим людям.

Разумовский с большим интересом проследил за главой аукциона, посмотрел на мистера Смита, размахивающего катаной, держа её за короткую рукоять.

— Кузьма, с тобой встретиться и поговорить о делах сложнее, чем попасть на аудиенцию к Цао, — негромко сказал он, кивнул капитану Смирнову, словно хорошо его знал.

— Был прецедент? — полюбопытствовал я.

— Он как-то два дня мурыжил нашу делегацию в Пекине, но так и не нашёл время, чтобы встретиться лично. Прислал одного из своих сыновей.

— Григорий Михайлович, — обратился я к Карпову, — перегони нашу машину к главному входу в Институт. Мы с князем прогуляемся пешочком туда, поговорим по пути.

Показав князю жестом в сторону общежитий института, я первым направился в ту сторону.

— Читал о большом аукционе, — сказал князь, зашагав рядом. — Планируешь хорошо заработать?

— Планирую, — не стал скрывать я. — Продам пару мечей. Как глава большого рода, вы должны прекрасно понимать, сколько денег мне в скором времени понадобится.

— Прекрасно понимаю, — кивнул он. — Поэтому и хотел встретиться. Обсудить несколько обоюдовыгодных предприятий.

— Уверены, что они будут именно обоюдовыгодными?

— Кузьма, у тебя слишком предвзятое отношение ко мне. Да, я согласен, что мой сын испортил первое впечатление. Но это проблема не только его, но и всего подрастающего поколения. Современная молодая элита совершенно оторвана от реальности.

Князь посмотрел на моё выражение лица, по-моему, красноречиво говорившее, что проблема здесь как раз в конкретном индивидууме, нарывающемся на то, чтобы ему кто-нибудь хорошенько навалял. И если он ничего не предпримет, то этим всё и закончится. Хотя яблоко от яблони, как известно, недалеко падает. Один такой, попутавший берега, уже заплатил сполна за наглость и глупость.

— Ты не следил последние несколько месяцев, как делили империю моего брата? — то ли перевёл тему князь, то ли специально к этому подводил.

— Мне подобное не интересно.

— Очень зря. Богатство и влияние Воронцовых превосходили даже мои. А сейчас эта империя рушится и может повлечь за собой огромные финансовые потери для очень многих, хоть как-то связанных с ними. Наследников ведь у Александра не осталось. Он много всего планировал, но не успел воплотить задуманное. Незадолго до Нового года его союзники, главы крупных родов и князья собирались, чтобы обсудить этот животрепещущий вопрос. Многие сошлись во мнении, что рушащуюся империю моего брата нужно сохранить. Хотя бы в том виде, в каком она существует сейчас. А осталось немало, поверь мне на слово. И часть активов я хочу у них забрать прямо из-под носа.

— Опять войну затеваете? — вздохнул я.

— Как раз наоборот, — ничуть не смутился он. — Хочу, чтобы появившаяся новая сила не получила слишком много и не возомнила о себе невесть что.

— Я ссориться ни с кем не собираюсь и вам не советую. У нас и без этого хлопот будет выше крыши, когда пройдёт коронация Николая. Лучше направьте своё влияние на помощь племяннику.

— Кузьма, я говорю про активы брата, ценные бумаги, золото, валютные счета и прочее, не только в России, но и за рубежом. И они должны перейти по наследству, оставшись в роду Романовых. Вот за них я буду драться, как это сделал бы Александр, окажись он на моём месте, если бы решался вопрос наследства Разумовских. Саму империю Воронцова поделят и будут извлекать немалую прибыль, на это повлиять я не могу. Но наследство хочу сохранить.

Мы минуту шли молча. Разумовский, упоминая о разделе имущества брата, нахмурился, но быстро взял себя в руки.